Школьная библиотека

Да... так... вот... когда стало плохо, я решил все-таки помучиться (пусть быполюбовался на меня профессор Н) и оттянуть укол и пошел к реке.Какая пустыня. Ни звука, ни шороха. Сумерек еще нет, но онн где-то притаились иползут по болотцам, по кочкам, меж пней... идут, идут к левконской больнице...и я ползу, опираясь на палку (сказать по правде, я несколько ослабел впоследнее время).И вот вижу, от речки по склону летит ко мне быстро и ножками не перебирает подсвоей пестрой юбкой колоколом старушонка с желтыми волосами... В первую минутуя ее не понял и даже не испугался. Странно - почему на холоде старушонкапростоволосая, в одной кофточке?.. А потом, откуда старушонка, какая? Кончитсяу нас прием в левкове, разчедутся последние мужицкие сани, и на десять версткругом - никого. Туманцы, болотца, леса! А потом вдруг пот холодный потек уменя по спине - понял! Старушонка не бежит, а именно летит, не касаясь земли.Хорошо? Но не это вырвало у меня крик, а то, что в руках у старушонки вилы.Почему я так испугался? Почему? Я упал на одно колено, простирая руки,закрылаясь, чтобы не видеть ее, потом оEвернулся и, ковыляя, побежал к дому,как к месту спасения, ничего не желая, кроме того, чтобы у меня не разрывалосьсердце, чтобы я скорее вбежал в теплые комнаты, увидел живую Анну... иморфию...И я прибежал.???Вздор. Пустая галлюцинация. Случайная галлюцинация.19-го ноября.Рвота. Это плохо.ночной мой разговор с Анной 21-го.Анна. - Фельдшер знает.Я. - Неужели? Все равно. Пустяки.Анна. - Если не уедешь отсюда в город, я удавлюсь. Ты слышишь? Посмотри на своируки, посмотри.Я. - Немного дрожат. Это ничуть не мешает мне работать.Анна. - Ты посмотри - они же прозрачны. Одна кость и кожа...Погляди на свое лицо... Слушай, Сережа, уезжай, заклинаю тебя, уезжай...Я. - Аты?Анна. - Уезжай. Уезжай. Ты погибаешь.Я. - Ну, это сильно сказано. Но я действительно сам не пойму, почему так быстроя ослабел? Ведь неполный год, как я болею. Видно, такая констнтуция у меня.Анна (печально). - Что тебя может вернуть к жизни? Может быть, эта твоя Амнерис- жена?Я. - О нет. Успокойся. Спасибо морфию, он меня избавил от нее. Вместо нее морфий.Анна. - Ах ты, боже... что мне делать?...???Я думал, что только в романах бывают такие, как эта Анна. И если я когда-нибудьпоправлюсь, я навсегда соединю свою судьбу с нею. Пусть тот не вернется изГерманни.27-го декабря.Давно я ие брал в руки тетрадь. Я закутан, лошади ждут. Бомгард уехал сГореловского участка, и меня послали заменить его. На мой участок женщина-врач.Анна - здесь... Будет приезжать ко мне...Хоть 30 верст.???Решили твердо, что с 1 января я возьму отпуск на один месяц по болезни - и кпрофессору в Москву. Опять я дам подписку, и месяц я буду страдать у него влечебнице нечеловеческой мукой.Прощай, Левково. Анна, до свиданья.1918 годЯнварь.Я не поехал. Не могу расстаться с моим кристаллическим растворимым божком.Во время лечения я погибну.И все чаще и чаще мне приходит мысль, что лечиться мне не нужно.15-го января.Рвота утром.Три шприца четырехпроцентного раствора в сумерки.Три шприца четырехпроцентного раствора ночью.16-го января.Операционный день, потому большое воздержание - с ночи до 6 часов вечера.В сумерки - самое ужасное время - уже на квартире слышал отчетливо голос,монотонный и угрожающий, который повторял:- Сергей Васильевич. Сергей Васильевич.После впрыскивания все прошло сразу.17-го января.Вьюга - нет приема. Читал во время воздержания учебннк психиатрии, и онпроизвел на меня ужасающее впечатление. Я погиб, надежды нет.йорохов пугаюсь, люди мне ненавистны во время воздержания. Я их боюсь. Во времяэйфории я их всех люблю, но предпочитаю одиночество.???Здесь нужно быть осторожным - здесь фельдшер и две акушерки. Нужно быть оченьвнимательным, чтобы не выдать себя. Я стал опытен и не выдам. Никто не узнает,пока у меня есть запас морфия. Растворы я готовлю сам или посылаю Аннезаблаговременно рецепт. Один раз она сделала попытку (нелепую) подменитьпятипроцентный двухпроцентным. Сама привезла его из Левкова в стужу и буран.И из-за этого у нас была тяжелая ссора ночью. Убедил ее не делать этого.Здешнему персоналу я сообщил, что болен. Долго ломал голову, какую бы болезньпридумать. Сказал, что у меня ревматизм ног и тяжелая неврастения. Онипредупреждены, что я уезжаю в феврале в отпуск в Москву лечиться. Дело идетгладко. В работе никаких сбоев. Избегаю оперировать в те дни, когда у меняначинается неудержимая рвота с икотой. Поэтому пришлось приписать и катаржелудка. Ах, слишком много болезней у одного человека!Персонал здешний жалостлив и сам гонит меня в отпуск.???Внешний вид: худ, бледен восковой бледностью.Брал ванну и при этом взвесился на больничных весах. В прошлом году я весил 4пуда, теперь 3 пуда 15 фунтов. Испугался, взглянув на стрелку, потом этопрошло.