Школьная библиотека

менее это так: 17 августа пьеса была сыграна в Во.

По-видимому, к этому времени Мольер вполне присмотрелся к королю Франциии определил его вкус. Король очень любил комедию, но еще более любил балет."Несносные" и представляли собою поэтому балет-комедию. Собственно говоря,"Несносные" не были пьесой в полном смысле слова, а представляли собою рядвыведенных один за другим не связанных между собою и сатирическиизображенных типов высшего общества.

Здесь возникает вопрос: как же Мольер осмелился представить при королеего придворных в ироническом освещении? У Мольера был совершенно точный иправильный расчет. Король отнюдь не относился хорошо к высшему дворянствуФранции и никак не считал себя первым среди дворян. По мнению Людовика, еговласть была божественной и стоял он совершенно отдельно и неизмеримо вышевсех в мире. Он находился где-то в небе, в непосредственной близости к богу,и очень чутко относился к малейшим попыткам кого-либо из крупных сеньоровподняться на высоту больше, чем это полагалось. Словом, лучше бы бритвойбыло самому себ5 перерезать глотку, нежели начертать такой девиз, какначертал Фуке. Людовик, повторяю, помнил, что было во время Фронды, и держалгран-сеньоров в своих стальных руках. При нем можно было смеяться надпридворными.

Мольер все-таки один не управился полностью с "Несносными", и пролог кэтому произведению сочинил господин Пеллисон, секретарь и ближайший другНиколая Фуке.

Итак, в садах Во упал занавес. Прежде всего гостям министра предсталвзволнованный Мольер, незагримированный и одетый в обычное платье.Растерянно кланяясь, он стал просить прощения за то, что ввиду недостаткавремени не сумел приготовить развлечения для великого монарха. Но не успелон-лучший из театральных ораторов Парижа-договорить свое извинение, какскала на сцене распалась и среди падающих вод (вот каков был машинистВигарани!) появилась наяда. Никто бы не сказал, что этому пленительномубожеству уже сорок три года! Мадлена, по общим отзывам, была прелестна вэтой роли. Она стала произносить пролог Пеллисона:

Чтоб видеть величайшего монарха в мире,

О смертные! я к вам из грота поднялась...

Лишь только она произнесла последнее слово пролога, как резко закричалигобои в оркестре и начался балет-комедия.

По окончании представления король поманил к себе Мольера и, указывая емуна егермейстера Суайэкура, шепнул ему, усмехнувшись:

- Вот еще оригинал, который вы не копировали... Мольер ухватился заголову, засмеялся, зашептал:

- Наблюдательность вашего величества... Как же я мог упустить этот тип?!

В одну ночь он ввел новую сцену в комедий и изобразил в ней страстногоохотника на оленей Доранта, помешанного на лошадях знаменитого барышникаГаво и лихих подвигах доезжачего Дрекара. И все со злорадством узнали вДоранте бедного егермейстера.

Это происшествие дало повод Мольеру написать королю послание, в которомМольер сумел сказать королю много хорошего. Во-первых, что он самого себя,Мольера, причисляет к несносным, во-вторых, что только королю он обязануспехом своей комедии, потому что стоило королю одобрить ее - и всеодобрили, в-третьих, что сцена с охотником, которую его величество велелввести в комедию, есть, уж вне всяких сомнений, лучшая сцена и что вообще нинад какой сценой ни в одной из своих пьес Мольер не работал с такимнаслаждением, как над этой.

Все это было хорошо, но дальше пошли некоторые излишества в том, чторадость повиноваться королю была для Мольера дороже Аполлона и всех муз ичто вся слава, о которой Мольер мог помышлять, это-слава человека, которыйувеселяет его величество.

Потомки! Не спешите бросать камнями в великого сатирика! О, как труденпуть певца под неусыпным наблюдением грозной власти!

А тем временем, пока драматург улучшал свою пьесу, в парках Во начиналасьдругая пьеса, но не комедия, а драма.

Как-то раз, когда король проходил по дорожке парка, сопровождающий егопридворный поднял валявшееся на песке письмо. Спутник короля пробежал егоглазами и таинственно усмехнулся. Король заинтересовался, и спутник, невиннопосмеиваясь, показал письмо королю. Увы! Это было нежное письмо Николая Фукек некоей мадемуазель Ла Валльер. Можно ручаться, что, если бы Фуке глянул вэтот момент в глаза Людовику XIV, он немедленно бы, бросивши своих гостей,бежал из Франции, захватив с собою лишь кошель с золотыми и пистолеты. Делов том, что скромная дворяночка Ла Валльер, как всем известно, быланаложницею короля.

Людовик даже в молодости отличался колоссальной выдержкой, поэтомуНиколай Фуке весь август прожил благополучно. Король переехал в Фонтенбло, азатем, в начале сентября, отправился в Нант, где состоялся королевскийсовет. Когда совет кончился и усталый Фуке выходил на лицу, его тронули залокоть. Министр вздрогнул и оглянулся. Перед ним появился капитанмушкетеров.

- Вы арестованы,-сказал капитан тихо.

Вот на этих двух словах жизнь Фуке и кончилась. Далее же началось житиеего, и протекло оно в Венсенской тюрьме, а затем в Бастилии. Три годаразбирали следователи дело о хищениях, и в суд пришел уже не блистательныйминистр, а обросший и трясущийся арестант. Среди судей он увидел всех своихзлейших врагов, назначенных в состав суда королем. Девять судей потребовалисмертной казни для Николая Фуке, тринадцать других были человечнее иназначили Фуке вечное изгнание из страны, но король счел этот приговорнеправильным и заменил изгнание вечной тюрьмой.

В тюрьме Фуке провел пятнадцать лет, причем его ни разу не выпустилигулять, не давали ни читать, ни писать, не дали ни одного свидания с женой идетьми. Лишь в 1680 году-шевельнулось ли что-то в сердце короля или забыл онобраз скромной Ла Валльер, вытесненный другими женщинами, угасли ливоспоминания о девизе на фронтоне,-но, словом, он подписал приказ о выпускеФуке из тюрьмы.

Но этот приказ остался неисполненным. Фуке не дождался королевскоймилости и ушел из тюрьмы туда, где, как он, несомненно, надеялся, иной судьябудет судить и его, нечестного министра, и мстительного короля, и, вособенности, того неизвестного, который бросил письмо на песок.

Хочу отметить важнейшее обстоятельство. В предисловии к "Несносным",выпущенном после гибели и ареста Фуке, Мольер не побоялся упомянуть, чтостихи пролога принадлежат господину Пеллисону. Уверенно можно сказать, чтовеличайшего труда стоило бы найти второго человека, который упомянул бы впечати имя друга Фуке-Пеллисона, после того как Фуке был схвачен.

Что же касается самого Поля Пеллисона, то он повел себя не менеемужественно, написав в оправдание Фуке целое произведение под названием"Речи" и показав, таким образом, что друзей своих, каковы бы они ни были, онне предает. Король с большим вниманием прочел произведение Пеллисона ипоступил с автором мягко: он заключил его в Бастилию только на пять лет.

Глава 18

КТО ОНА?

Жеронимо. Ничего, ничего! Я

говорю-прекрасная партия!

Женитесь поскорей!

"Вынужденный брак"

Двадцатого февраля 1662 года, в той самой церкви Сен-Жермен де л'Осерруа,которую господин Ратабон еще не успел разрушить, происходило венчание.

Рядом с сутуловатым, покашливающим директором пале-рояльской труппыЖаном-Батистом Мольером стояла под венцом девушка лет двадцати, некрасивая,большеротая, с маленькими глазами, но исполненная невыразимой притягательнойсилы. Девушка была разодета по самой последней моде и стояла, горделивозакинув свою голову.

Орган гудел над венчающимися, но ни органные волны, ни хорошо знакомаялатынь не доходили до сознания жениха, сгоравшего дьявольской страстью ксвоей невесте. Позади венчающихся стояли палерояльские актеры и группародственников, в которой можно было разглядеть старенького и седогокоролевского обойщика Жана-Батиста Поклена, мать Бежаров- госпожуЭрве-Бежар, Мадлену, которая стояла со странным и как бы окаменевшим лицом,и молодого Луи Бежара.

Иссушающая страсть замучила директора Пале-Рояля, и вот он овладелпредметом своих желаний и привел к венцу ту самую мадемуазель Мену, она жеАрманда Бежар.

Свадебный контракт говорит точно, что невеста есть мадемуазельАрманда-Грезенда-Клара-Элизабета Бежар, дочь госпожи Марии, урожденной Эрве,и покойного ее мужа, сьёра де Бельвиля. Невесте-двадцать лет или околоэтого.

Но мы, которые хорошо познакомились со всем семейством покойногоБежара-Бельвиля и супруги его Марии Эрве-Бежар, то есть со старшим сыномЖозефом, дочерьми Мадленой и Женевьевой и младшим сыном Луи, хотели быпоближе познакомиться и с самой младшей, Армандой, которая становится сейчасженой Мольера.

Раз свадебный контракт, составленный в январе 1662 года, говорит, чтоневесте двадцать лет или около этого, то значит, что следы ее рождения нужноискать в 1642 или 1643 году. И такие следы отыскиваются. В акте, помеченном10 марта 1643 года, содержится отказ госпожи Марии Эрве от наследства послепокойного ее мужа, Бежара-Бельвиля, вследствие того, что это наследствообременено долгами. В акте перечислены все дети Марии Эрве, то есть Жозеф,