Школьная библиотека

Он призвал верного товарища, ученика и своего друга Лагранжа, а с ним сьёрала

Торилльера, попросил их сейчас же броситься в почтовую карету и лететь воФландрию, в королевскую ставку.

Лагранж и ла Торилльер взяли с собою тысячу ливров и уложили в сумкудлинное прошение Мольера, в конце которого тот просил его величествозащитить его, Мольера, от бешеной злобы тех Тартюфов, при существованиикоторых нечего и думать о сочинении комедий, хотя бы и самых невинных. Вэтом же прошении Мольер уверял короля, что своей пьесой он хотел лишьразвлечь монарха после его славного похода, он хотел одного- заставитьулыбнуться того, при имени которого трепещет вся Европа... Мольер обнялЛагранжа и ла Торилльера, и 8 августа карета, уносившая их во Фландрию,скрылась в тучах пыли на дороге.

Слова "Тартюф" и "Обманщик" не сходили с языков в Париже, и 11-го числагрянула новость. Весь Париж стал читать послание архиепископа. Оно былосоставлено очень внушительно и начиналось так:

"Так как нашим фискалом нам было доложено, что в пятницу, пятого числ1его месяца, в одном из театров города была представлена, под новымзаглавием "Обманщик", опаснейшая комедия, которая тем вреднее для религии,что под предлогом осуждения лицемерия и мнимого благочестия она дает поводосуждать всех, кто обнаруживает и истинное благочестие..."

В Париже ахали, читали послание, враги Мольера радовались, театралы, неуспевшие попасть 5-го числа в театр, досадовали, а архиепископ говорилдальше в своем послании, что он, зная, насколько опасно оскорблениеблагочестия, в особенности в то время, когда великий король подвергает своюжизнь опасности ради государства и когда надлежит возносить пламенныемолитвы о сохранении его священной особы и о даровании ему победы, он,архиепископ, запрещает не только представлять, но также читать или слушатьэту комедию как публично, так и в каких-либо частных собраниях, под страхомотлучения от церкви. Архиепископ приказывал настоятелям церквей Святой МарииМагдалины и Святого Северина следить за выполнением его приказа.

"Дано в Париже за нашею печатью лета тысяча шестьсот шестьдесят седьмогоавгуста одиннадцатого дня".

Удельный вес этого послания был слишком значителен, это было понятно даженаивным людям, и парижане поняли, что дело "Обманщика" проиграно. Но Мольерсделал еще одну попытку отбить свое дорогое творение. Кто-то из егодрузей-быть может, группа их выпустила письмо в защиту "Обманщика". Говорят,что сам Мольер принимал участие в сочинении его, но это письмо ничему непомогло.

Тут Париж опротивел Мольеру. Он прекратил спектакли в Пале-Рояле впредьдо возвращения Лагранжа и ла Торилльера, отправился в деревню Отейль подПарижем и там у сьёра де Бофора нанял за четыреста ливров в год квартиру. ДеБофор предоставил Мольеру кухню, столовую, спальню, две комнаты в мансарде иправо гулять в парке. Кроме того, Мольер за отдельную плату в двадцать экюнанял комнату на тот случай, если кто-нибудь из друзей приедет навещать егов Отейле. Он уговорился с Армандой, что Эспри-Мадлену он возьмет с собою иотдаст ее в частный пансион в Отейле. Также условились, что кухарка Лафоре(которой, как болтали в Париже, Мольер будто бы первой читает вслух своиновые комедии, чтобы узнать, смешные они или нет) будет приезжать в Отейльготовить в тех случаях, когда у Мольера будут гости, а для повседневныхуслуг он нанял служанку Мартину. В отейльскую мансарду он привез с собоюПлутарха, Овидия, Горация, Цезаря и Геродота, а также трактат по физике,сочиненный его приятелем Роо, с авторской надписью Мольеру.

Так скрылся из Парижа автор "Тартюфа".

Впрочем, комната для приезжих друзей долго не пустовала, и въехал в нееверный и настоящий друг Клод Шапель. Въехав, он прочно засел в ней, обставивсебя бутылками с вином. Это он утешал своего одноклассника и разгуливал сним по парку сьёра Бофора. В сентябре, когда листья в этом парке совсемпожелтели, в Отейль явились, даже не смыв с себя дорожной пыли, Лагранж иТорилльер. Обнявшись с директором, гонцы-комедианты сообщили, что корольнаходится в добром здоровье, что поход победоносен и города падают к ногамкороля. Что же касается "Тартюфа", то прошение король принял благосклонно,но вопрос о постановке велел отложить впредь до его возвращения с войны.

Король вел войну свою храбро и выиграл ее, господин де Мольер не менеехрабро воевал за своего "Тартюфа", но был побежден. Он воскресил своегоЛазаря, но тот прожил только один вечер 5 августа.

Глава 25

АМФИТРИОН

Мольер не любил деревни и пригороды. Наш комедиант был настоящимгородским человеком, сыном Парижа. Но несчастная семейная жизнь и никогда непрекращающаяся многолетняя работа истощили его, и отейльское изгнание сталодля него необходимым. Он ограничил свою связь с Парижем, бывая только втеатре и при дворе, а дни, свободные от спектаклей, проводил в отейльскоймансарде, глядя, как меняется в разные времена года бофоровский парк. Шапельвообще прочно поселился в Отейле, а кроме того, время от времени наезжалидругие друзья: Буало и Лафонтен, к которым иногда присоединялся графГиейерак, дипломат и большой любитель произведений Мольера, и граф деЖонзак, приятель Шапеля.

Компания приезжала в Отейль, чтобы отрывать Мольера от работы, болтать налитературные темы, читать вслух чужие дурные стихи и сочинять эпиграммы, втом числе и на архиепископа Парижского Перефикса. Собрания обычнозаканчивались ужинами в комнате Шапеля, причем эти ужины чрезвычайнополюбились всем, и в особенности Жонзаку.

Для одного из ужинов Шапель закупил почему-то двойную порцию вина. Мольерчувствовал себя плохо, он только заглянул на минутку к веселой компании,пить отказался и ушел к себе. Оставшиеся же ужинали до трех часов ночи, и втри часа ночи стало ясно, что жизнь отвратительна. Речи держалпреимущественно Шапель. Отейль давно уже уснул, и давно прокричали петухи.

- Все суета сует и всяческая суета!-кричал зловеще Шапель, грозноуказывая куда-то пальцем.

- Мы с тобой совершенно согласны,-ответили ему собутыльники,-продолжай,Шапель!

Тут Шапель опрокинул на себя стакан красного вина, что еще более егорасстроило, и продолжал:

- Да, бедные мои друзья, все суета! Оглянитесь кругом и ответьте мне, чтовы видите?

- Мы не видим ничего хорошего,-согласился с ним Буало и горько погляделвокруг.

- Наука, литература, искусство-все это суетные, пустые вещи!-кричалШапель.-А любовь! Что такое любовь, несчастные мои друзья?

- Это обман!-сказал Жонзак.

- Совершенно верно!-отозвался Шапель и продолжал:-Вся жизнь-это печаль,несправедливости и несчастья, которые окружают нас со всех сторон,-и тутШапель заплакал.

Когда расстроенные друзья несколько утешили его, он закончил горячимпризывом:

- Что же делать нам, друзья? Если жизнь такая черная яма, то надлежит, немедля, ее покинуть! Друзья мои, идемте топиться! Гляньте, там за окном река,которая манит нас к себе!

- Мы последуем за тобой,-сказали друзья, и вся компания сталапристегивать шпаги и надевать плащи, чтобы идти к реке.

Шум усилился. Тогда раскрылась дверь, и на пороге показался закутанный вплащ, в ночном колпаке, с огарком в руке Мольер. Он увидел залитую краснымвином скатерть, оплывшее сало в свечах.

- Что у вас делается?-спросил он.

- Невыносима наша жизнь,-плача, сказал ему Шапель,-прощай, Мольер,навсегда, мы идем топиться.

- Это хорошая мысль,-ответил Мольер печально,- но нехорошо с вашейстороны, что вы забыли меня. Ведь я же ваш друг.

- Он прав! Это было свинством с нашей стороны!- закричал расстроенныйЖонзак.-Идем вместе с нами, Мольер!

Тут друзья расцеловали Мольера и вскричали:

- Идем!

- Ну что ж, идти так идти,-сказал Мольер, -но вот в чем дело, друзья.Нехорошо топиться ночью после ужина, потому что люди скажут, что мы сделалиэто с пьяных глаз. Не так делаются эти дела. Мы ляжем сейчас, поспим доутра, а в десять часов, умывшись и приведя себя в приличный вид, с гордоподнятой головой пройдем к реке, чтобы все увидели, что мы утопились какнастоящие мыслители.

- Это гениальная мысль!-вскричал Шапель и вновь расцеловал Мольера.

- Я разделяю твое мнение,-отозвался Жонзак и совершенно неожиданнозаснул, положив голову между стаканами.

Около часу потратил Мольер, чтобы с помощью Мартины и двух слугосвободить будущих утопленников от шпаг, париков и кафтанов и каждомуустроить ложе. И когда все пришло в порядок, он ушел к себе, но, так как сонбыл уже нарушен, сидел и читал до солнца.

На следующее утро массовое самоубийство было почему-то отменено, нопочему-это истории неизвестно.

Говорят, что в индийской литературе существует интересный, но оченьнепристойный рассказ о том, как один из богов, приняв облик человека,соблазнил его жену в его отсутствие. Когда муж вернулся, то для того, чтобыразобраться, кто настоящий муж, суд устроил любовное состязание между двумяпретендентами, причем победил, конечно, бог.

Бродячий сюжет о боге, принимающем облик мужа, был разработан греческимавтором Еврипидом и римским - Плавтом. Занимались этим сюжетом и французы, идраматург Ротру сочинил пьесу под названием "Созий", которая была сыграна в