Книга "Жизнь господина де Мольера". Страница 38

для себя лично, вместе с Армандой поехал к парижскому архиепископу.

Вдову и кюре после недолгого ожидания в тихой приемной ввели вархиепископский кабинет, и Арманда увидела перед собой Арле де Шанваллона,архиепископа Парижского.

- Я пришла, ваше высокопреосвященство,-заговорила вдова, просить вашегоразрешения похоронить моего покойного мужа согласно церковному обряду.

Де Шанваллон прочел прошение и сказал вдове, но глядя не на нее, а наЛуазо тяжкими и очень внимательными глазами:

- Ваш муж, сударыня, был комедиантом?

- Да,-волнуясь, ответила Арманда,-но он умер как добрый христианин. Этомогут засвидетельствовать две монахини монастыря Святой Клары д'Аннесси,бывшие у нас в доме. Кроме того, во время прошлой Пасхи он исповедовался ипричащался.

- Мне очень жаль,-ответил архиепископ,-но сделать ничего нельзя. Я немогу выдать разрешение на погребение.

- Куда же мне девать его тело?-спросила Арманда и заплакала.

- Я жалею его,-повторил архиепископ,-но, поймите, сударыня, я не могуоскорбить закон.


И Лу7о, провожаемый в спину взглядом архиепископа, увел рыдающуюАрманду.

- Значит,-уткнувшись в плечо кюре, плача, говорила Арманда,-мне придетсявывезти его за город и зарыть у большой дороги...

Но верный кюре не покинул ее, и они оказались в Сен-Жермене, вкоролевском дворце. Тут Арманду ждала удача. Король принял ее. Арманду ввелив зал, где он, стоя у стола, дожидался ее. Арманда не стала ничего говорить,а сразу стала на колени и заплакала. Король помог ей подняться и спросил:

- Я прошу вас успокоиться, сударыня. Что я могу для вас сделать?

- Ваше величество,-сказала Арманда,-мне не разрешают хоронить моего мужа,де Мольера! Заступитесь, ваше величество!


Король ответил:

- Для вашего покойного мужа все будет сделано. Прошу вас, поезжайте домойи позаботьтесь о его теле.

Арманда, рыдая и произнося слова благодарности, удалилась, а черезнесколько минут королевский гонец, поскакал за де Шанваллоном.

Когда Шанваллон явился к королю, тот спросил его:

- Что происходит там по поводу смерти Мольера?

- Государь,-ответил Шанваллон,-закон запрещает хоронить его на освященнойземле.

- А на сколько вглубь простирается освященная земля?-спросил король.

- На четыре фута, ваше величество,-ответил архиепископ.

- Благоволите, архиепископ, похоронить его на глубине пятого фута,-сказалЛюдовик,-но похороните непременно, избежав как торжества, так и скандала.

В канцелярии архиепископа писали бумагу:

"Приняв во внимание обстоятельства, обнаруженные в следствии,произведенном согласно нашему приказанию, мы позволяем священнику церквиСвятого Евстафия похоронить по церковному обряду тело покойного Мольера, стем, однако, условием, чтобы это погребение было совершено без всякойторжественности, не более как двумя священниками, и не днем, и чтобы заупокой души его не было совершаемо торжественное богослужение ни ввышеуказанной церкви Святого Евстафия и ни в какой другой".

Лишь только по цеху парижских обойщиков распространился слух, чтоскончался сын покойного почтенного Жана-Батиста Поклена комедиант де Мольер,носящий наследственное звание обойщика, представители цеха явились на улицуРишелье и положили на тело комедианта расшитое цеховое знамя, возвративМольера в то состояние, из которого он самовольно вышел: обойщиком был и кобойщикам вернулся.

И в то же время один оборотистый человек, знавший, что Великий Кондеотносился к Мольеру с симпатией, явился к Конде со словами:

- Ваше высочество, разрешите вам вручить эпитафию, которую я написал дляМольера.

Конде взял эпитафию и, глянув на автора, ответил:

- Благодарю вас! Но я предпочел бы, чтобы он написал вашу эпитафию.

Двадцать первого февраля к девяти часам вечера, когда должны быливыносить Мольера, толпа человек в полтораста собралась у дома покойногокомедианта, и из кого состояла эта толпа, неизвестно. Но почему-то она веласебя возбужденно, слышались громкие выкрики и даже свист. Вдова сьёра деМольера взволновалась при виде неизвестных. По совету близких она раскрылаокно и обратилась к собравшимся с такими словами:

- Господа! Зачем же вы хотите потревожить моего покойного мужа? Я васмогу уверить, что он был добрым человеком и умер как христианин. Быть может,вы сделаете честь проводить его на кладбище?

Тут чья-то рука вложила ей в руку кожаный кошель, и она стала раздаватьденьги. После некоторого шума из-за денег все пришло в порядок, и у домапоявились факелы. В девять часов из дому вынесли деревянный гроб. Впередишли два безмолвных священника. Рядом с гробом шли мальчики в стихарях инесли громадные восковые свечи. А за гробом потек целый лес огней, ц в толпепровожавших видели следующих знаменитых людей: художника Пьера Миньяра,баснописца Лафонтена и поэтов Буало и Шапеля. Все они несли факелы в руках,а за ними строем шли с факелами комедианты труппы Пале-Рояля и, наконец, этаразросшаяся толпа человек в двести. Когда прошли одну улицу, открылось окнов доме и высунувшаяся женщина звонко спросила:

- Кого это хоронят?

- Какого-то Мольера,-ответила другая женщина. Этого Мольера принесли накладбище Святого Жозефа и похоронили в том отделе, где хоронят самоубийц инекрещеных детей. А в церкви Святого Евстафия священнослужитель отметилкратко, что 21 февраля 1673 года, во вторник, был погребен на кладбищеСвятого Жозефа обойщик и королевский камердинер Жан-Батист Поклен.

Эпилог

ПРОЩАНИЕ С БРОНЗОВЫМ КОМЕДИАНТОМ

На его могилу жена положила каменную плиту и велела привезти на кладбищесто вязанок дров, чтобы бездомные могли согреваться. В первую же суровуюзиму на этой плите разожгли громадный костер. От жара плита треснула иразвалилась. Время разметало ее куски, и когда через сто девятнадцать лет,во время Великой революции, явились комиссары для того, чтобы отрыть телоЖана-Батиста Мольера и перенести в мавзолей, никто место его погребения сточностью указать не мог. И хотя чьи-то останки и вырыли и заключили вмавзолей, никто не может сказать с уверенностью, что это останки Мольера.По-видимому, почести воздали неизвестному человеку.

Итак, мой герой ушел в парижскую землю и в ней сгинул. А затем, стечением времени, колдовским образом сгинули все до единой его рукописи иписьма. Говорили, что рукописи погибли во время пожара, а письма будто бы,тщательно собрав, уничтожил какой-то фанатик. Словом, пропало все, кромедвух клочков бумаги, на которых когда-то бродячий комедиант расписался вполучении денег для своей труппы.

Но даже лишенный и рукописей и писем, он покинул однажды землю, в которойостались лежать самоубийцы и мертворожденные дети, и поместился над высохшейчашей фонтана. Вот он! Это он-королевский комедиант с бронзовыми бантами набашмаках! И я, которому никогда не суждено его увидеть, посылаю ему свойпрощальный привет! Москва, 1932-1933 гг.КОММЕНТАРИИИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ

Летом 1932 года Булгаков получил предложение написать для задуманнойГорьким серии "Жизнь замечательных людей" книгу о Мольере. 11 июля 1932 годабыл подписан договор. Хотя у Булгакова к этому времени уже была закончена ипосле долгих мытарств принята к постановке МХАТом пьеса "Кабала святош"("Мольер") и он успел основательно изучить необходимый исторический ил8тературный материал, работа над биографической повестью потребовала новыхуглубленных занятий и разысканий. Об этом он писал в письме к П. С. Поповуот 4 августа 1932 года. Параллельно он сделал для Театра-студии Ю.Завадского обработку мольеровского "Мещанина во дворянстве" с использованиеммотивов из других комедий Мольера ("Полоумный Журден"). Работая над книгой оМольере, Булгаков обращался к русским и французским историко-литературнымтрудам, книгам по культуре XVII века. Он хотел зримо представить себе своегогероя и его окружение, вжиться в него. 14 января 1933 года в письме к братуНиколаю в Париж он просил как можно подробнее описать памятник Мольеру,указав расположение фигур, цвет материала и т. д. Н. А. Булгаков не толькоскрупулезно выполнил эту просьбу, но и прислал фотографию памятника. Егоописание стало своеобразной рамкой книги-оно замыкает Пролог и Эпилог изадает общий тон повествования, личное интимное видение героя, к которомупротянулась ниточка авторского "я".

Но именно это личное начало, которым окрашена книга, встретило резкоотрицательную оценку редакции. В марте 1933 года Булгаков закончил работунад рукописью и сдал ее в издательство (тогда-"Жургаз"), а уже 9 апреляпоследовала отрицательная рецензия редактора А. Н. Тихонова. Его претензии кавтору были сформулированы в духе господствовавшего тогдавульгарно-социологического подхода: книга написана с немарксистских позиций,из нее не видно, "интересы какого класса обслуживал театр Мольера".Освещение исторических событий ведется с устаревших позиций и т. д. Особеннонасторожило редактора то, что за замечаниями рассказчика прозрачнопроступает "наша советская действительность". Да и сам рассказчик






Возможно заинтересуют книги: