Школьная библиотека

если ко всему этому намекнете на шелковую лестницу, на испанские серенады и на всякий этот вздор, то вы можете сделать с ней все, что угодно. Яуж сделал пробу и тотчас же добился тайного свидания. Впрочем, теперь япокамест приостановился до благоприятного времени. Но дня через четыренадо ее увезти, непременно. Накануне я начну подпускать лясы, вздыхать;я недурно играю на гитаре и пою. Ночью свиданье в беседке, а к рассветуколяска будет готова; я ее выманю, сядем и уедем. Вы понимаете, что тутникакого риску: она совершеннолетняя, и, кроме того, во всем ее добраяволя. А уж если она раз бежала со мной, то уж, конечно, значит, вошла сомной в обязательства... Привезу я ее в благородный, но бедный дом здесь есть, в сорока верстах, - где до свадьбы ее будут держать в рукахи никого до нее не допустят; а между тем я времени терять не буду:свадьбу уладим в три дня - это можно. Разумеется, прежде нужны деньги;но я рассчитал, нужно не более пятисот серебром на всю интермедию, и вэтом я надеюсь на Егора Ильича: он даст, конечно, не зная, в чем дело

Теперь поняли?

- Понимаю, - сказал я, поняв, наконец, все в совершенстве. - Но, скажите, в чем же я-то вам могу быть полезен?

- Ах, в очень многом, помилуйте! Иначе я бы и не просил. Я уже сказалвам, что имею в виду одно почтенное, но бедное семейство. Вы же мне можете помочь и здесь, и там, и, наконец, как свидетель. Признаюсь, безвашей помощи я буду как без рук

- Еще вопрос: почему вы удостоили выбрать меня для вашей доверенности, меня, которого вы еще не знаете, потому что я всего несколько часовкак приехал?

- Вопрос ваш, - отвечал Мизинчиков с самою любезною улыбкою, - вопросваш, признаюсь откровенно, доставляет мне много удовольствия, потому чтопредставляет мне случай высказать мое особое к вам уважение

- О, много чести!

- Нет, видите ли, я вас давеча несколько изучал. Вы, положим, и пылкии... и... ну и молоды; но вот в чем я совершенно уверен: если уж вы далимне слово, что никому не расскажете, то уж, наверно, его сдержите. Вы неОбноскин - это первое. Во-вторых, вы честны и не воспользуетесь моейидеей для себя, разумеется, кроме того случая, если захотите вступить сомной в дружелюбную сделку. В таком случае я, может быть, и согласен будууступить вам мою идею, то есть Татьяну Ивановну, и готов ревностно помогать в похищении, но с условием: через месяц после свадьбы получить отвас пятьдесят тысяч ассигнациями, в чем, разумеется, вы мне заранее далибы обеспечение в виде заемного письма, без процентов

- Как? - вскричал я, - так вы ее уж и мне предлагаете?

- Натурально, я могу уступить, если надумаетесь, захотите. Я, конечно, теряю, но... идея принадлежит мне, а ведь за идеи берут же деньги

В-третьих, наконец, я потому вас пригласил, что не из кого и выбирать. Адолго медлить, взяв в соображение здешние обстоятельства, невозможно. Ктому же скоро успенский пост, и венчать не станут. Надеюсь, вы теперьвполне меня понимаете?

- Совершенно, и еще раз обязуюсь сохранить вашу тайну в полной неприкосновенности; но товарищем вашим в этом деле я быть не могу, о чем исчитаю долгом объявить вам немедленно

- Почему же?

- Как почему ж? - вскричал я, давая наконец волю накопившимся во мнечувствам. - Да неужели вы не понимаете, что такой поступок даже неблагороден? Положим, вы рассчитываете совершенно верно, основываясь на слабоумии и на несчастной мании этой девицы; но ведь уж это одно и должно было бы удержать вас, как благородного человека! Сами же вы говорите, чтоона достойна уважения, несмотря на то что смешна. И вдруг вы пользуетесьее несчастьем, чтоб вытянуть от нее сто тысяч! Вы, конечно, не будете еенастоящим мужем, исполняющим свои обязанности: вы непременно ее покинете... Это так неблагородно, что, извините меня, я даже не понимаю, каквы решились просить меня в ваши сотрудники!

- Фу ты, боже мой, какой романтизм! - вскричал Мизинчиков, глядя наменя с неподдельным удивлением. - Впрочем, тут даже и не романтизм, а выпросто, кажется, не понимаете, в чем дело. Вы говорите, что это неблагородно, а между тем все выгоды не на моей, а на ее стороне... Рассудитетолько!

- Конечно, если смотреть с вашей точки зрения, то, пожалуй, выйдет,что вы сделаете самое великодушное дело, женясь на Татьяне Ивановне, отвечал я с саркастическою улыбкою

- А то как же? именно так, именно самое великодушное дело! - вскричалМизинчиков, разгорячаясь в свою очередь. - Рассудите только: во-первых,я жертвую собой и соглашаюсь быть ее мужем, - ведь это же стоит чего-нибудь? Во-вторых, несмотря на то что у ней есть верных тысяч сто серебром, несмотря на это, я беру только сто тысяч ассигнациями и уже дал себе слово не брать у ней ни копейки больше во всю мою жизнь, хотя бы имог, - это опять чего-нибудь стоит! Наконец, вникните: ну, может ли онапрожить свою жизнь спокойно? Чтоб ей спокойно прожить, нужно отобрать уней деньги и посадить ее в сумасшедший дом, потому что каждую минуту надо ожидать, что к ней подвернется какой-нибудь бездельник, прощелыга,спекулянт, с эспаньолкой и с усиками, с гитарой и с серенадами, вродеОбноскина, который сманит ее, женится на ней, оберет ее дочиста и потомбросит где-нибудь на большой дороге. Вот здесь, например, и честнейшийдом, а ведь и держат ее только потому, что спекулируют на ее денежки. Отэтих шансов ее нужно избавить, спасти. Ну, а понимаете, как только онавыйдет за меня - все эти шансы исчезли. Уж я обязуюсь в том, что никакоенесчастье до нее не коснется. Во-первых, я ее тотчас же помещаю в Москве, в одно благородное, но бедное семейство - это не то, о котором я говорил: это другое семейство; при ней будет постоянно находиться моясестра; за ней будут смотреть в оба глаза. Денег у ней останется тысячдвести пятьдесят, а может, и триста ассигнациями: на это можно, знаете,как прожить! Все удовольствия ей будут доставлены, все развлечения, балы, маскарады, концерты. Она может даже мечтать об амурах; только, разумеется, я себя на этот счет обеспечу: мечтай сколько хочешь, а на делени-ни! Теперь, например, каждый может ее обидеть, а тогда никто: она жена моя, она Мизинчикова, а я свое имя на поруганье не отдам-с! Это одночего стоит? Натурально, я с нею не буду жить вместе. Она в Москве, а ягде-нибудь в Петербурге. В этом я сознаюсь, потому что с вами веду делоначистоту. Но что ж до этого, что мы будем жить врознь? Сообразите,приглядитесь к ее характеру: ну способна ли она быть женой и жить вместес мужем? Разве возможно с ней постоянство? Ведь это легкомысленнейшеесоздание в свете! Ей необходима беспрерывная перемена; она способна надругой же день забыть, что вчера вышла замуж и сделалась законной женой

Да я сделаю ее несчастною вконец, если буду жить вместе с ней и будутребовать от нее строгого исполнения обязанностей. Натурально, я буду кней приезжать раз в год или чаще, и не за деньгами - уверяю вас. Я сказал, что более ста тысяч ассигнациями у ней не возьму, и не возьму! Вденежном отношении я поступаю с ней в высшей степени благородным образом. Приезжая дня на два, на три, я буду доставлять даже удовольствие, ане скуку: я буду с ней хохотать, буду рассказывать ей анекдоты, повезуна бал, буду с ней амурничать, дарить сувенирчики, петь романсы, подарюсобачку, расстанусь с ней романически и буду вести с ней потом любовнуюпереписку. Да она в восторге будет от такого романического, влюбленногои веселого мужа! По-моему, это рационально: так бы и всем мужьям поступать. Мужья тогда только и драгоценны женам, когда в отсутствии, и, следуя моей системе, я займу сердце Татьяны Ивановны сладчайшим образом навсю ее жизнь. Чего ж ей больше желать? скажите! Да ведь это рай, а нежизнь!

Я слушал молча и с удивлением. Я понял, что оспаривать господина Мизинчикова невозможно. Он фанатически уверен был в правоте и даже в величии своего проекта и говорил о нем с восторгом изобретателя. Но оставалось одно щекотливейшее обстоятельство, и разъяснить его было необходимо

- Вспомнили ли вы, - сказал я, - что она уже почти невеста дяди? Похитив ее, вы сделаете ему большую обиду; вы увезете ее почти наканунесвадьбы и, сверх того, у него же возьмете взаймы для совершения этогоподвига!

- А вот тут-то я вас и ловлю! - с жаром вскричал Мизинчиков. - Небеспокойтесь, я предвидел ваше возражение. Но, во-первых и главное: дядяеще предложения не делал; следственно, я могу и не знать, что ее готовятему в невесты; притом же, прошу заметить, что я еще три недели назад замыслил это предприятие, когда еще ничего не знал о здешних намерениях; апотому я совершенно прав перед ним в моральном отношении, и даже, еслистрого судить, не я у него, а он у меня отбивает невесту, с которой заметьте это - я уж имел тайное ночное свидание в беседке. Наконец, поз