Книга "КОЛЯСКА". Страница 2
- Очень, очень хорошая! - сказал Чертокуцкий, - статистая лошадь! Апозвольте, ваше превосходительство, узнать, как она ходит?
- Шаг у нее хорош; только... черт его знает... этот дурак фершел далей каких-то пилюль, и вот уже два дня все чихает
- Очень, очень хороша. А имеете ли, ваше превосходительство,соответствующий экипаж?
- Экипаж?.. Да ведь это верховая лошадь
- Я это знаю; но я спросил ваше превосходительство для того, чтобыузнать, имеете ли и к другим лошадям соответствующий экипаж
- Ну, экипажей у меня не слишком достаточно. Мне, признаться вамсказать, давно хочется иметь нынешнюю коляску. Я писал об этом к братумоему, который теперь в Петербурге, да не знаю, пришлет ли он или нет
- Мне кажется, ваше превосходительство, - заметил полковник, - нетлучше коляски, как венская
- Вы справедливо думаете, пуф, пуф, пуф
- У меня, ваше превосходительство, есть чрезвычайная коляска настоящейвенской работы
- Какая? Та, в которой вы приехали?
- О нет. Это так, разъездная, собственно для моих поездок, но та..
это удивительно, легка как перышко; а когда вы сядете в нее, то просто какбы, с позволения вашего превосходительства, нянька вас в люльке качала!
- Стало быть, покойна?
- Очень, очень покойна; подушки, рессоры, - это все как будто накартинке нарисовано
- Это хорошо
- А уж укладиста как! то есть я, ваше превосходительство, и не видывалеще такой. Когда я служил, то у меня в ящики помещалось десять бутылок ромуи двадцать фунтов табаку; кроме того, со мною еще было около шестимундиров, белье и два чубука, ваше превосходительство, такие длинные, как,с позволения сказать, солитер, а в карманы можно целого быка поместить
- Это хорошо
- Я, ваше превосходительство, заплатил за нее четыре тысячи
- Судя по цене, должна быть хороша; и вы купили ее сами?
- Нет, ваше превосходительство; она досталась по случаю. Ее купил мойдруг, редкий человек, товарищ моего детства, с которым бы вы сошлисьсовершенно; мы с ним - что твое, что мое, все равно. Я выиграл ее у него вкарты. Не угодно ли, ваше превосходительство, сделать мне честь пожаловатьзавтра ко мне отобедать, и коляску вместе посмотрите
- Я не знаю, что вам на это сказать. Мне одному как-то... Разве ужпозволите вместе с господами офицерами?
- И господ офицеров прошу покорнейше. Господа, я почту себе за большуючесть иметь удовольствие видеть вас в своем доме!
Полковник, майор и прочие офицеры отблагодарили учтивым поклоном
- Я, ваше превосходительство, сам того мнения, что если покупать вещь,то непременно хорошую, а если дурную, то нечего и заводить. Вот у меня,когда сделаете мне честь завтра пожаловать, я покажу кое-какие статьи,которые я сам завел по хозяйственной части
Генерал посмотрел и выпустил изо рту дым
Чертокуцкий был чрезвычайно доволен, что пригласил к себе господофицеров; он заранее заказывал в голове своей паштеты и соусы, посматривалочень весело на господ офицеров, которые также с своей стороны как-тоудвоили к нему свое расположение, что было заметно из глаз их и небольшихтелодвижений вроде полупоклонов. Чертокуцкий выступал вперед как-торазвязнее, и голос его принял расслабление: выражение голоса, обремененногоуоEвольствием
- Там, ваше превосходительство, познакомитесь с хозяйкой дома
- Мне очень приятно, - сказал генерал, поглаживая усы
Чертокуцкий после этого хотел немедленно отправиться домой, чтобызаблаговременно приготовить все к принятию гостей к завтрашнему обеду; онвзял уже было и шляпу в руки, но как-то так странно случилось, что оностался еще на несколько времени. Между тем уже в комнате были расставленыломберные столы. Скоро все обществе разделилось на четвертые партии в висти расселось в разных углах генеральских комнат
Подали свечи. Чертокуцкий долго не знал, садиться или не садиться емуза вист. Но как господа офицеры начали приглашать, то ему показалось оченьнесогласно с правилами общежития отказаться. Он присел. Нечувствительноочутился пред ним стакан с пуншем, который он, позабывшиеь, в ту же минутувыпил. Сыгравши два роберта, Чертокуцкий опять нашел под рукою стакан спуншем, который тоже, позабывшись, выпил, сказавши наперед: "Пора, господа,мне домой, право, пора". Но опять присел и на вторую партию. Между темразговор в разных углах комнаты принял совершенно частное направление
Играющие в вист были довольно молчаливы; но неигравшие, сидевшие на диванахв стороне, вели свой разговор. В одном углу штаб-ротмистр, подложивши себепод бок подушку, с трубкою в зубах, рассказывал довольно свободно и плавнолюбовные свои приключения и овладел совершенно вниманием собравшегося околонего кружка. Один чрезвычайно толстый помещик с короткими руками, несколькопохожими на два выросшие картофеля, слушал с необыкновенною сладкою миною итолько по временам силился запустить коротенькую свою руку за широкуюспину, чтобы вытащить оттуда табакерку. В другом углу завязался довольножаркий спор об эскадронном учении, и Чертокуцкий, который в это время ужевместо дамы два раза сбросил валета, вмешивался вдруг в чужой разговор икричал из своего угла: "В котором году?" или "Которого полка?" - незамечая, что иногда вопрос совершенно не приходился к делу. Наконец, занесколько минут до ужина, вист прекратился, но он продолжался еще насловах, и казалось, головы всех были полны вистом. Чертокуцкий оченьпомнил, что выиграл много, но руками не взял ничего и, вставши из-за стола,долго стоял в положении человека, у которого нет в кармане носового платка
Между тем подали ужин. Само собою разумеется, что в винах не былонедостатка и что Чертокуцкий почти невольно должен был иногда наливать встакан себе потому, что направо и налево стояли у него бутылки
Разговор затянулся за столом предлинный, но, впрочем, как-то странноон был веден. Один помещик, служивший еще в кампанию 1812 года, рассказалтакую баталию, какой никогда не было, и потом, совершенно неизвестно покаким причинам, взял пробку из графина и воткнул ее в пирожное. Словом,когда начали разъезжаться, то уже было три часа, и кучера должны былинескольких особ взять в охапку, как бы узелки с покупкою, и Чертокуцкий,несмотря на весь аристократизм свой, сидя в коляске, так низко кланялся и стаким размахом головы, что, приехавши домой, привез в усах своих дварепейника
В доме все совершенно спало; кучер едва мог сыскать камердинера,который проводил господина чрез гостиную, сдал горничной девушке, закоторою кое-как Чертокуцкий добрался до спальни и уложился возле своеймолоденькой и хорошенькой жены, лежавшей прелестнейшим образом, в белом какснег спальном платье. Движение, произведенное падением ее супруга накровать, разбудило ее. Протянувшись, поднявши ресницы и три раза быстрозажмуривши глаза, она открыла их с полусердитою улыбкою; но, видя, что онрешительно не хочет оказать на этот раз никакой ласки, с досадыповоротилась на другую сторону и, положив свежую свою щеку на руку, скоропосле него заснула
Было уже такое время, которое по деревням не называется рано, когдапроснулась молодая хозяйка возле храпевшего супруга. Вспомнивши, что онвозвратился вчера домой в четвертом часу ночи, она пожалела будить его и,надев спальные башмачки, которые супруг ее выписал из Петербурга, в белойкофточке, драпировавшейся на ней, как льющаяся вода, она вышла в своюуборную, умылась свежею, как сама, водою и подошла к туалету. Взглянувши насебя раза два, она увидела, что сегодня очень недурна. Это, по-видимому,незначительное обстоятельство заставило ее просидеть перед зеркалом ровнодва часа лишних. Наконец она оделась очень мило и вышла освежиться в сад
