Школьная библиотека

песочницы и чернильницы с выдолбленною между ними лодочкой для перьев,сургучей и всего, что подлиннее; потом всякие перегородки с крышечками ибез крышечек для того, что покороче, наполненные билетами визитными,похоронными, театральными и другими, которые складывались на память. Весьверхний ящик со всеми перегородками вынимался, и под ним находилосьпространство, занятое кипами бумаг в лист, потом следовал маленькийпотаенный ящик для денег, выдвигавшийся незаметно сбоку шкатулки. Он всегдатак поспешно выдвигался и задвигался в ту же минуту хозяином, что навернонельзя сказать, сколько было там денег. Чичиков тут же занялся и, очинивперо, начал писать. В это время вошла хозяйка

- Хорош у тебя ящик, отец мой, - сказала она, подсевши к нему. - Чай,в Москве купил его?

- В Москве, - отвечал Чичиков, продолжая писать

- Я уж знала это: там все хорошая работа. Третьего года сестра мояпривезла оттуда теплые сапожки для детей: такой прочный товар, до сих порносится. Ахти, сколько у тебя тут гербовой бумаги! - продолжала оназаглянувши к нему в шкатулку. И вF1амом деле, гербовой бумаги было тамнемало. - Хоть бы мне листок подарил! а у меня такой недостаток; случится всуд просьбу подать, а и не на чем

Чичиков объяснил ей, что эта бумага не такого рода, что она назначенадля совершения крепостей, а не для просьб. Впрочем, чтобы успокоить ее, ондал ей какой-то лист в рубль ценою. Написавши письмо, дал он ей подписатьсяи попросил маленький списочек мужиков. Оказалось, что помещица не веланикаких записок, ни списков, а знала почти всех наизусть; он заставил еетут же продиктовать их. Некоторые крестьяне несколько изумили его своимифамилиями, а еще более прозвищами, так что он всякий раз, слыша их, преждеостанавливался, а потом уже начинал писать. Особенно поразил его какой-тоПетр Савельев Неуважай-Корыто, так что он не мог не сказать: "Экойдлинный!" Другой имел прицепленный к имени "Коровий кирпич", иной оказалсяпросто: Колесо Иван. Оканчивая писать, он потянул несколько к себе носомвоздух и услышал завлекательный запах чего-то горячего в масле

- Прошу покорно закусить, - сказала хозяйка

Чичиков оглянулся и увидел, что на столе стояли уже грибки, пирожки,скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекойс лучком, припекой с маком, припекой с творогом, припекой со сняточками, иневесть чего не было

- Пресный пирог с яйцом! - сказала хозяйка

Чичиков подвинулся к пресному пирогу с яйцом, и, съевши тут же снебольшим половину, похвалил его. И в самом деле, пирог сам по себе былвкусен, а после всей возни и проделок со старухой показался еще вкуснее

- А блинков? - сказала хозяйка

В ответ на это Чичиков свернул три блина вместе и, обмакнувши их врастопленное масло, отправил в рот, а губы и руки вытер салфеткой

Повторивши это раза три, он попросил хозяйку приказать заложить его бричку

Настасья Петровна тут же послала Фетинью, приказавши в то же время принестиеще горячих блинов

- У вас, матушка, блинцы очень вкусны, - сказал Чичиков, принимаясь запринесенные горячие

- Да у меня-то их хорошо пекут, - сказала хозяйка, - да вот беда:урожай плох, мука уж такая неважная... Да что же, батюшка, вы так спешите?- проговорила она, увидя, что Чичиков взял в руки картуз, - ведь и бричкаеще не заложена

- Заложат, матушка, заложат. У меня скоро закладывают

- Так уж, пожалуйста, не позабудьте насчет подрядов

- Не забуду, не забуду, - говорил Чичиков, выходя в сени

- А свиного сала не покупаете? - сказала хозяйка, следуя за ним

- Почему не покупать? Покупаю, только после

- У меня о святках и свиное сало будет

- Купим, купим, всего купим, и свиного сала купим

- Может быть, понадобится птичьих перьев. У меня к Филиппову постубудут и птичьи перья

- Хорошо, хорошо, - говорил Чичиков

- Вот видишь, отец мой, и бричка твоя еще не готова, - сказалахозяйка, когда они вышли на крыльцо

- Будет, будет готова. Расскажите только мне, как добраться до большойдороги

- Как же бы это сделать? - сказала хозяйка. - Рассказать-то мудрено,поворотов много; разве я тебе дам девчонку, чтобы проводила. Ведь у тебя,чай, место есть на козлах, где бы присесть ей

- Как не быть

- Пожалуй, я тебе дам девчонку; она у меня знает дорогу, только тысмотри! не завези ее, у меня уже одну завезли купцы

Чичиков уверил ее, что не завезет, и Коробочка, успокоившись, ужестала рассматривать все, что было во дворе ее; вперила глаза на ключницу,выносившую из кладовой деревянную побратиму с медом, на мужика,показавшегося в воротах, и мало-помалу вся переселилась в хозяйственнуюжизнь. Но зачем так долго заниматься Коробочкой? Коробочка ли, Манилова ли,хозяйственная ли жизнь, или нехозяйственная - мимо их! Не то на свете дивноустроено: веселое мигом обратится в печальное, если только долго застоишьсяперед ним, и тогда бог знает что взбредет в голову. Может быть, станешьдаже думать: да полно, точно ли Коробочка стоит так низко на бесконечнойлестнице человеческого совершенствования? Точно ли так велика пропасть,отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенамиаристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью,красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой в ожиданииостроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом ивысказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целуюнеделю город, мысли не о том, что делается в ее доме и в ее поместьях,запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том,какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принялмодный католицизм. Но мимо, мимо! зачем говорить об этом? Но зачем же срединедумающих. веселых, беспечных минут сама собою вдруг пронесется инаячудная струя: еще смех не успел совершенно сбежать с лица, а уже сталдругим среди тех же людей, и уже другим светом осветилось лицо..

- А вот бричка, вот бричка! - вскричал Чичиков, увидя наконецподъезжавшую свою бричку. - Что ты, болван, так долго копался? Видно,вчерашний хмель у тебя не весь еще выветрило

Селифан на это ничего не отвечал

- Прощайте, матушка! А что же, где ваша девчонка?

- Эй, Пелагея! - сказала помещица стоявшей около крыльца девчонке летодиннадцати, в платье из домашней крашенины и с босыми ногами, которыеиздали можно было принять за сапоги, так они были облеплены свежею грязью

- Покажи-ка барину дорогу

Селифан помог взлезть девчонке на козлы, которая, ставши одной ногойна барскую ступеньку, сначала запачкала ее грязью, а потом уже взобраласьна верхушку и поместилась возле него. Вслед за нею и сам Чичиков занес ногуна ступеньку и, понагнувши бричку на правую сторону, потому что былтяжеленек, наконец поместился, сказавши:

- А! теперь хорошо! прощайте, матушка!

Кони тронулись

Селифан был во всю дорогу суров и с тем вместе очень внимателен ксвоему делу, что случалося с ним всегда после того, когда либо в чемпровинился, либо был пьян. Лошади были удивительно как вычищены. Хомут наодной из них, надевавшийся дотоле почти всегда в разодранном виде, так чтоиз-под кожи выглядывала пакля, был искусно зашит. Во всю дорогу был он