Школьная библиотека

ни на что не похоже! Я выпросила у сестры выкройку нарочно для смеху;Меланья моя принялась шить

- Так у вас разве есть выкройка? - вскрикнула во всех отношенияхприятная дама не без заметного сердечного движенья

- Как же, сестра привезла

- Душа моя, дайте ее мне ради всего святого

- Ах, я уж дала слово Прасковье Федоровне. Разве после нее

- Кто ж станет носить после Прасковьи Федоровны? Это уже слишкомстранно будет с вашей стороны, если вы чужих предпочтете своим

- Да ведь она тоже мне двоюродная тетка

- Она вам тетка еще бог знает какая: с мужниной стороны... Нет, СофьяИвановна, я и слышать не хочу, это выходит: вы мне хотите нанесть такоеоскорбленье... Видно, я вам наскучила уже, видно, вы хотите прекратить сомною всякое знакомство

Бедная Софья Ивановна не знала совершенно, что ей делать. Оначувствовала сама, между каких сильных огней себя поставила. Вот тебе ипохвасталась! Она бы готова была исколоть за это иголками глупый язык

- Ну что ж наш прелестник? - сказала между тем дама приятная во всехотношениях

- Ах, боже мой! что ж я так сижу перед вами! вот хорошо! Ведь вызнаете, Анна Григорьевна, с чем я приехала к вам? - Тут дыхание гостьисперлось, слова, как ястребы, готовы были пуститься в погоню одно задругим, и только нужно было до такой степени быть бесчеловечной, каковабыла искренняя приятельница, чтобы решиться остановить ее

- Как вы ни выхваляйте и ни превозносите его, - говорила она сживостью, более нежели обыкновенною, - а я скажу прямо, и ему в глазаскажу, что он негодный человек, негодный, негодный, негодный

- Да послушайте только, что я вам открою..

- Распустили слухи, что он хорош, а он совсем не хорош, совсем нехорош, и нос у него... самый неприятный нос

- Позвольте же, позвольте же только рассказать вам... душенька, АннаГригорьевна, позвольте рассказать! Ведь это история, понимаете ли: история,сконапель истоар, - говорила гостья с выражением почти отчаяния исовершенно умоляющим голосом. Не мешает заметить, что в разговор обеих дамвмешивалось очень много иностранных слов и целиком иногда длинныефранцузские фразы. Но как ни исполнен автор благоговения к тем спасительнымпользам, которые приносит французский язык России, как ни исполненблагоговения к похвальному обычаю нашего высшего общества, изъясняющегосяна нем во все часы дня, конечно, из глубокого чувства любви к отчизне, нопри всем том никак не решается внести фразу какого бы ни было чуждого языкав сию русскую свою поэму. Итак, станем продолжать по-русски

- Какая же история?

- Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, если бы вы могли только представитьто положение, в котором я находилась, вообразите: приходит ко мне сегодняпротопопша - протопопша, отца Кирилы жена - и что бы вы думали: наш-тосмиренник, приезжий-то наш, каков, а?

- Как, неужели он и протопопше строил куры?

- Ах, Анна Григорьевна, пусть бы еще куры, это бы еще ничего; слушайтетолько, что рассказала протопопша: приехала, говорит, к ней помещицаКоробочка, перепуганная и бледная как смерть, и рассказывает, и какрассказывает, послушайте только, совершенный роман: вдруг в глухую полночь,когда все уже спало в доме, раздается в ворота стук, опаснейший, какойтолько можно себе представить; кричат: "Отворите, отворите, не то будутвыломаны ворота!" Каково вам это покажется? Каков же после этогопрелестник?

- Да что Коробочка, разве молода и хороша собою?

- Ничуть, старуха

- Ах, прелести! Так он за старуху принялся. Ну, хорош же после этоговкус наших дам, нашли в кого влюбиться

- Да ведь нет, Анна Григорьевна, совсем не то, что вы полагаете

Вообразите себе только то, что является вооруженный с ног до головы, вродеРинальда Ринальдина, и требует: "Продайте, говорит, все души, которыеумерли". Коробочка отвечает очень резонно, говорит: "Я не могу продать,потому что они мертвые". - "Нет, говорит, они не мертвые, это мое, говорит,дело знать, мертвые ли они, или нет, они не мертвые, не мертвые, кричит, немертвые". Словом, скандальозу наделал ужасного: вся деревня сбежалась,ребенки плачут, все кричит, никто никого не понимает, ну просто орр°р,орр°р, орр°р!.. Но вы себе представить не можете, Анна Григорьевна, как яперетревожилась, когда услышала все это. "Голубушка барыня, - говорит мнеМашка. - посмотрите в зеркало: вы бледны". - "Не до зеркала, говорю, мне, ядолжна ехать рассказать Анне Григорьевне". В ту ж минуту приказываюзаложить коляску: кучер Андрюшка спрашивает меня, куда ехать, а я ничего немогу и говорить, гляжу просто ему в глаза, как дура; я думаю, что онподумал, что я сумасшедшая. Ах, Анна Григорьевна, если б вы только моглисебе представить, как я перетревожилась!

- Это, однако ж, странно, - сказала во всех отношениях приятная дама,- что бы такое могли значить эти мертвые души? Я, признаюсь, тут ровноничего не понимаю. Вот уже во второй раз я все слышу про эти мертвые душн;а муж мой еще говорит, что Ноздрев врет; что-нибудь, верно же, есть

- Но представьте же, Анна Григорьевна, каково мое было положение,когда я услышала это. "И теперь, - говорит Коробочка, - я не знаю, говорит,что мне делать. Заставил, говорит, подписать меня какую-то фальшивуюбумагу, бросил пятнадцать рублей ассигнациями; я, говорит, неопытнаябеспомощная вдова, я ничего не знаю..." Так вот происшествия! Но толькоесли бы вы могли сколько-нибудь себе представить, как я всяперетревожилась

- Но только, воля ваша, здесь не мертвые души, здесь скрывается что-тодругое

- Я, признаюсь, тоже, - произнесла не без удивления просто приятнаядама и почувствовала тут же сильное желание узнать, что бы такое моглоздесь скрываться. Она даже произнесла с расстановкой: - А что ж, выполагаете, здесь скрывается?

- Ну, как вы думаете?

- Как я думаю?.. Я, признаюсь, совершенно потеряна

- Но, однако ж, я бы все хотела знать, какие ваши насчет этого мысли?

Но приятная дама ничего не нашлась сказать. Она умела толькотревожиться, но чтобы составить какое-нибудь сметливое предположение, дляэтого никак ее не ставало, и оттого, более нежели всякая другая, она имелапотребность в нежной дружбе и советах

- Ну, слушайте же, что такое эти мертвые души, - сказала дама приятнаяво всех отношениях, и гостья при таких словах вся обратилась в слух: ушкиее вытянулись сами собою, она п8поднялась, почти не сидя и не держась надиване, и, несмотря на то что была отчасти тяжеловата, сделалась вдругтонее, стала похожа на легкий пух, который вот так и полетит на воздух отдуновенья

Так русский барин, собачей и иора-охотник, подъезжая к лесу, изкоторого вот-вот выскочит оттопанный доезжачими заяц, превращается весь ссвоим конем и поднятым арапником в один застывший миг, в порох, к которомувот-вот поднесут огонь. Весь впился он очами в мутный воздух и уж настигнетзверя, уж допечет его неотбойный, как ни воздымайся против него вся мятущаяснеговая степь, пускающая серебряные звезды ему в уста, в усы, в очи, вброви и в бобровую его шапку

- Мертвые души... - произнесла во всех отношениях приятная дама

- Что, что? - подхватила гостья, вся в волненье

- Мертвые души!.