Школьная библиотека

перед лежанкою, висит на веревках, продетых в кольцо, привинченное к потолку, люлька. Во всей светлице пол гладко убитый и смазанный глиною. Налавках спит с женою пан Данило. На лежанке старая прислужница. В люлькетешится и убаюкивается малое дитя. На полу покотом ночуют молодцы. Нокозаку лучше спать на гладкой земле при вольном небе; ему не пуховик ине перина нужна; он мостит себе под голову свежее сено и вольно протягивается на траве. Ему весело, проснувшись середи ночи, взглянуть на высокое, засеянное звездами небо и вздрогнуть от ночного холода, принесшегосвежесть козацким косточкам.....

Все сели на полу в кружок: против покута пан отец, по левую руку панДанило, по правую руку пани Катерина и десять наивернейших молодцов всиних и желтых жупанах.

- Не люблю я этих галушек! - сказал пан отец, немного поевши и положивши ложку, - никакого вкуса нет!

"Знаю, что тебе лучше жидовская лапша", - подумал про себя Данило.

- Отчего же, тесть, - продолжал он вслух, - ты говоришь, что вкусанет в галушках? Худо сделаны, что ли? Моя Катерина так делает галушки,что и гетьману редко достается есть такие. А брезгать ими нечего.....

- Ты опять за старое! - грозно прервал колдун. - Я поставлю на своем,я заставлю тебя сделать, что мне хочется. Катерина полюбит меня!..

- О, ты чудовище, а не отец мой! - простонала она. - Нет, не будетпо-твоему! Правда, ты взял нечистыми чарами твоими власть вызывать душуи мучить ее; но один только бог может заставлять ее делать то, что емуугодно. Нет, никогда Катерина, доколе я буду держаться в ее теле, не решится на богопротивное дело. Отец, близок Страшный суд! Если б ты и неотец мой был, и тогда бы не заставил меня изменить моему любому, верномумужу.....

очнувшись, и увидела перед собою старую прислужнику. Баба, наклонившись,казалось, что-то шептала и, протянув над нею иссохшую руку свою, опрыскивала ее холодною водою.

- Где я? - говорила Катерина, подымаясь и оглядываясь. - Передо мноюшумит Днепр, за мною горы... куда завела ты меня, баба?

- Я тебя не завела, а вывела; вынесла на руках моих из душного подвала. Замкнула ключиком, чтобы тебе не досталось чего от пана Данила.

- Где же ключ? - сказала Катерина, поглядывая на свой пояс. - Я егоне вижу.

- Его отвязал муж твой, поглядеть на колдуна, дитя мое.....

и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылитон из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, безконца в длину, реет и вьется по зеленому миру. Любо тогда и жаркомусолнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод иприбережным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые! они толпятсявместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и ненаглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, иприветствуют его, кивая ветвями.....

шала. Ты хочешь, баба, сделаться молодою - это совсем нетрудно: нужнотанцевать только; гляди, как я танцую..." И, проговорив такие несвязныеречи, уже неслась Катерина, безумно поглядывая на все стороны и упираясьруками в боки. С визгом притопывала она ногами; без меры, без такта звенели серебряные подковы. Незаплетенные черные косы метались по белойшее. Как птица, не останавливаясь, летела она, размахивая руками и киваяголовою, и казалось, будто, обессилев, или грянется наземь, или вылетитиз мира.

Печально стояла старая няня, и слезами налились ее глубокие морщины;тяжкий камень лежал на сердце у верных хлопцев, глядевших на свою пани

Уже совсем ослабела она и лениво топала ногами на одном месте, думая,что танцует горлицу.....

Галич, город еще далее от Киева, чем Шумск, и уже недалеко от венгров

Не зная, что делать, поворотил он коня снова назад, но чувствует снова,что едет в противную сторону и все вперед. Не мог бы ни один человек всвете рассказать, что было на душе у колдуна; а если бы он заглянул иувидел, что там деялось, то уже недосыпал бы он ночей и не засмеялся быни разу. То была не злость, не страх и не лютая досада. Нет такого слована свете, которым бы можно было его назвать. Его жгло, пекло, ему хотелось бы весь свет вытоптать конем своим, взять всю землю от Киева до Галича с людьми, со всем и затопить ее в Черном море.....

С этой историей случилась история: нам рассказывал ее приезжавший изГадяча Степан Иванович Курочка. Нужно вам знать, что память у меня, невозможно сказать, что за дрянь: хоть говори, хоть не говори, все одно

То же самое, что в решето воду лей. Зная за собою такой грех, нарочнопросил его списать ее в тетрадку. Ну, дай бог ему здоровья, человек онбыл всегда добрый для меня, взял и списал. Положил я ее в маленький столик; вы, думаю, его хорошо знаете: он стоит в углу, когда войдешь вдверь... Да, я и позабыл, что вы у меня никогда не были.....

же здесь кормят большею частию брагой, подмешивая немного выигравшегосяпива.

С совершенным почтением, милостивая государыня тетушка, пребываю племянником

Иваном Шпонькою".

Наконец Иван Федорович получил отставку с чином поручика, нанял засорок рублей жида от Могилева до Гадяча и сел в кибитку в то самое время, когда деревья оделись молодыми, еще редкими листьями, вся земля яркозазеленела свежею зеленью и по всему полю пахло весною

I

Дорога

В дороге ничего не случилось слишком замечательного. Ехали с небольшим две недели.....

дворе лежало на земле множество ряден с пшеницею, просом и ячменем, сушившихся на солнце. На крыше тоже немало сушилось разного рода трав:петровых батогов, нечуй-ветра и других.

Иван Федорович так был занят рассматриванием этого, что очнулся тогдатолько, когда пегая собака укусила слазившего с козел жида за икру. Сбежавшаяся дворня, состоявшая из поварихи, одной бабы и двух девок в шерстяных исподницах, после первых восклицаний: "Та се ж паныч наш!" объявила, что тетушка садила в огороде пшеничку, вместе с девкою Палашкою и кучером Ом`ельком, исправлявшим часто должность огородника и сторожа.....