Книга "Вечера на хуторе близ Диканьки". Страница 28

его. Но гетьман не обратил даже и внимания, едва кивнул головою и подошел к запорожцам.

Запорожцы отвесили все поклон в ноги.

- Все ли вы здесь? - спросил он протяжно, произнося слова немного внос.

- Та, вси, батько! - отвечали запорожцы, кланяясь снова.

- Не забудете говорить так, как я вас учил?

- Нет батько, не позабудем.

- Это царь? - спросил кузнец одного из запорожцев.

- Куда тебе царь! это сам Потемкин, - отвечал тот.

В другой комнате послышались голоса, и кузнец не знал, куда деть своиглаза от множества вошедших дам в атласных платьях с длинными хвостами ипридворных в шитых золотом кафтанах и с пучками назади. Он только виделодин блеск и больше ничего. Запорожцы вдруг все пали на землю и закричали в один голос:

- Помилуй, мамо! помилуй!

Кузнец, не видя ничего, растянулся и сам со всем усердием на полу.

- Встаньте, - прозвучал над ними повелительный и вместе приятный голос. Некоторые из придворных засуетились и толкали запорожцев.


- Не встанем, мамо! не встанем! умрем, а на встанем! - кричали запорожцы.

Тут осмелился и кузнец поднять голову и увидел стоявшую перед собоюнебольшого роста женщину, несколько даже дородную, напудренную, с голубыми глазами, и вместе с тем величественно улыбающимся видом, которыйтак умел покорять себе все и мог только принадлежать одной царствующейженщине.

- Светлейший обещал меня познакомить сегодня с моим народом, которогоя до сих пор еще не видала, - говорила дама с голубыми глазами, рассматривая с любопытством запорожцев. - Хорошо ли вас здесь содержат ? - продолжала она, подходя ближе.


- Та спасиби, мамо! Провиянт дают хороший, хотя бараны здешние совсемне то, что у нас на Запорожье, - почему ж не жить как-нибудь?..

Потемкин поморщился, видя, что запорожцы говорят совершенно не то,чему он их учил...

Один из запорожцев, приосанясь, выступил вперед:

- Помилуй, мамо! зачем губишь верный народ? чем прогневили? Разведержали мы руку поганого татарина; разве соглашались в чем-либо с турчином; разве изменили тебе делом или помышлением? За что ж немилость?Прежде слыхали мы, что приказываешь везде строить крепости от нас; послеслушали, что хочешь поворотить в карабинеры; теперь слышим новые напасти. Чем виновато запорожское войско? тем ли, что перевело твою армию через Перекоп и помогло твоим енералам порубать крымцев?..

Потемкин молчал и небрежно чистил небольшою щеточкою свои бриллианты,которыми были унизаны его руки.

- Чего же хотите вы? - заботливо спросила Екатерина.

Запорожцы значительно взглянули друг на друга.

"Теперь пора! Царица спрашивает, чего хотите!" - сказал сам себе кузнец и вдруг повалился на землю.

- Ваше царское величество, не прикажите казнить, прикажите миловать!Из чего, не во гнев будь сказано вашей царской милости, сделаны черевички, что на ногах ваших? Я думаю, ни один швец ни в одном государстве насвете не сумеет так сделать. Боже ты мой, что, если бы моя жинка наделатакие черевики!

Государыня засмеялась. Придворные засмеялись тоже. Потемкин и хмурился и улыбался вместе. Запорожцы начали толкать под руку кузнеца, думая,не с ума ли он сошел.

- Встань! - сказала ласково государыня. - Если так тебе хочется иметьтакие башмаки, то это нетрудно сделать. Принесите ему сей же час башмакисамые дорогие, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие! Вотвам, - продолжала государыня, устремив глаза на стоявшего подалее отдругих средних лет человека с полным, но несколько бледным лицом, которого скромный кафтан с большими перламутровыми пуговицами, показывал,что он не принадлежал к числу придворных, - предмет, достойный остроумного пера вашего!

- Вы, ваше императорское величество, слишком милостивы. Сюда нужно,по крайней мере, Лафонтена! - отвечал, поклонясь, человек с перламутровыми пуговицами.

- По чести скажу вам: я до сих пор без памяти от вашего "Бригадира"

Вы удивительно хорошо читаете! Однако ж, - продолжала государыня, обращаясь снова к запорожцам, - я слышала, что на Сечи у вас никогда не женятся.

- Як же, мамо! ведь человеку, сама знаешь, без жинки нельзя жить, отвечал тот самый запорожец, который разговаривал с кузнецом, и кузнецудивился, слыша, что этот запорожец, зная так хорошо грамотный язык, говорит с царицею, как будто нарочно, самым грубым, обыкновенно называемыммужицким наречием. "Хитрый народ! - подумал он сам себе, - верно, недаром он это делает".

- Мы не чернецы, - продолжал запорожец, - а люди грешные. Падки, каки все честное христианство, до скоромного. Есть у нас не мало таких, которые имеют жен, только не живут с ними на Сечи. Есть такие, что имеютжен в Польше; есть такие, что имеют жен в Украйне; есть такие, что имеютжен и в Турещине.

В это время кузнецу принесли башмаки.

- Боже ты мой, что за украшение! - вскрикнул он радостно, ухвативбашмаки. - Ваше царское величество! Что ж, когда башмаки такие на ногахи в них, чаятельно, ваше благородие, ходите и на лед ковзаться, какие ждолжны быть самые ножки? думаю, по малой мере из чистого сахара.

Государыня, которая точно имела самые стройные и прелестные ножки, немогла не улыбнуться, слыша такой комплимент из уст простодушного кузнеца, который в своем запорожском платье мог почесться красавцем, несмотряна смуглое лицо.

Обрадованный таким благосклонным вниманием, кузнец уже хотел былорасспросить хорошенько царицу о всем: правда ли, что цари едят одинтолько мед да сало, и тому подобное; но, почувствовав, что запорожцытолкают его под бока, решился замолчать; и когда государыня, обратившиськ старикам, начала расспрашивать, как у них живут на Сечи, какие обычаиводятся, - он, отошедши назад, нагнулся к карману, сказал тихо: "Выносименя отсюда скорее!" - и вдруг очутился за шлагбаумом.

- Утонул! ей-богу, утонул! вот чтобы я не сошла с этого места, еслине утонул! - лепетала толстая ткачиха, стоя в куче диканьских баб посереди улицы.

- Что ж, разве я лгунья какая? разве я у кого-нибудь корову украла?разве я сглазила кого, что ко мне не имеют веры? - кричала баба в козацкой свитке, с фиолетовым носом, размахивая руками. - Вот чтобы мне водыне захотелось пить, если старая Переперчиха не видела собственными глазами, как повесился кузнец!

- Кузнец повесился? вот тебе на! - сказал голова, выходивший от Чуба,остановился и протеснился ближе к разговаривавшим.

- Скажи лучше, чтоб тебе водки не захотелось пить, старая пьяница! отвечала ткачиха, - нужно быть такой сумасшедшей, как ты, чтобы повеситься! Он утонул! утонул в пролубе! Это я так знаю, как то, что ты быласейчас у шинкарки.

- Срамница! вишь, чем стала попрекать! - гневно возразила баба с фиолетовым носом. - Молчала бы, негодница! Разве я не знаю, что к тебе дьякходит каждый вечер?

Ткачиха вспыхнула.

- Что дьяк? к кому дьяк? что ты врешь?

- Дьяк? - пропела, теснясь к спорившим, дьячиха, в тулупе из заячьегомеха, крытом синею китайкой. - Я дам знать дьяка! Кто это говорит дьяк?

- А вот к кому ходит дьяк! - сказала баба с фиолетовым носом, указывая на ткачиху.

- Так это ты, сука, - сказала дьячиха, подступая к ткачихе, - так этоты, ведьма, напускаешь ему туман и поишь нечистым зельем, чтобы ходил ктебе?

- Отвяжись от меня, сатана! - говорила, пятясь, ткачиха.

- Вишь, проклятая ведьма, чтоб ты не дождала детей своих видеть, негодная! Тьфу!.. - Тут дьячиха плюнула прямо в глаза ткачихе.

Ткачиха хотела и себе сделать то же, но вместо того плюнула в небритую бороду голове, который, чтобы лучше все слышать, подобрался к самимспорившим.

- А, скверная баба! - закричал голова, обтирая полою лицо и поднявшикнут. Это движение заставило всех разойтиться с ругательствами в разныестороны. - Экая мерзость! - повторял он, продолжая обтираться. - Таккузнец утонул! Боже ты мой, а какой важный живописец был! какие ножикрепкие, серпы, плуги умел выковывать! Что за сила была! Да, - продолжалон, задумавшись, - таких людей мало у нас на селе. То-то я, еще сидя впроклятом мешке, замечал, что бедняжка был крепко не в духе. Вот тебе икузнец! был, а теперь и нет! А я собирался было подковать свою рябую кобылу!..

И, будучи полон таких христианских мыслей, голова тихо побрел в своюхату.

Оксана смутилась, когда до нее дошли такие вести. Она мало верилаглазам Переперчихи и толкам баб; она знала, что кузнец довольно набожен,чтобы решиться погубить свою душу. Но что, если он в самом деле ушел снамерением никогда не возвращаться в село? А вряд ли и в другом местегде найдется такой молодец, как кузнец! Он же так любил ее! Он долеевсех выносил ее капризы! Красавица всю ночь под своим одеялом поворачи






Возможно заинтересуют книги: