Школьная библиотека

Галич, город еще далее от Киева, чем Шумск, и уже недалеко от венгров

Не зная, что делать, поворотил он коня снова назад, но чувствует снова,что едет в противную сторону и все вперед. Не мог бы ни один человек всвете рассказать, что было на душе у колдуна; а если бы он заглянул иувидел, что там деялось, то уже недосыпал бы он ночей и не засмеялся быни разу. То была не злость, не страх и не лютая досада. Нет такого слована свете, которым бы можно было его назвать. Его жгло, пекло, ему хотелось бы весь свет вытоптать конем своим, взять всю землю от Киева до Галича с людьми, со всем и затопить ее в Черном море. Но не от злобы хотелось ему это сделать; нет, сам он не знал отчего. Весь вздрогнул он,когда уже показались близко перед ним Карпатские горы и высокий Криван,накрывший свое темя, будто шапкою, серою тучею; а конь все несся и ужерыскал по горам. Тучи разом очистились, и перед ним показался в страшномвеличии всадник... Он силится остановиться, крепко натягивает удила; дико ржал конь, подымая гриву, и мчался к рыцарю. Тут чудится колдуну, чтовсе в нем замерло, что нео2ижный всадник шевелится и разом открыл своиочи; увидел несшегося к нему колдуна и засмеялся. Как гром, рассыпалсядикий смех по горам и зазвучал в сердце колдуна, потрясши все, что быловнутри его. Ему чудилось, что будто кто-то сильный влез в него и ходилвнутри его и бил молотами по сердцу, по жилам... так страшно отдался внем этот смех!

Ухватил всадник страшною рукою колдуна и поднял его на воздух. Вмигумер колдун и открыл после смерти очи. Но уже был мертвец и глядел какмертвец. Так страшно не глядит ни живой, ни воскресший. Ворочал он посторонам мертвыми глазами и увидел поднявшихся мертвецов от Киева, и отземли Галичской, и от Карпата, как две капли воды схожих лицом на него.

Бледны, бледны, один другого выше, один другого костистей, стали онивокруг всадника, державшего в руке страшную добычу. Еще раз засмеялсярыцарь и кинул ее в пропасть. И все мертвецы вскочили в пропасть, подхватили мертвеца и вонзили в него свои зубы. Еще один, всех выше, всехстрашнее, хотел подняться из земли; но не мог, не в силах был этого сделать, так велик вырос он в земле; а если бы поднялся, то опрокинул бы иКарпат, и Седмиградскую и Турецкую землю; немного только подвинулся он,и пошло от того трясение по всей земле. И много поопрокидывалось вездехат. И много задавило народу.

Слышится часто по Карпату свист, как будто тысяча мельниц шумит колесами на воде. То в безвыходной пропасти, которой не видал еще ни одинчеловек, страшащийся проходить мимо, мертвецы грызут мертвеца. Нередкобывало по всему миру, что земля тряслась от одного конца до другого: тооттого делается, толкуют грамотные люди, что есть где-то близ моря гора,из которой выхватывается пламя и текут горящие реки. Но старики, которыеживут и в Венгрии и в Галичской земле, лучше знают это и говорят: что тохочет подняться выросший в земле великий, великий мертвец и трясет землю

XVI

В городе Глухове собрался народ около старца бандуриста и уже с часслушал, как слепец играл на бандуре. Еще таких чудных песен и так хорошоне пел ни один бандурист. Сперва повел он про прежнюю гетьманщину, заСагайдачного и Хмельницкого. Тогда иное было время: козачество было вславе; топтало конями неприятелей, и никто не смел посмеяться над ним

Пел и веселые песни старец и повоживал своими очами на народ, как будтозрящий; а пальцы, с проделанными к ним костями, летали как муха по струнам, и казалось, струны сами играли; а кругом народ, старые люди, понурив головы, а молодые, подняв очи на старца, не смели и шептать междусобою.

- Постойте, - сказал старец, - я вам запою про одно давнее дело.

Народ сдвинулся еще теснее, и слепец запел:

"За пана Степана, князя Седмиградского, был князь Седмиградский королем и у ляхов, жило два козака: Иван да Петро. Жили они так, как брат сбратом. "Гляди, Иван, все, что ни добудешь, - все пополам: когда комувеселье - веселье и другому; когда кому горе - горе и обоим; когда комудобыча - пополам добычу; когда кто в полон попадет - другой продай все идай выкуп, а не то сам ступай в полон". И правда, все, что ни доставаликозаки, все делили пополам; угоняли ли чужой скот или коней, все делилипополам.

* * *

Воевал король Степан с турчином. Уже три недели воюет он с турчином,а все не может его выгнать. А у турчина был паша такой, что сам с десятью янычарами мог порубить целый полк. Вот объявил король Степан, чтоесли сыщется смельчак и приведет к нему того пашу живого или мертвого,даст ему одному столько жалованья, сколько дает на все войско. "Пойдем,брат, ловить пашу!" - сказал брат Иван Петру. И поехали козаки, один водну сторону, другой в другую

* * *

Поймал ли бы еще или не поймал Петро, а уже Иван ведет пашу арканомза шею к самому королю. "Бравый молодец!" - сказал король Степан и приказал выдать ему одному такое жалованье, какое получает все войско; иприказал отвесть ему земли там, где он задумает себе, и дать скота,сколько пожелает. Как получил Иван жалованье от короля, в тот же деньразделил все поровну между собою и Петром. Взял Петро половину королевского жалованья, но не мог вынесть того, что Иван получил такую честь откороля, и затаил глубоко на душе месть.

* * *

Ехали оба рыцаря на жалованную королем землю, за Карпат. Посадил козак Иван с собою на коня своего сына, привязав его к себе. Уже насталисумерки - они все едут. Младенец заснул, стал дремать и сам Иван. Недремли, козак, по горам дороги опасные!.. Но у козака такой конь, чтосам везде знает дорогу, не спотыкнется и не оступится. Есть между горамипровал, в провале дна никто не видал; сколько от земли до неба, столькодо дна того провала. По-над самым провалом дорога - два человека еще могут проехать, а трое ни за что. Стал бережно ступать конь с дремавшимкозаком. Рядом ехал Петро, весь дрожал и притаил дух от радости. Оглянулся и толкнул названого брата в провал. И конь с козаком и младенцемполетел в провал.

* * *

Ухватился, однако ж, козак за сук, и один только конь полетел на дно

Стал он карабкаться, с сыном за плечами, вверх; немного уже не добрался,поднял глаза и увидел, что Петро наставил пику, чтобы столкнуть его назад. "Боже ты мой праведный, лучше б мне не подымать глаз, чем видеть,как родной брат наставляет пику столкнуть меня назад... Брат мой милый!коли меня пикой, когда уже мне так написано на роду, но возьми сына! чембезвинный младенец виноват, чтобы ему пропасть такою лютою смертью?"Засмеялся Петро и толкнул его пикой, и козак с младенцем полетел на дно

Забрал себе Петро все добро и стал жить, как паша. Табунов ни у кого таких не было, как у Петра. Овец и баранов нигде столько не было. И умерПетро.

* * *

Как умер Петро, призвал бог души обоих братьев, Петра и Ивана, насуд. "Великий есть грешник сей человек! - сказал бог. - Иване! не выберуя ему скоро казни; выбери ты сам ему казнь!" Долго думал Иван, вымышляяказнь, и наконец, сказал: "Великую обиду нанес мне сей человек: предалсвоего брата, как Иуда, и лишил меня честного моего рода и потомства наземле. А человек без честного рода и потомства, что хлебное семя, кинутое в землю и пропавшее даром в земле. Всходу нет - никто не узнает, чтокинуто было семя.

* * *

Сделай же, боже, так, чтобы все потомство его не имело на землесчастья! чтобы последний в роде был такой злодей, какого еще и не бывалона свете! и от каждого его злодейства чтобы деды и прадеды его не нашлибы покоя в гробах и, терпя муку, неведомую на свете, подымались бы измогил! А иуда Петро чтобы не в силах был подняться и оттого терпел бымуку еще горшую; и ел бы, как бешеный, землю, и корчился бы под землею!

* * *

И когда придет час меры в злодействах тому человеку, подыми меня, боже, из того провала на коне на самую высокую гору, и пусть придет он комне, и брошу я его с той горы в самый глубокий провал, и все мертвецы,его деды и прадеды, где бы ни жили при жизни, чтобы все потянулись отразных сторон земли грызть его за те муки, что он наносил им, и вечно быего грызли, и повеселился бы я, глядя на его муки! А иуда Петро чтобы немог подняться из земли, чтобы рвался грызть и себе, но грыз бы самогосебя, а кости его росли бы, чем дальше, больше, чтобы чрез то ещесильнее становилась его боль. Та мука для него будет самая страшная: ибодля человека нет большей муки, как хотеть отмстить и не мочь отмстить".

* * *

"Страшна казнь, тобою выдуманная, человече! - сказал бог. - Пусть будет все так, как ты сказал, но и ты сиди вечно там на коне своем, и небудет тебе царствия небесного, покамест ты будешь сидеть там на конесвоем!" И то все так сбылось, как было сказано: и доныне стоит на Карпате на коне дивный рыцарь, и видит, как в бездонном провале грызут мертвецы мертвеца, и чует, как лежащий под землею мертвец растет, гложет встрашных муках свои кости и страшно трясет всю землю..."

Уже слепец кончил свою песню; уже снова стал перебирать струны; ужестал петь смешные присказки про Хому и Ерему, про Сткляра Стокозу... ностарые и малые все еще не думали очнуться и долго стояли, потупив головы, раздумывая о страшном, в старину случившемся деле

ИВАН ФЕДОРОВИЧ ШПОНЬКА И ЕГО ТЕТУШКА