Книга "Вечера на хуторе близ Диканьки". Страница 41
мым простым средством...
- Я хотел сказать... - осмелился прервать Иван Федорович, видя, чтоГригорий Григорьевич с умыслом хочет поворотить речь на другое, - что взавещании покойного Степана Кузьмича упоминается, так сказать, одарственной записи... по ней следует-с мне...
- Я знаю, это вам тетушка успела наговорить. Это ложь, ей-богу, ложь!Никакой дарственной записи дядюшка не делал. Хотя, правда, в завещании иупоминается о какой-то записи; но где же она? никто не представил ее. Явам это говорю потому, что искренно желаю вам добра.....
Книга "Вечера на хуторе близ Диканьки". Страница 42
- Нет, тетушка! - сказал Иван Федорович, слезая с повозки, - у Григория Григорьевича нет никакой записи.
- И ты поверил ему! Врет он, проклятый! Когда-нибудь попаду, право,поколочу его собственными руками. О, я ему поспущу жиру! Впрочем, нужнонаперед поговорить с нашим подсудком, нельзя ли судом с него стребовать... Но не об этом теперь дело. Ну, что ж, обед был хороший?
- Очень... да, весьма, тетушка.
- Ну, какие ж были кушанья, расскажи? Старуха-то, я знаю, мастерицаприсматривать за кухней.
- Сырники были во сметаною, тетушка.....
Книга "Вечера на хуторе близ Диканьки". Страница 43
она негодная, я думаю, сама и не подумала об этом.
Но Иван Федорович стоял, как будто громом оглушенный. Правда, МарьяГригорьевна очень недурная барышня; но жениться!.. это казалось ему такстранно, так чудно, что он никак не мог подумать без страха. Жить с женою!.. непонятно! Он не один будет в своей комнате, но их должно бытьвезде двое!.. Пот проступал у него на лице, по мере того чем более углублялся он в размышление.
Ранее обыкновенного лег он в постель, но, несмотря на все старания,никак не мог заснуть. Наконец желанный сон, этот всеобщий успокоитель,посетил его; но какой сон! еще несвязнее сновидений он никогда на видывал.....
Книга "Вечера на хуторе близ Диканьки". Страница 44
не позабыть после!
Вот, перетянувши сломленную, видно вихрем, порядочную ветку дерева,навалил он ее на ту могилку, где горела свечка, и пошел по дорожке. Молодой дубовый лес стал редеть; мелькнул плетень. "Ну, так! не говорил лия, - подумал дед, - что это попова левада? Вот и плетень его! теперь иверсты нет до баштана".
Поздненько, однако ж, пришел он домой и галушек не захотел есть. Разбудивши брата Остапа, спросил только, давно ли уехали чумаки, и завернулся в тулуп. И когда тот начал было спрашивать:
- А куда тебя, дед, черти дели сегодня?
- Не спрашивай, - сказал он, завертываясь еще крепче, - не спрашивай,Остап; не то поседеешь! - И захрапел так, что воробьи, которые забралисьбыло на баштан, поподымались с перепугу на воздух.....