Школьная библиотека

Татиане Викторовне Адамович 157. ПАМЯТИ АННЕНСКОГО К таким нежданным и певучим бредням

Зовя с собой умы людей, Был Иннокентий Анненский последним

Из царскосельских лебедей

Я помню дни: я, робкий, торопливый,

Входил в высокий кабинет, Где ждал меня спокойный и учтивый,

Слегка седеющий поэт

Десяток фраз, пленительных и странных,

Как бы случайно уроня, Он вбрасывал в пространства безымянных

Мечтаний - слабого меня

О, в сумрак отступающие вещи

И еле слышные духи, И этот голос, нежный и зловещий,

Уже читающий стихи! В них плакала какая-то обида,

Звенела медь и шла гроза, А там, над шкафом, профиль Эврипида

Cлепил горящие глаза

.....

Вот, гордый новою поддевкою, Идет в гостиную сосед

Поникнув русою головкою, С ним дочка - восемнадцать лет

- "Моя Наташа бесприданница, Но не отдам за бедняка". И ясный взор ее туманится, Дро5ка, сжимается рука

- "Отец не хочет... нам со свадьбою Опять придется погодить". Да что! В пруду перед усадьбою Русалкам бледным плохо ль жить? В часы весеннего томления И пляски белых облаков Бывают головокружения У девушек и стариков

Но старикам - золотоглавые, Святые, белые скиты, А девушкам - одни лукавые Увещеванья пустоты

О, Русь, волшебница суровая, Повсюду ты свое возьмешь

Бежать? Но разве любишь новое Иль без тебя да проживешь? И не расстаться с амулетами, Фортуна катит колесо, На полке, рядом с пистолетами, Барон Брамбеус и Руссо

161.....

Тебе, увенчанной славой, По праву привет тебе

С тобой младенцы, два брата, К сосцам стремятся припасть

Они не люди, волчата, У них звериная масть

Не правда ль, ты их любила, Как маленьких, встарь, когда, Рыча от бранного пыла, Сжигали они города? Когда же в царство покоя Они умчались, как вздох, Ты, долго и страшно воя, Могилу рыла для трех

Волчица, твой город тот же У той же быстрой реки Что мрамор высоких лоджий, Колонн его завитки, И лик Мадонн вдохновенный, И храм святого Петра, Покуда здесь неизменно Зияет твоя нора, Покуда жесткие травы Растут из дряхлых камней И смотрит месяц кровавый Железных римских ночей?! И город цезарей дивных, Святых и великих пап" Он крепок следом призывных, Косматых звериных лап

И умерли слепящие мечты, Как умирают птицы и цветы

Теперь мой голос медлен и размерен, Я знаю, жизнь не удалась.....

Вот, окончив псалом последний, Возвращаются дети в красном По домам от поздней обедни

Где ж они, суровые громы Золотой тосканской равнины, Ненасытная страсть Содомы И голодный вопль Уголино? Ах, и мукам счет и усладам Не веками ведут - годами! Гибеллины и гвельфы рядом Задремади в гробах с гербами

Все проходит, как тень, но время Остается, как прежде, мстящим, И былое, темное бремя Продолжает жить в настоящем

Сатана в нестерпимом блеске, Оторвавшись от старой фрески, Наклонился с тоской всегдашней Над кривого пизанской башней

Иль может быть, в дыму кадильниц рея И вскрикивая в грохоте тимпана, Из мрака будущего Саломея Кичилась головой Иоканаана

166.....

Народ сказал Леонарду: - Ты молод, возьми жену. Спокойный, ясный и грустный, В ответ молчал Леонард, А ночью скрылся из замка, Куда - не узнал никто

Лишь мальчик пастух, дремавший В ту ночь в угрюмых горах, Говорил, что явственно слышал Согласный гул голосов

Как будто орел, парящий, Овен, человек и лев Вопияли, пели, взывали, Говорили зараз во тьме

170. ПТИЦА Я не смею больше молиться, Я забыл слова литаний, Надо мной грозящая птица, И глаза у нее - огни

Вот я слышу сдержанный клекот, Словно звон истлевших цимбал, Словно моря дальнего рокот, Моря, бьющего в груди скал

Вот я вижу - когти стальные Наклоняются надо мной, Словно струи дрожат речные, Озаряемые луной

Я пугаюсь, чего ей надо, Я не юноша Ганимед, Надо мною небо Эллады Не струило свой нежный свет

Если ж это голубь Господень Прилетел сказать: Ты готов! То зачем же он так несходен С голубями наших садов? 171-172.....

Золотые, зрелые плоды

175. СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Прошел патруль, стуча мечами, Дурной монах прокрался к милой, Над островерхими домами Неведомое опочило

Но мы спокойны, мы поспорим Со стражами Господня гнева, И пахнет звездами и морем Твой плащ широкий, Женевьева

Ты помнишь ли, как перед нами Встал храм, чернеющий во мраке, Над сумрачными алтарями Горели огненные знаки

Торжественный, гранитнокрылый, Он охранял наш город сонный, В нем пели молоты и пилы, В ночи работали масоны

Слова их скупы и случайны, Но взоры ясны и упрямы, Им древние открыты тайны, Как строить каменные храмы

Поцеловав порог узорный, Свершив коленопреклоненье, Мы попросили так покорно Тебе и мне благословенья

Великий Мастер с нивелиром Стоял средь грохота и гула И прошептал: "Идите с миром, Мы побеждаем Вельзевула"

Пока они живут на свете, Творят закон святого сева, Мы смело можем быть как дети, Любить друг друга, Женевьева

176.....

Нам - золотой нательный крест

Вновь обхожу я бугры и ямы, Здесь будут вещи, мулы тут; В этой унылой стране Сидамо Даже деревья не растут

Весело думать: если мы одолеем, Многих уже одолели мы, Снова дорога желтым змеем Будет вести с холмов на холмы

Если же завтра волны Уэби В рев свой возьмут мой предсмертный вздох, Мертвый, увижу, как в бледном небе С огненным черный борется бог

Восточная Африка, 1913

180. НАСТУПЛЕНИЕ Та страна, что могла быть раем, Стала логовищем огня, Мы четвертый день наступаем, Мы не ели четыре дня

Но не надо яства земного В этот страшный и светлый час, Оттого что Господне слово Лучше хлеба питает нас

И залитые кровью недели Ослепительны и легки, Надо мною рвутся шрапнели, Птиц быстрей взлетают клинки

Я кричу, и мой голос дикий, Это медь ударяет в медь, Я, носитель мысли великой, Не могу, не могу умереть

Словно молоты громовые Или воды гневных морей, Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей

И так сладко рядить Победу, Словно девушку, в жемчуга, Проходя по дымному следу Отступающего врага

181.....

В таяньи вешнего снега, Во всем, что гибнет и мудро

Золотоглазой ночью Мы вместе читали Данта, Сереброкудрой зимою Нам снились розы Леванта

Утром вставай, тоскуя, Грусти и радуйся скупо, Весной проси поцелуя У женщины милой и глупой

Цветы, что я рвал ребенком В зеленом драконьем болоте, Живые на стебле тонком, О, где вы теперь цветете? Ведь есть же мир лучезарней, Что недоступен обидам Краснощеких афинских ларней, Хохотавших над Эврипидом

185

Я не прожил, я протомился Половину жизни земной, И, Господь, вот Ты мне явился Невозможной такой мечтой

Вижу свет на горе Фаворе И безумно тоскую я, Что взлюбил и сушу и море, Весь дремучий сон бытия; Что моя молодая сила Не смирилась перед Твоей, Что так больно сердце томила Красота Твоих дочерей

Но любовь разве цветик алый, Чтобы ей лишь мгновенье жить, Но любовь разве пламень малый, Что ее легко погасить? С этой тихой и грустной думой Как-нибудь я жизнь дотяну, А о будущей Ты подумай, Я и так погубил одну

186-190.....

С надтреснутою дыней схож закат

И хочется подталкивать слегка Катящиеся вяло облака

В такие медленные вечера Коней карьером гонят кучера, Сильней веслом рвут воду рыбаки, Ожесточенней рубят лесники Огромные, кудрявые дубы..

А те, кому доверены судьбы Вселенского движения и в ком Всех ритмов бывших и небывших дом, Слагают окрыленные стихи, Расковывая косный сон стихий

194. ГЕНУЯ В Генуе, в палаццо дожей Есть старинные картины, На которых странно схожи С лебедями бригантины

Возле них, сойдясь гурьбою, Моряки и арматоры Все ведут между собою Вековые разговоры, С блеском глаз, с усмешкой важной, Как живые, неживые.....

И его скорей проносят мимо, А любовь глядит и торжествует

О, как пахнут волосы любимой, Как дрожит она, когда целует

Но вино, чем слаще, тем хмельнее, Дама, чем красивей, тем лукавей, Вот уже уходят ротозеи В тишине мечтать о высшей славе

И они придут, придут до света С мудрой думой о Юстиниане К темной двери университета, Векового логовища знаний

Старый доктор сгорблен в красной тоге, Он законов ищет в беззаконьи, Но и он порой волочит ноги По веселым улицам Болоньи

199. СКАЗКА Тэффи На скале, у самого края, Где река Елизабет, протекая, Скалит камни, как зубы, был замок

На его зубцы и бойницы Прилетали тощие птицы, Глухо каркали, предвещая

А внизу, у самого склона, Залегала берлога дракона, Шестиногого, с рыжей шерстью

Сам хозяин был черен, как в дегте, У него были длинные когти, Гибкий хвост под плащем он прятал

Жил он скромно, хотя не медведем, И известно было соседям, Что он просто-напросто дьявол

Но соседи его были тоже Подозрительной масти и кожи, Ворон, оборотень и гиена

Собирались они и до свет0 Выли у реки Елизабета, А потом в домино играли

И так быстро летело время, Что простое крапивное семя Успевало взойти крапивой

Это было еще до Адама, В небесах жил не Бог, а Брама, И на все он смотрел сквозь пальцы

Жить да жить бы им без печали! Но однажды в ночь переспали Вместе оборотень и гиена

И родился у них ребенок, Не то птица, не то котенок, Он радушно был взят в компанью

Вот собрались они как обычно И, повыв над рекой отлично, Как всегда, за игру засели

И играли, играли, играли, Как играть приходилось едва ли Им, до одури, до одышки

Только выиграл все ребенок: И бездонный пивной боченок, И поля, и угодья, и замок

Закричал, раздувшись как груда: "Уходите вы все отсюда, Я ни с кем не стану делиться! "Только добрую, старую маму Посажу я в ту самую яму, Где была берлога дракона".....