Школьная библиотека

Я буду навзничь опрокинут, Припомню я не день войны, Не праздник в пламени и дыме, Не ласки знойные жены, Увы, делимые с другими, Тебя, твой миртовый венец, Глаза, безоблачнее неба, И с нежным именем "отец" Сойду в обители Эреба, 112 - 115. КАПИТАНЫ На полярных морях и на южных, По изгибам зеленых зыбей, Меж базальтовых скал и жемчужных Шелестят паруса кораблей

Быстрокрылых ведут капитаны, Открыватели новых земель, Для кого не страшны ураганы, Кто изведал мальстремы и мель, Чья не пылью затерянных хартий, Солью моря пропитана грудь, Кто иглой на разорванной карте Отмечает свой дерзостный путь И, взойдя на трепещущий мостик, Вспоминает покинутый порт, Отряхая ударами трости Клочья пены с высоких ботфорт, Или, бунт на борту обнаружив, Из-за пояса рвет пистолет, Так что сыпется золото с кружев, С розоватых брабантских манжет

Пусть безумствует море и хлещет, Гребни волн поднялись в небеса, Ни один пред грозой не трепещет, Ни один не свернет паруса

Разве трусам даны эти руки, Этот острый, уверенный взгляд Что умеет на вражьи фелуки Неожиданно бросить фрегат, Меткой пулей, острогой железной 0 Настигать исполинских китов И приметить в ночи многозвездной Охранительный свет маяков? II Вы все, паладины Зеленого Храма, Над пасмурным морем следившие румб, Гонзальво и Кук, Лаперуз и де-Гама, Мечтатель и царь, генуэзец Колумб! Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий, Синдбад-Мореход и могучий Улисс, 0 ваших победах гремят в дифирамбе Седые валы, набегая на мыс! А вы, королевские псы, флибустьеры, Хранившие золото в темном порту, Скитальцы.....

Ни риф, ни мель ему не встретятся, Но, знак печали и несчастий, Огни святого Эльма светятся, Усеяв борт его и снасти

Сам капитан, скользя над бездною, За шляпу держится рукою, Окровавленной, но железною, В штурвал вцепляется - другою

Как смерть, бледны его товарищи, У всех одна и та же дума

Так смотрят трупы на пожарище, Невыразимо и угрюмо

И если в час прозрачный, утренний Пловцы в морях его встречали, Их вечно мучил голос внутренний Слепым предвестием печали

Ватаге буйной и воинственной Так много сложено историй, Но всех страшней и всех таинственней Для смелых пенителей моря О том, что где-то есть окраина Туда, за тропик Козерога! Где капитана с ликом Каина Легла ужасная дорога

116.....

.....

Татиане Викторовне Адамович 157. ПАМЯТИ АННЕНСКОГО К таким нежданным и певучим бредням

Зовя с собой умы людей, Был Иннокентий Анненский последним

Из царскосельских лебедей

Я помню дни: я, робкий, торопливый,

Входил в высокий кабинет, Где ждал меня спокойный и учтивый,

Слегка седеющий поэт

Десяток фраз, пленительных и странных,

Как бы случайно уроня, Он вбрасывал в пространства безымянных

Мечтаний - слабого меня

О, в сумрак отступающие вещи

И еле слышные духи, И этот голос, нежный и зловещий,

Уже читающий стихи! В них плакала какая-то обида,

Звенела медь и шла гроза, А там, над шкафом, профиль Эврипида

Cлепил горящие глаза

.....

Вот, гордый новою поддевкою, Идет в гостиную сосед

Поникнув русою головкою, С ним дочка - восемнадцать лет

- "Моя Наташа бесприданница, Но не отдам за бедняка". И ясный взор ее туманится, Дро5ка, сжимается рука

- "Отец не хочет... нам со свадьбою Опять придется погодить". Да что! В пруду перед усадьбою Русалкам бледным плохо ль жить? В часы весеннего томления И пляски белых облаков Бывают головокружения У девушек и стариков

Но старикам - золотоглавые, Святые, белые скиты, А девушкам - одни лукавые Увещеванья пустоты

О, Русь, волшебница суровая, Повсюду ты свое возьмешь

Бежать? Но разве любишь новое Иль без тебя да проживешь? И не расстаться с амулетами, Фортуна катит колесо, На полке, рядом с пистолетами, Барон Брамбеус и Руссо

161.....

Тебе, увенчанной славой, По праву привет тебе

С тобой младенцы, два брата, К сосцам стремятся припасть

Они не люди, волчата, У них звериная масть

Не правда ль, ты их любила, Как маленьких, встарь, когда, Рыча от бранного пыла, Сжигали они города? Когда же в царство покоя Они умчались, как вздох, Ты, долго и страшно воя, Могилу рыла для трех

Волчица, твой город тот же У той же быстрой реки Что мрамор высоких лоджий, Колонн его завитки, И лик Мадонн вдохновенный, И храм святого Петра, Покуда здесь неизменно Зияет твоя нора, Покуда жесткие травы Растут из дряхлых камней И смотрит месяц кровавый Железных римских ночей?! И город цезарей дивных, Святых и великих пап" Он крепок следом призывных, Косматых звериных лап

И умерли слепящие мечты, Как умирают птицы и цветы

Теперь мой голос медлен и размерен, Я знаю, жизнь не удалась.....

Вот, окончив псалом последний, Возвращаются дети в красном По домам от поздней обедни

Где ж они, суровые громы Золотой тосканской равнины, Ненасытная страсть Содомы И голодный вопль Уголино? Ах, и мукам счет и усладам Не веками ведут - годами! Гибеллины и гвельфы рядом Задремади в гробах с гербами

Все проходит, как тень, но время Остается, как прежде, мстящим, И былое, темное бремя Продолжает жить в настоящем

Сатана в нестерпимом блеске, Оторвавшись от старой фрески, Наклонился с тоской всегдашней Над кривого пизанской башней

Иль может быть, в дыму кадильниц рея И вскрикивая в грохоте тимпана, Из мрака будущего Саломея Кичилась головой Иоканаана

166.....

Народ сказал Леонарду: - Ты молод, возьми жену. Спокойный, ясный и грустный, В ответ молчал Леонард, А ночью скрылся из замка, Куда - не узнал никто

Лишь мальчик пастух, дремавший В ту ночь в угрюмых горах, Говорил, что явственно слышал Согласный гул голосов

Как будто орел, парящий, Овен, человек и лев Вопияли, пели, взывали, Говорили зараз во тьме

170. ПТИЦА Я не смею больше молиться, Я забыл слова литаний, Надо мной грозящая птица, И глаза у нее - огни

Вот я слышу сдержанный клекот, Словно звон истлевших цимбал, Словно моря дальнего рокот, Моря, бьющего в груди скал

Вот я вижу - когти стальные Наклоняются надо мной, Словно струи дрожат речные, Озаряемые луной

Я пугаюсь, чего ей надо, Я не юноша Ганимед, Надо мною небо Эллады Не струило свой нежный свет

Если ж это голубь Господень Прилетел сказать: Ты готов! То зачем же он так несходен С голубями наших садов? 171-172.....

Золотые, зрелые плоды

175. СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Прошел патруль, стуча мечами, Дурной монах прокрался к милой, Над островерхими домами Неведомое опочило

Но мы спокойны, мы поспорим Со стражами Господня гнева, И пахнет звездами и морем Твой плащ широкий, Женевьева

Ты помнишь ли, как перед нами Встал храм, чернеющий во мраке, Над сумрачными алтарями Горели огненные знаки

Торжественный, гранитнокрылый, Он охранял наш город сонный, В нем пели молоты и пилы, В ночи работали масоны

Слова их скупы и случайны, Но взоры ясны и упрямы, Им древние открыты тайны, Как строить каменные храмы

Поцеловав порог узорный, Свершив коленопреклоненье, Мы попросили так покорно Тебе и мне благословенья

Великий Мастер с нивелиром Стоял средь грохота и гула И прошептал: "Идите с миром, Мы побеждаем Вельзевула"

Пока они живут на свете, Творят закон святого сева, Мы смело можем быть как дети, Любить друг друга, Женевьева

176.....

Нам - золотой нательный крест

Вновь обхожу я бугры и ямы, Здесь будут вещи, мулы тут; В этой унылой стране Сидамо Даже деревья не растут

Весело думать: если мы одолеем, Многих уже одолели мы, Снова дорога желтым змеем Будет вести с холмов на холмы

Если же завтра волны Уэби В рев свой возьмут мой предсмертный вздох, Мертвый, увижу, как в бледном небе С огненным черный борется бог

Восточная Африка, 1913

180. НАСТУПЛЕНИЕ Та страна, что могла быть раем, Стала логовищем огня, Мы четвертый день наступаем, Мы не ели четыре дня

Но не надо яства земного В этот страшный и светлый час, Оттого что Господне слово Лучше хлеба питает нас

И залитые кровью недели Ослепительны и легки, Надо мною рвутся шрапнели, Птиц быстрей взлетают клинки

Я кричу, и мой голос дикий, Это медь ударяет в медь, Я, носитель мысли великой, Не могу, не могу умереть

Словно молоты громовые Или воды гневных морей, Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей

И так сладко рядить Победу, Словно девушку, в жемчуга, Проходя по дымному следу Отступающего врага

181.....