Школьная библиотека

И достался смертным мукам; Видел только день палящий Труп свирепого бродяги, Труп покрытого позором

А на быстром и сильном верблюде, Утопая в ласкающей груде Шкур звериных и шелковых тканей, Уносилась я птицей на север, Я ломала мой редкостный веер, Упиваясь восторгом заране

Раздвигала я гибкие складки У моей разноцветной палатки И, смеясь, наклонялась в оконце, Я смотрела, как прыгает солнце В голубых глазах европейца

А теперь, как мертвая смоковница, У которой листья облетели, Я ненужно-скучная любовница, Словно вещь, я брошена в Марселе

Чтоб питаться жалкими отбросами, Чтобы жить, вечернею .порою Я пляшу пред пьяными матросами, И они, Смеясь, владеют мною

Робкий ум мой обессилен бедами, Взор мой с каждым часом угасает..

Умереть? Но там, в полях неведомых, Там мой муж, он ждет и не прощает

57. ПОМПЕЙ У ПИРАТОВ От кормы, изукрашенной красным, Дорогие плывут ароматы В трюм, где скрылись в волненьи опасном С угрожающим видом пираты

С затаенной злобой боязни Говорят, то храбрясь, то бледнея, И вполголоса требуют казни, Головы молодого Помпея

Сколько дней они служат рабами, То покорно, то с гневом напрасным, И не смеют бродить под шатрами, На корме, изукрашенной красным

Слышен зов. Это голос Помпея, Окруженного стаей голубок

Он кричит: "Эй, собаки, живее! Где вино? Высыхает мой кубок"

И над морем седым и пустынным, Приподнявшись лениво на локте, Посыпает толченым рубином Розоватые, длинные ногти

И оставив мечтанья о мести, Умолкают смущенно пираты И несут, раболепные, вместе И вино, и цветы, и гранаты

58. ОСНОВАТЕЛИ Ромул и Рем взошли на гору, Холм перед ними был дик и нем

Ромул сказал: "Здесь будет город"

"Город, как солнце" - ответил Рем

Ромул сказал: "Волей созвездий Мы обрели наш древний почет"

Рем отвечал: "Что было прежде, Надо забыть, глянем вперед"

"Здесь будет цирк, - промолвил Ромул, Здесь будет дом наш, открытый всем"

"Но надо поставить ближе к дому Могильные склепы" - ответил Рем

59. МАНЛИЙ Манлий сброшен. Слава Рима, Власть все та же, что была, И навеки нерушима, Как Тарпейская скала

Рим, как море, волновался, Разрезали вопли тьму, Но спокойно улыбался Низвергаемый к нему

Для чего ж в полдневной хмаре, Озаряемый лучом, Возникает хмурый Марий С окровавленным мечом? 60. ИГРЫ Консул добр: на арене кровавой Третий день не кончаются игры, И совсем обезумели тигры, Дышут древнею злобой удавы

А слоны, а медведи! Такими Опьянелыми кровью бойцами, Туром, бьющим повсюду рогами, Любовались едва ли и в Риме

И тогда лишь был отдан им пленный, Весь израненный, вождь аламанов, Заклинатель ветров и туманов И убийца с глазами гиены

Как хотели мы этого часа! Ждали битвы, мы знали - он смелый

Бейте, звери, горячее тело, Рвите, звери, кровавое мясо! Но, прижавшись к перилам дубовым, Вдруг завыл он, спокойный и хмурый, И согласным ответили ревом И медведи, и волки, и туры

Распластались покорно удавы, И упали слоны на колени, Ожидая его повелений, Поднимали свой хобот кровавый

Консул, консул и вечные боги, Мы такого еще не видали! Ведь голодные тигры лизали Колдуну запыленные ноги, 61. ИМПЕРАТОРУ Призрак какой-то неведомой силы, Ты ль, указавший законы судьбе, Ты ль, император, во мраке могилы Хочешь, чтоб я говорил о тебе? Горе мне! Я не трибун, не сенатор, Я только бедный бродячий певец, И для чего, для чего, император, Ты на меня возлагаешь венец? Заперты мне все богатые двери, И мои бедные сказки-стихи Слушают только бездомные звери Да на высоких горах пастухи