Школьная библиотека

Мерцанья в нем и стуки изучая.

Вертеть слова любила -- "тень" и "нет",

И в "телекс" переделала "скелет".

Ей улыбаться выпадало редко - 350 И то в знак боли. Наши планы едко

Она громила. Сидя на кровати

Измятой за ночь, с пустотой во взгляде,

Расставив ноги-тумбы, в космах грязных

Скребя и шаря ногтем псориазным,

Со стоном, тоном, слышимым едва,

Она твердила гнусные слова

Моя душа -- так тягостна, хмура,

А все душа. Мы помним вечера

Затишия: маджонг или примерка 360 Твоих мехов, в которых, на поверку,

Ведь недурна! Сияли зеркала,

Свет -- милосерден, тень -- нежна была.

Мы сделали латынь; стеною строгой

С моей флюоресцентною берлогой

Разлучена, она читает в спальне;

Ты -- в кабинете, в дали дважды дальней.

Мне слышен разговор: "Мам, что за штука

Вестальи?" "Как?" "Вес талии". Ни звука.

Потом ответ твой сдержанный, и снова: 370 "Предвечный, мам?" -- ну, тут-то ты готова

И добавляешь: "Мандаринку съешь?"

"Нет. Да. А преисподняя?" -- И в брешь< 3E

Молчания врываюсь я, как зверь,

Ответ задорно рявкая сквозь дверь

Неважно, что читала, -- некий всхлип

Поэзии новейшей. Скользкий тип,

Их лектор, называл те вирши "плачем

Чаруйной дрожи", -- что все это значит,

Не знал никто. По комнатам своим 380 Разъятые тогда, мы состоим

Как в триптихе или в трехактной драме,

Где явленное раз, живет веками

Надеялась ли? -- Да, в глуби глубин

В те дни я кончил книгу. Дженни Дин,

Моя типистка, способом избитым

Ее свести решила с братом Питом.

Друг Джейн, их усадив в автомобиль,

Повез в гавайский бар за двадцать миль.

А Пит подсел в Нью-Вае, в половине 390 Девятого. Дорога слепла в стыни.

Уж бар нашли, внезапно Питер Дин

Себя ударив в лоб, вскричал: кретин!

Забыл о встрече с другом: друг в тюрьму

Посажен будет, если он ему...

Et cetera{1}. Участия полна,

Она кивала. Пит исчез. Она

Еще немного у фанерных кружев

Помедлила (неон рябил по лужам)

И молвила: "Мне третьей быть неловко

400 Вернусь домой". Друзья на остановку

Ее свели. Но в довершенье бед

Она зачем-то вышла в Лоханхед

Ты справилась с запястьем: "Восемь тридцать

Включу". (Тут время начало двоиться).

Экран чуть дрогнул, раскрывая поры.

Едва ее увидев, страшным взором

Пронзил он насмерть горе-сваху Джейн.

Рука злодея из Флориды в Мэн

Пускала стрелы эолийских смут

410 Сказала ты: "Вот-вот квартет зануд

(Три критика, пиит) начнет решать

Судьбу стиха в канале номер пять".

Там нимфа в пируэте, свой весенний

Обряд свершает, преклонив колени

Пред алтарем в лесу, на коем в ряд

Предметы туалетные стоят.

Я к гранкам поднялся наверх, и слышал,

Как ветер вертит камушки на крыше.

"Зри, в пляс слепец, поет увечна голь" 420 Здесь пошлый тон эпохи злобной столь

Отчетлив... А потом твой зов веселый,

Мой пересмешник, долетел из холла.

Поспел я чаем удоволить жажду

И почестей вкусить непрочных: дважды

Я назван был, за Фростом, как всегда

(Один, но скользкий шаг).

"Вот в чем беда:

Коль к ночи денег не получит он...

Не против вы? Я б рейсом на Экстон..."

Там -- фильм о дальних странах: тьмая ночная 430 Размыта мартом; фары, набегая,

Сияют как глаза двойной звезды,

Чернильно-смуглый тон морской воды, -

Мы в тридцать третьем жили здесь вдвоем,

За девять лун до рождества ее.

Седые волны уж не вспомнят нас, -

Ту долгую прогулку в первый раз,

Те вспышки, парусов тех белых рой

(Меж них два красных, а один с волной

Тягался цветом), старца с добрым нравом, 440 Кормившего несносную ораву

Горластых чаек, с ними -- сизаря,

Бродившего вразвалку... Ты в дверях

Застыла. "Телефон?" О нет, ни звука.

И снова ты к программке тянешь руку.

Еще огни в тумане. Смысла нет

Тереть стекло: лишь отражают свет

Заборы да столбы на всем пути.

"А может, ей не стоило идти?

Ведь все-таки заглазное свиданье..

450 Попробуем премьеру "Покаянья"?"

Все так же безмятежно, мы с тобой

Смотрели дивный фильм. И лик пустой

Знакомый всем, качаясь, плыл на нас.

Приотворенность уст и влажность глаз,

На щечке -- мушка, галлицизм невнятный,

Все, точно в призме, расплывалось в пятна

Желаний плотских.

"Я сойду". "Постойте,

Ведь это ж Лоханхед!" "Да-да, откройте".

В стекле качнулись призраки древес, 460 Автобус встал. Захлопнулся. Исчез.

Гроза над джунглями. "Ой нет, не надо!"

В гостях Пат Пинк (треп против термояда).

Одиннадцать. "Ну, дальше ерунда", -

Сказала ты. И началась тогда

Игра в телерулетку. Меркли лица.

Ты слову не давала воплотиться,

Шутам рекламным затыкала рты.

Какой-то хлюст прицелился, но ты

Была ловчей. Веселый негр трубу 470 Воздел. Щелчок. Телетеней судьбу

Рубин в твоем кольце вершил, искрясь;

"Ну, выключай!.." Порвалась жизни связь,

Крупица света съежилась во мраке

И умерла