Книга "Лолита". Страница 23

супруга. Есть вопросы, для решения которых существует муж. Яхорошо могу себе представить волнующее удовольствие, котороетебе, как нормальной американке, должен доставить переезд черезокеан на том же трансатлантическом пароходе, что лэди Бимбом,кузина короля Англии, Билль Бимбом, король мороженного мяса, илихолливудская шлюха. И я не сомневаюсь, что мы с тобойпредставили бы отличную рекламу для туристической конторы: ты соткровенным преклонением, а я, сдерживая завистливое восхищение,смотрим в Лондоне на дворцовую стражу, на этих малиновыхгвардейцев, Бобровых Мясоедов, или как их там еще. У меня же,как раз, аллергия к Европе, включая добрую старую Англию. Кактебе хорошо известно, меня ничто, кроме самых грустныхвоспоминаний, не связывает со Старым, и весьма гнилым, Светом

Никакие цветные объявления в твоих журналах этого непеременят"...

"Голубчик мой(TM), сказала Шарлотта, "я право же -"

"Нет, погоди. Это - пустяк, частность; я, собственно, говорюв более широком смысле. Когда тебе захотелось, чтобы я проводилцелые дни, загорая на озере, вместо того чтобы заниматься своейработой, я охотно подчинился и превратился ради тебя впредставителя бронзовой молодежи, вместо того чтобы остатьсялитературоведом и... ну, скажем, педагогом. Когда ты меня ведешьна бридж к милейшим Фарло, я кротко плетусь за тобой. Нет,пожалуйста, погоди. Когда ты декорируешь свой дом, я не мешаютвоим затеям. Когда ты решаешь - ну, решаешь всякие там вещи, ямогу быть против, совершенно против - или скажем, отчасти; но ямолчу. Я игнорирую отдельные случаи, но не могу игнорироватьобщий принцип. Я люблю, чтобы ты мной командовала, но во всякойигре есть свои правила. Нет, я не сержусь. Я вовсе не сержусь



Перестань это делать. Но я представляю собой половину семейногоочага и имею собственный, небольшой, но отчетливый голос".

Она перешла между тем на мою сторону стола и, упав на колени,медленно, но настойчиво трясла головой и перебирала холеныминогтями по моим штанам. Сказала, что ей и в голову не приходило, что могу так думать. Сказала, что я ее божество и властелин

Сказала, что Луиза уже ушла, и мы можем немедленно предатьсялюбви. Сказала, что я должен ее простить, или она умрет.

Этот маленький инцидент значительно меня ободрил. Яспокойно ответил ей, что дело не в прощении, а в переменеповедения; и я решил закрепить выигранное преимущество ипроводить впредь много времени в суровом и пасмурном отчуждении,работая над книгой или хотя бы притворяясь, что работаю.

Кровать-кушетка в моей бывшей комнате давно былапревращена просто в кушетку, чем, впрочем, всегда оставалась вдуше, и Шарлотта предупредила меня в самом начале нашегосожительства, что постепенно комната будет переделана внастоящий писательский кабинет. Дня через два после "британскогоинцидента", я сидел в новом и очень покойном кресле с большимтомом на коленях, когда, постучав в дверь колечком на пальце,вплыла Шарлотта. Как непохожи были ее движения на движения моейЛолиты, когда та, бывало, ко мне заглядывала, в своих милых,грязных, синих штанах, внося с собой из страны нимфеток ароматплодовых садов; угловатая и сказочная, и смутно порочная, снезастегнуяBми нижними пуговками на мальчишеской рубашке. Нопозвольте мне вам что-то сказать. Под задорностью маленькойГейз, как и под важностью большой Гейз, робко бежал тот же (и навкус и на слух) ручеек жизни. Знаменитый французский врач как-тоговорил моему отцу, что у близких родственников слабейшеебурчание в желудке имеет тот же музыкальный тон.

Итак Шарлотта вплыла. Она чувствовала, что между нами невсе благополучно. Накануне, как и за день до того, я сделал вид,что заснул, как только мы легли, а встал до того, как онапроснулась. Она ласково спросила, не мешает ли.

"В эту минуту - нет", ответил я, поворачивая открытый набукве "К" том энциклопедии для девочек, так чтобы лучшерассмотреть картинку, напечатанную нижним краем вдоль обреза.

Она подошла к столику - он был из поддельного красногодерева с одним ящиком. Положила на столик руку. Столик былнекрасивый, что и говорить, но он ни в чем не был перед нейвиноват.

"Я давно хотела тебя спросить", сказала она (деловито, безвсякой игривости), "почему он у тебя заперт? Ты хочешь, чтобыэтот столик оставался в кабинете? Он ужасно какой-то гадкий".

"Оставь его в покое", процедил я. Я был с гэрл-скаутами вКальгари

"Где ключ?"

"Спрятан".

"Ах, Гумочка..."

"В нем заперты любовные письма".

Она бросила на меня взгляд раненой газели, который такбесил меня; и затем, не совсем понимая, шучу ли я, и не зная,как поддержать разговор, простояла в продолжение нескольких тихоповорачиваемых страниц (Канада, Кино, Конфета, Костер), глядяскорее на оконное стекло, чем сквозь него, и барабаня по немуострыми, карминовыми, миндалевидными ногтями.

Две минуты спустя (на Кролике или на Купании) она подошлак моему креслу и опустилась, увесистым крупом в шотландскойшерсти, на ручку, обдав меня запахом как раз тех духов, которымипользовалась моя первая жена. "Не желало ли бы ваше сиятельствопровести осень вот здесь?" спросила она, указывая мизинцем наприторный осенний пейзаж в одном из восточных штатов. "Почему?"(чеканно и медленно). Она пожала плечом. (Вероятно, Гарольдлюбил уезжать в отпуск об эту пору. Охотничий сезон. Бабье лето

Условный рефлекс с ее стороны.)

"Мне кажется, я знаю где это", сказала она, все ещеуказывая мизинцем. "Помню, там есть гостиница с романтическимназванием: "Привал Зачарованных Охотников". Кормят тамбожественно. И никто никому не мешает".

Она потерлась щекой о мой висок. Валечку я от этого отучилв два счета.

"Не хочешь ли ты чего-нибудь особенного к обеду, моймилый. Попозже зайдут Джон и Джоана".

Я хмыкнул. Она поцеловала меня в нижнюю губу и, веселосказав, что приготовит торт (с тех времен, когда я еще состоял вжильцах, сохранилась легенда, что я без ума от ее тортов),предоставила меня моему безделью.

Аккуратно положив открытую книгу на покинутое ею место (книгапопыталась прийти в волнообразное движение, но всунутый карандашостановил вращение страниц), я проверил, в сохранности ли ключ:он покоился в довольно неуютном месте, а именно под старой, нодорого стоившей безопасной бритвой, которую я употреблял, покажена не купила мне другую, лучше и дешевле. Спрашивалось:надежно ли ключ спрятан под этой бритвой, в бархатном футляре?Футляр лежал в сундуке, где я держал деловые бумаги. Нельзя лиустроить сохраннее? Удивительно, как трудно что-нибудь спрятать- особенно когда жена только и делает, что переставляет вещи

22

Насколько помню, прошла ровно неделя с нашего последнегокупания, когда полдневная почта принесла ответ от второй миссФален. Она писала, что только что вернулась в пансионат Св

Алгебры, с похорон сестры. "Евфимия в сущности никогда неоправилась после поломки бедра". Что же касается дочери г-жиГумберт, она имела честь сообщить, что для поступления в этомгоду уже поздно, но что она (здравствующая Фален) почти несомневается, что может принять ее в школу, если г-н и г-жаГумберт привезут Долорес в январе. Райская передышка!

На другой день, после завтрака я заехал к "нашему" доктору,симпатичному невежде, чье умелое обхождение е больными и полноедоверие к двум-трем патентованным лекарствам успешно маскировалиравнодушие к медицине. Тот факт, что Ло должна была вернуться вРамздэль, дивно озарял пещеру будущего. Я желал привести себя всовершенную готовность ко времени наступления этого события

Собственно, я начал кампанию еще до того, как Шарлотта приняласвое жестокое решение. Мне нужна была уверенность, что когда мояпрелестная девочка вернется, у меня будет возможность в ту женочь, и потом ночь за ночью, покуда не отнимет ее у меня Св

Алгебра, усыплять два живых существа так основательно, чтобыникакой звук и никакое прикосновение не могли перебить их сон. Втечение июля я производил опыты с разными снотворнымисредствами, испытывая их на Шарлотте, большой любительницепилюль. Последняя доза, которую я ей дал (она думала, что этослабый препарат брома для умащения ее нервов) свалила ее ~ацелых четыре часа. Я запускал радио во всю его силу. Направлялей в лицо ярчайший луч фаллической формы фонарика. Толкал, тер,щипал, тыкал - и ничто не нарушало ритма ее спокойного и мощногодыханья. Однако от такой простой вещи, как поцелуй в ключицу,она проснулась тотчас, свежая и хваткая, как осьминог (я елеспасся). Значит, не годится, подумал я; следует достать нечто






Возможно заинтересуют книги: