Школьная библиотека

другому классу, к другому порядку чувств. Да, мы ссорились, да,она бывала прегадкой, да, она чинила мне всякие препятствия, ноневзирая на ее гримасы, невзирая на грубость жизни, опасность,ужасную безнадежность, я все-таки жил на самой глубинеизбранного мной рая - рая, небеса которого рдели как адскоепламя, - но все-таки, рая.

Иной опытный психиатр, который сейчас изучает мой труд - икоторого д-р Гумберт успел погрузить, надеюсь, в состояниекроличьего гипноза - несомненно очень хотел бы, чтобы рассказчикповез свою Лолиту на берег моря и там бы нашел по крайней мере"гратификацию" давнего позыва, а именно избавление от"подсознательного" наваждения незавершенного детского романа сизначальной маленькой мисс Ли.

Что ж, товарищ доктор, позвольте вам сказать, что ядействительно искал пляжа, хотя должен вдобавок признаться, чток тому времени, как мы добрались до этого миража серой воды, мояспутница уже подарила мне столько услад, что мечта о "ПриморскомКоролевстве", о "Сублимированной Ривьере" и тому подобном давноперестала быть глубинным порывом и свелась к рассудочной погонеза чисто теоретическим переживанием. Эдгаровы ангелы это знали и устроили дело соответствующим образом. Посещение вполнеубедительного лукоморья на Атлантической стороне оказалосьвконец испорченным скверной погодой: тяжелое, промозглое небо,илистые волны, присутствие необъятного, хоть и вполне заурядноготумана - что могло дальше отстоять от четких чар, от лазоревойобстановки и ручных обстоятельств моего средиземнсморскогоприключения? Два-три полутропических пляжа на МексиканскомЗаливе были достаточно солнечны, но усыпаны ядовитыми,звездистыми или студенистыми тварями, и обдуваемы ураганнымветром. Наконец, на калифорнийском побережьи, против призракаТихого Океана, я нашел особый род уединения в пещере, до которойдоносились, с отрезка пляжа за гнилыми деревьями, воплинескольких девочек-скаутов, купавшихся впервые при сильномприбое; но туман нависал как мокрое одеяло, песок был неприятнозернистый и клейкий, и Лолита вся покрылась гусиной кожей изернами песка, и (единственный раз в жизни!) я имел к ней небольше влечения, чем к ламантину. Однако мои ученые читатели,может быть, воспрянут духом, когда я объясню им, что, даже ежелибы мы набрели где-нибудь на отзывчивый к нам морской бережок,было бы поздно, ибо мое настоящее "освобождение" пришло гораздораньше: в тот миг, именно, когда Аннабелла Гейз, она же ДолоресЛи, она же Лолита, явилась мне, смугло-золотая, на коленях, совзглядом, направленным вверх, на той убогой веранде, вфиктивной, нечестной, но отменно удачной приморской комбинации(хотя ничего не было по соседству, кроме второсортного озера).

На этом закончу перечень особых ощущений, зависевших, еслине происходивших, от постулатов современной психиатрии. Посему яотказался и заставил Лолиту отказаться от пляжей, которые тольконаводили уныние, если были пустынны, или слишком были населены,если их обливало солнце. С другой же стороны, меня ещепреследовали воспоминания о моих безнадежных скитаниях вгородских парках Европы, а потому я не переставал интересоватьсявозможностью любовных игр под открытым небом