Школьная библиотека

Лизы, которая, как видно, неожиданно поразила его. Дядя, слушая разговор сестрыс графом, с готовой речью на устах выжидал случая порассказать своикавалерийские воспоминания. Граф за чаем, закурив свою крепкую сигару, откоторой с трудом сдерживала кашель Лиза, был очень разговорчив, любезен,сначала, в промежутки непрерывных речей Анны Федоровны, вставляя свои рассказы,а под конец один овладев разговором. Одно немного странно поражало егослушателей: в рассказах своих он часто говорил слова, которые, не считаясьпредосудительными в его обществе, здесь были несколько смелы, причем АннаФедоровна пугалась немного, а Лиза до ушей краснела; но граф не замечал этого ибыл всё так же спокойно прост и любезен. Лиза молча наливала стаканы, не подаваяв руки гостям, ставила их поближе к ним и, еще не оправясь от волнения, жадновслушивалась в речи графа. Его незамысловатые рассказы, запинки в разговорепонемногу успокоивали ее. Она не слышала от него предполагаемых ею очень умныхвещей, не видела той изящности во всем, которую она смутно ожидала найти в нем

Даже при третьем стакане чаю, после того, как робкие глаза ее встретились раз сего глазами и он не опустил их, а как-то слишком спокойно продолжал, чуть-чутьулыбаясь, глядеть на нее, она почувствовала себя даже несколько враждебнорасположенной к нему и скоро нашла, что не только ничего не было в немособенного, но он нисколько не отличался от всех тех, кого она видела, что нестоило бояться его, - только ногти чистые, длинные, а даже и красоты особеннойнет в нем. Лиза вдруг, не без некоторой внутренней тоски расставшись с своеймечтой, успокоилась, и только взгляд молчаливого корнета, который оначувствовала устремленным на себя, беспокоил ее. "Может быть, это не он, а он!"думала она

XIII

После чаю старушка пригласила гостей в другую комнату и снова уселась на своеместо

- Да вы отдохнуть не хотите ли, граф? - спрашивала она. - Так чем бы вас занять,дорогих гостей? - продолжала она после отрицательного ответа. - Вы играете вкарты, граф? Вот бы вы, братец, заняли, партию бы составили во что-нибудь..

- Да ведь вы сами играете в преферанс, - отвечал кавалерист, - так уж вместедавайте. Будете, граф? И вы будете? Офицеры изъявили согласие делать всё то, что угодно будет любезным хозяевам

Лиза принесла из своей комнаты свои старые карты, в которые она гадала о том,скоро ли пройдет флюс у Анны Федоровны, вернется ли нынче дядя из города, когдаон уезжая, приедет ли сегодня соседка и т. д. Карты эти, хотя служили уже месяцадва, были почище тех, в которые гадала Анна Федоровна

- Только вы не станете по маленькой играть, может быть? - спросил дядя. - Мыиграем с Анной Федоровной по полкопейки... И то она нас всех обыгрывает

- Ах, по чем прикажете, я очень рад, - отвечал граф. - Ну, так по копейкеассигнациями! Уж для дорогих гостей идет: пускай они меня обыграют, старуху, сказала Анна Федоровна, широко усаживаясь в своем кресле и расправляя своюмантилию

"А, может, и выиграю у них целковый", - подумала Анна Федоровна, получившая подстарость маленькую страсть к картам

- Хотите, я вас выучу с табелькой играть, - сказал граф, - и с мизерами! Этоочень весело

Всем очень понравилась новая петербургская манера. Дядя уверял даже, что он еезнал, и это то же, что в бостон было, но забыл только немного. Анна же Федоровнаничего не поняла и так долго не понимала, что нашлась вынужденной, улыбаясь иодобрительно кивая головой, утверждать, что теперь она поймет, и всё для нееясно. Немало было смеху в середине игры, когда Анна Федоровна с тузом и королембланк говорила мизер и оставалась с шестью. Она даже начинала теряться, робкоулыбаться и торопливо уверять, что не совсем еще привыкла по-новому. Однако нанее записывали, и много, тем более, что граф по привычке играть большуюкоммерческую игру играл сдержанно, подводил очень хорошо и никак не понималтолчков под столом ногой корнета и грубых его ошибок в вистованьи

Лиза принесла еще пастилы, трех сортов варенья и сохранившиеся особенногомоченья опортовые яблоки и остановилась за спиной матери, вглядываясь в игру иизредка поглядывая на офицеров и в особенности на белые с тонкими, розовыми,отделанными ногтями руки графа, которые так опытно, уверенно и красиво бросаликарты и брали взятки

Опять Анна Федоровна, с некоторым азартом перебивая у других, докупившись досеми, обремизилась без трех и, по требованию братца уродливо изобразив какую-тоцифру, совершенно растерялась и заторопилась

- Ничего, мамаша: еще отыграетесь!.. - улыбаясь, сказала Лиза, желая вывестимать из смешного положения. - Вы дяденьку обремизите раз, тогда он попадется

- Хоть бы ты мне помогла, Лизочка! - сказала Анна Федоровна, испуганно глядя надочь. - Я не знаю, как это..

- Да и я не знаю поэтому играть, - отвечала Лиза, мысленно считая ремизы матери

- А вы этак много проиграете, мамаша! И Пимочке на платье не останется, прибавила она шутя

- Да, этак легко можно рублей десять серебром проиграть, - сказал корнет, глядяна Лизу и желая вступить с ней в разговор

- Разве мы не ассигнациями играем? - оглядываясь на всех спросила АннаФедоровна

- Я не знаю, как, только я не умею считать ассигнациями, - сказал граф. - Какэто? То есть что это ассигнации? - Да теперь уж никто ассигнациями не считает, - подхватил дядюшка, который игралкремешком и был в выигрыше

Старушка велела подать шипучки, выпила сама два бокала, раскраснелась и,казалось, на всё махнула рукой. Даже одна прядь седых волос выбилась у нейиз-под чепца, и она не поправляла ее. Ей, верно, казалось, что она проиграламиллионы, и что она совсем пропала. Корнет всё чаще и чаще толкал ногой графа

Граф списывал ремизы старушки. Наконец, партия кончилась. Как ни старалась АннаФедоровна, кривя душою, прибавлять свои записи и притворяться, что она ошибаетсяв счете и не может счесть, как ни приходила в ужас от величины своего проигрыша,в конце расчета оказалось, что она проиграла девятьсот двадцать призов. "Этоассигнациями выходит девять рублей?" несколько раз спрашивала Анна Федоровна идо тех пор не поняла всей громадности своего проигрыша, пока братец, к ужасу ее,не объяснил, что она проиграла тридцать два рубля с полтиной ассигнациями, и чтоих нужно заплатить непременно. Граф даже не считал своего выигрыша, а тотчас поокон0нии игры встал и подошел к окну, у которого Лиза устанавливала закуску ивыкладывала на тарелку грибки из банки к ужину, и совершенно спокойно и простосделал то, чего весь вечер так желал и не мог сделать корнет - вступил с ней вразговор о погоде

Корнет же в это время находился в весьма неприятном положении. Анна Федоровна суходом графа и особенно Лизы, поддерживавшей ее в веселом расположении духа,откровенно рассердилась

- Однако как досадно, что мы вас так обыграли, - сказал Полозов, чтоб сказатьчто-нибудь. - Это просто бессовестно

- Да еще бы выдумали какие-то табели да мизеры! Я в них не умею: как жеассигнациями-то сколько же выходит всего? - спрашивала она

- Тридцать два рубля, тридцать два с полтинкой, - твердил кавалерист, находясьпод влиянием выигрыша в игривом расположении духа, - давайте-ка денежки,сестрица... давайте-ка

- И дам вам все; только уж больше не поймаете, нет! Это я и в жизнь неотыграюсь

И Анна Федоровна ушла к себе, быстро раскачиваясь, вернулась назад и принесладевять рублей ассигнациями. Только по настоятельному требованию старичка оназаплатила все

На Полозова нашел некоторый страх, чтобы Анна Федоровна не выбранила его, ежелион заговорит с ней. Он молча, потихоньку отошел от нее и присоединился к графу иЛизе, которые разговаривали у открытого окна

В комнате на накрытом для ужина столе стояли две сальные свечи. Свет их изредкаколыхался от свежего, теплого дуновения майской ночи. В окне, открытом в сад,было тоже светло, но совершенно иначе, чем в комнате. Почти полный месяц, ужетеряя золотистый оттенок, всплывал над верхушками высоких лип и больше и большеосвещал белые, тонкие тучки, изредка застилавшие его. На пруде, которогоповерхность, в одном месте посеребренная месяцем, виднелась сквозь аллеи,заливались лягушки. В сиреневом душистом кусте под самым окном, изредка медленнокачавшем влажными цветами, чуть-чуть перепрыгивали и встряхивались какие-топтички

- Какая чудная погода! - сказал граф, подходя к Лизе и садясь на низкое окно. Вы, я думаю, много гуляете? - Да, - отвечала Лиза, не чувствуя почему-то уже ни малейшего смущения в беседес графом, - я по утрам, часов в семь, по хозяйству хожу, так и гуляю немножко сПимочкой - маменькиной воспитанницей

- Приятно в деревне жить! - сказал граф, вставив в глаз стеклышко, глядя то насад, то на Лизу. - А по ночам, при лунном свете вы не ходите гулять? - Нет. А вот в третьем годе мы с дяденькой каждую ночь гуляли, когда луна была

На него странная какая-то болезнь - бессонница - находила. Как полная луна, такон заснуть не мог. Комнатка же его, вот эта, прямо на сад, и окошко низенькое: луна прямо к нему ударяла

- Странно, - заметил граф. - Да ведь это ваша комнатка, кажется? - Нет, я только нынче тут ночую. Мою комнату вы занимаете

- Неужели?... Ах, Боже мой!... Век себе не прощу этого беспокойства, - сказалграф, в знак искренности чувства выбрасывая стеклышко из глаза, - ежели бы язнал, что я вас потревожу..

- Что за беспокойство! Напротив, я очень рада: дяденькина комнатка такаячудесная, веселенькая, окошечко низенькое, я буду там себе сидеть, пока незасну, или в сад перелезу, погуляю еще на ночь

"Экая славная девочка! - подумал граф, снова вставив стеклышко, глядя на нее, и,как будто усаживаясь на окне, стараясь ногой тронуть ее ножку. - И как она хитродала мне почувствовать, что я могу увидеть ее в саду у окна, коли захочу". Лизадаже потеряла в его глазах большую часть прелести: так легка ему показаласьпобеда над нею

- А какое должно быть наслаждение, - сказал он, задумчиво вглядываясь в темные