Книга "Ася". Страница 1

Мне было тогда лет двадцать пять, - начал Н.Н., дела давно минувшихдней, как видите. Я только что вырвался на волю и уехал за границу, недля того, чтобы "окончить мое воспитание", как говаривалось тогда, апросто мне захотелось посмотреть на мир божий. Я был здоров, молод, весел, деньги у меня не переводились, заботы еще не успели завестись - яжил без оглядки, делал, что хотел, процветал, одним словом. Мне тогда ив голову не приходило, что человек не растение и процветать ему долгонельзя. Молодость ест пряники золоченые, да и думает, что это-то и естьхлеб насущный; а придет время - и хлебца напросишься. Но толковать обэтом не для чего

Я путешествовал без всякой цели, без плана; останавливался везде, гдемне нравилось, и отправлялся тотчас далее, как только чувствовал желаниевидеть новые лица - именно лица. Меня занимали исключительно одни люди;я ненавидел любопытные памятники, замечательные собрания, один видлон-лакея возбуждал во мне ощущение тоски и злобы; я чуть с ума не сошелв дрезденском "Грюне Гевелбе". Природа действовала на меня чрезвычайно,но я не любил так называемых ее красот, необыкновенных гор, утесов, водопадов; я не любил, чтобы она навязывалась мне, чтобы она мне мешала


Зато лица, живые человеческие лица - речи людей, их движения, смех - вотбез чего я обойтись не мог. В толпе мне было всегда особенно легко и отрадно; мне было весело идти туда, куда шли другие, кричать, когда другиекричали, и в то же время я любил смотреть, как эти другие кричат. Менязабавляло наблюдать людей... да я даже не наблюдал их - я их рассматривал с каким-то радостным и ненасытным любопытством. Но я опять сбиваюсьв сторону

Итак, лет двадцать тому назад я жил в немецком небольшом городке З.,на левом берегу Рейна. Я искал уединения: я только что был поражен всердце одной молодой вдовой, с которой познакомился на водах. Она былаочень хороша собой и умна, кокетничала со всеми - и со мною, грешным, сперва даже поощряла меня, а потом жестоко меня уязвила, пожертвовавмною одному краснощекому баварскому лейтенанту. Признаться сказать, ранамоего сердца не очень была глубока; но я почел долгом предаться на некоторое время печали и одиночеству - чем молодость не тешится! - и поселился в З


Городок этот мне понравился своим местоположением у подошвы двух высоких холмов, своими дряхлыми стенами и башнями, вековыми липами, крутыммостом над светлой речкой, впадавшей в Рейн, - а главное, своим хорошимвином. По его узким улицам гуляли вечером, тотчас после захождения солнца (дело было в июне), прехорошенькие белокурые немочки и, встретясь синостранцем, произносили приятным голоском: "Guten Abend!" - а некоторыеиз них не уходили даже и тогда, когда луна поднималась из-за острых крышстареньких домов и мелкие каменья мостовой четко рисовались в ее неподвижных лучах Я любил бродить тогда по городу; луна казалось, пристальноглядела на него с чистого неба; и город чувствовал этот взгляд и стоялчутко и мирно, весь облитый ее светом, этим безмятежным и в то же времятихо душу волнующим светом. Петух на высокой готической колокольне блестел бледным золотом; таким же золотом переливались струйки по черномуглянцу речки; тоненькие свечки (немец бережлив!) скромно теплились в узких окнах под грифельными кровлями; виноградные лозы таинственно высовывали свои завитые усики из-за каменных оград; что-то пробегало в тениоколо старинного колодца на трехугольной площади, внезапно раздавалсясонливый свисток ночного сторожа, добродушная собака ворчала вполголоса,а воздух так и ластился к лицу, и липы пахли так сладко, что грудь поневоле все глубже и глубже дышала, и слово "Гретхен" - не то восклицание,не то вопрос - так и просилось на уста

Городок З. лежит в двух верстах от Рейна. Я часто ходил смотреть навеличавую реку и, не без некоторого напряжения мечтая о коварной вдове,просиживал долгие часы на каменной скамье под одиноким огромным ясенем

Маленькая статуя мадонны с почти детским лицом и красным сердцем на груди, пронзенным мечами, печально выглядывала из его ветвей. На противоположном берегу находился городок Л., немного побольше того, в котором япоселился. Однажды вечером я сидел на своей любимой скамье и глядел тона реку, то на небо, то на виноградники. Передо мной белоголовые мальчишки карабкались по бокам лодки, вытащенной на берег и опрокинутой насмоленным брюхом кверху. Кораблики тихо бежали на слабо надувшихся парусах; зеленоватые волны скользили мимо, чуть-чуть вспухая и урча. Вдругдонеслись до меня звуки музыки; я прислушался. В городе Л. играли вальс;контрабас гудел отрывисто, скрипка неясно заливалась, флейта свисталабойко

- Что это? - спросил я у подошедшего ко мне старика в плисовом жилете, синих чулках и башмаках с пряжками

- Это, - отвечал он мне, предварительно передвинув мундштук своейтрубки из одного угла губ в другой, - студенты приехали из Б. на коммерш

"А посмотрю-ка я на этот коммерш, - подумал я, - кстати же, я в Л. небывал". Я отыскал перевозчика и отправился на другую сторону

II

Может быть, не всякий знает, что такое коммерш. Это особенного родаторжественный пир, на который сходятся студенты одной земли или братства(Landsmannschaft). Почти все участники в коммерше носят издавна установленный костюм немецких студентов: венгерки, большие сапоги и маленькиешапочки с околышами известных цветов. Собираются студенты обыкновенно кобеду под председательством сениора, то есть старшины, - и пируют до утра, пьют, поют песни, Landesvater, Gaudeamus, курят, бранят филистеров;иногда они нанимают оркестр

Такой точно коммерш происходил в г.Л. перед небольшой гостиницей подвывескою Солнца, в саду, выходившем на улицу. Над самой гостиницей и надсадом веяли флаги; студенты сидели за столами под обстриженными липками;огромный бульдог лежал под одним из столов; в стороне, в беседке из плюща, помещались музыканты и усердно играли, то и дело подкрепляя себя пивом. На улице, перед низкой оградой сада, собралось довольно много народа: добрые граждане Л. не хотели пропустить случая поглазеть на заезжихгостей. Я тоже вмешался в толпу зрителей. Мне было весело смотреть налица студентов; их объятия, восклицания, невинное кокетничанье молодости, горящие взгляды, смех без причины - лучший смех на свете - все эторадостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед - куда бы то нибыло, лишь бы вперед, - это добродушное раздолье меня трогало и поджигало. "Уж не пойти ли к ним?" - спрашивал я себя..

- Ася, довольно тебе? - вдруг произнес за мной мужской голос по-русски

- Подождем еще, - ответил другой, женский голос на том же языке

Я быстро обернулся... Взор мой упал на красивого молодого человека вфуражке и широкой куртке; он держал под руку девушку невысокого роста, всоломенной шляпе, закрывавшей всю верхнюю часть ее лица

- Вы русские? - сорвалось у меня невольно с языка

Молодой человек улыбнулся и промолвил:

- Да, русские

- Я никак не ожидал... в таком захолустье, - начал было я

- И мы не ожидали, - перебил он меня, - что ж? тем лучше. Позвольтерекомендоваться: меня зовут Гагиным, а вот это моя... - он запнулся намгновение, - моя сестра. А ваше имя позвольте узнать?

Я назвал себя, и мы разговорились. Я узнал, что Гагин, путешествуя,так же как и я, для своего удовольствия, неделю тому назад заехал в городок Л., да и застрял в нем. Правду сказать, я неохотно знакомился срусскими за границей. Я их узнавал даже издали по их походке, покроюплатья, а главное, по выраженью их лица. Самодовольное и презрительное,часто повелительное, оно вдруг сменялось выражением осторожности и робости... Человек внезапно настораживался весь, глаз беспокойно бегал..

"Батюшки мои! не соврал ли я, не смеются ли надо мною", - казалось, говорил этот уторопленный взгляд... Проходило мгновенье -- и снова восстановлялось величие физиономии, изредка чередуясь с тупым недоуменьем. Да,я избегал русских, но Гагин мне понравился тотчас. Есть на свете такиесчастливые лица: глядеть на них всякому любо, точно они греют вас илигладят. У Гагина было именно такое лицо, милое, ласковое, с большимимягкими глазами и мягкими курчавыми волосами. Говорил он так, что дажене видя его лица, вы по одному звуку его голоса чувствовали, что он улыбается

Девушка, которую он назвал своей сестрой, с первого взгляда показалась мне очень миловидной. Было что-то свое, особенное, в складе еесмугловатого, круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскимищечками и черными, светлыми глазами. Она была грациозно сложена, но какбудто не вполне еще развита. Она нисколько не походила на своего брата

- Хотите вы зайти к нам? - сказал мне Гагин, - кажется, довольно мынасмотрелись на немцев. Ася, пойдем домой?

Девушка утвердительно кивнула головой

- Мы живем за городом, - продолжал Гагин, - в винограднике, в одиноком домишке, высоко. У нас славно, посмотрите. Хозяйка обещала приготовить нам кислого молока. Теперь же скоро стемнеет, и вам лучше будет переезжать Рейн при луне

Мы отправились. Через низкие ворота города (старинная стена из булыжника окружала его со всех сторон, даже бойницы не все еще обрушились) мывышли в поле и, пройдя шагов сто вдоль каменной ограды, остановились перед узенькой калиткой. Гагин отворил ее и повел нас в гору по крутойтропинке. С обеих сторон, на уступах, рос виноград; солнце только что






Возможно заинтересуют книги: