Книга "Ася". Страница 2
село, и алый тонкий свет лежал на зеленых лозах, на высоких тычинках, насухой земле, усыпанной сплошь крупным и мелким плитняком, и на белойстене небольшого домика, с косыми черными перекладинами и четырьмя светлыми окошками, стоявшего на самом верху горы, по которой мы взбирались
- Вот и наше жилище! - воскликнул Гагин, как только мы стали приближаться к домику, - а вот и хозяйка несет молоко. Guten Abend, Madame!.
Мы сейчас примемся за еду; но прежде, - прибавил он, - оглянитесь... каков вид?
Вид был, точно, чудесный. Рейн лежал перед нами весь серебряный, между зелеными берегами; в одном месте он горел багряным золотом заката
Приютившийся к берегу городок показывал все свои дома и улицы; широкоразбегались холмы и поля. Внизу было хорошо, но наверху еще лучше: меняособенно поразил чистота и глубина неба, сияющая прозрачность воздуха
Свежий и легкий, он тихо колыхался и перекатывался волнами, словно и емубыло раздольнее на высоте
- Отличную вы выбрали квартиру, - промолвил я
- Это Ася ее нашла, - отвечал Гагин. - Ну-ка, Ася, - продолжал он, распоряжайся. Вели все сюда подать. Мы станем ужинать на воздухе. Тутмузыка слышнее. Заметили ли вы, - прибавил он, обратясь ко мне, - вблизииной вальс никуда не годится - пошлые, грубые звуки, - а в отдаленье, чудо! так и шевелит в вас все романтические струны
Ася (собственное имя ее было Анна, но Гагин называл ее Асей, и уж выпозвольте мне ее так называть) - Ася отправилась в дом и скоро вернуласьвместе с хозяйкой. Они вдвоем несли большой поднос с горшком молока, тарелками, ложками, сахаром, ягодами, хлебом. Мы уселись и принялись заужин. Ася сняла шляпу; ее черные волосы, остриженные и причесанные, каку мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичиласьменя; но Гагин сказал ей:
- Ася, полно ежиться! он не кусается
Она улыбнулась и немного спустя уже сама заговаривала со мной. Я невидел существа более подвижного. Ни одно мгновение она не сидела смирно;вставала, убегала в дом и прибегала снова, напевала вполголоса, частосмеялась, и престранным образом: казалось, она смеялась не тому, чтослышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову. Ее большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки ее слегка щурились, и тогдавзор ее внезапно становился глубок и нежен
Мы проболтали часа два. День давно погас, и вечер, сперва весь огнистый, потом ясный и алый, потом бледный и смутный, тихо таял и переливался в ночь, а беседа наша все продолжалась, мирная и кроткая, как воздух,окружавший нас. Гагин велел принести бутылку рейнвейна; мы ее роспили неспеша. Музыка по-прежнему долетала до нас, звуки ее казались слаще инежнее; огни зажглись в городе и над рекою. Ася вдруг опустила голову,так что кудри ей на глаза упали, замолкла и вздохнула, а потом сказаланам, что хочет спать, и ушла в дом; однако я видел, как она, не зажигаясвечи, долго стояла за нераскрытым окном. Наконец, луна встала и заиграла по Рейну; все осветилось, потемнело, изменилось, даже вино в нашихграненых стаканах заблестело таинственным блеском. Ветер упал, точнокрылья сложил, и замер; ночным, душистым теплом повеяло от земли
- Пора! - воскликнул я, - а то, пожалуй, перевозчика не сыщешь
- Пора, - повторил Гагин
Мы пошли во8з по тропинке. Камни вдруг посыпались за нами: это Асянас догоняла
- Ты разве не спишь? - спросил ее брат, но она, не ответив ему нислова, пробежала мимо
Последние умирающие плошки, зажженные студентами в саду гостиницы,освещали снизу листья деревьев, что придавало им праздничный и фантастический вид. Мы нашли Асю у берега: она разговаривала с перевозчиком. Япрыгнул в лодку и простился с новыми моими друзьями. Гагин обещал навестить меня следующий день; я пожал его руку и протянул свою Асе; но онатолько посмотрела на меня и покачала головой. Лодка отчалила и понесласьпо быстрой реке. Перевозчик, бодрый старик, с напряжением погружал веслав темную воду
- Вы в лунный столб въехали, вы его разбили, - закричала мне Ася
Я опустил глаза; вокруг лодки, чернея, колыхались волны
- Прощайте! - раздался опять ее голос
- До завтра, - проговорил за нею Гагин
Лодка причалила. Я вышел и оглянулся. Никого уж не было видно на противоположном берегу. Лунный столб опять тянулся золотым мостом через всюреку. Словно на прощание примчались звуки старинного лансеровского вальса. Гагин был прав: я почувствовал, что все струны моего сердца задрожали в ответ на те заискивающие напевы. Я отправился домой через потемневшие поля, медлено вдыхая пахучий воздух, и пришел в свою комнату весьразнеженный сладостным томлением беспредметных и бесконечных ожиданий
Я чувствовал себя счастливым... Но отчего я был счастлив? Я ничего нежелал, я ни о чем не думал... Я был счастлив
Чуть не смеясь от избытка приятных и игривых чувств, я нырнул в постель и уже закрыл было глаза, как вдруг мне пришло на ум, что в течениевечера я ни разу не вспомнил о моей жестокой красавице... "Что же этозначит? - спросил я самого себя. - Разве я не влюблен?" Но, задав себеэтот вопрос, я, кажется, немедленно заснул, как дитя в колыбели
III
На другое утро (я уже проснулся, но еще не вставал) стук палки раздался у меня под окном, и голос, который я тотчас признал за голос Гагина, запел:
Ты спишь ли? Гитарой Тебя разбужу..
Я поспешил отворить ему дверь
- Здравствуйте, - сказал Гагин, входя, - я вас раненько потревожил,на посмотрите, какое утро. Свежесть, роса, жаворонки поют..
Со своими курчавыми блестящими волосами, открытой шеей и розовыми щеками он сам был свеж, как утро
Я оделся; мы вышли в садик, сели на лавочку, велели подать себе кофеи принялись беседовать. Гагин рассказал мне свои планы на будущее: владея порядочным состоянием и ни от кого не завися, он хотел посвятить себя живописи и только сожалел о том, что поздно хватился за ум и многовремени потратил по-пустому; я также упомянул о моих предположениях, да,кстати, поведал ему тайну моей несчастной любви. Он выслушал меня соснисхождением, но, сколько я мог заметить, сильного сочувствия к моейстрасти я в нем не возбудил. Вздохнувши вслед за мной два раза из вежливости, Гагин предложил мне пойти к нему посмотреть его этюды. Я тотчассогласился
Мы не застали Асю. Она, по словам хозяйки, отправилась на "развалину". Верстах в двух от города Л. находились остатки феодального замка
Гагин раскрыл мне все свои картоны. В них было много жизни и правды,что-то свободное и широкое; но ни один из них не был окончен, и рисунокпоказался мне небрежен и неверен. Я откровенно высказал ему мое мнение
- Да, да, - подхватил он со вздохом, - вы правы; все это очень плохои незрело, что делать! Не учился я как следует, да и проклятая славянская распущенность берет свое. Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом; землю, кажется, сдвинул бы с места - а в исполнении тотчас слабеешьи устаешь
Я начал было ободрять его, но он махнул рукой и, собравши картоны вохапку, бросил их на диван
- Коли хватит терпенья, из меня выйдет что-нибудь, - промолвил онсквозь зубы, - не хватит, останусь недорослем из дворян.Пойдемте-ка лучше Асю отыскивать, - сказал он
Мы пошли
IV
Дорога к развалине вилась по скату узкой лесистой долины; на дне еебежал ручей и шумно прядал через камни, как бы торопясь слиться с великой рекой, спокойно сиявшей за темной гранью круто рассеченных горныхгребней. Гагин обратил мое внимание на некоторые счастливо освещенныеместа; в словах его слышался если не живописец, то уже наверное художник. Скоро показалась развалина. На самой вершине голой скалы возвышалась четырехугольная башня, вся черная, еще крепкая, но словно разрубленная продольной трещиной. Мшистые стены примыкали к башне; кое-где лепился плющ; искривленные деревца свешивались с седых бойниц и рухнувшихсводов. Каменистая тропинка вела к уцелевшим воротам. Мы уже подходили кним, как вдруг впереди нас мелькнула женская фигура, быстро перебежалапо груде обломков и уселась на уступе стены, прямо над пропастью
- А ведь это Ася! - воскликнул Гагин, - экая сумасшедшая!
Мы вошли в ворота и очутились на небольшом дворике, до половины заросшем дикими яблонями и крапивой. На уступе сидела, точно, Ася. Она повернулась к нам лицом и засмеялась, но не тронулась с места. Гагин погрозил ей пальцем, а я громко упрекнул ее в неосторожности
- Полноте, - сказал мне шепотом Гагин, - не дразните ее; вы ее незнаете: она, пожалуй, еще на башню взберется. А вот вы лучше подивитесьсмышлености местных жителей
Я оглянулся. В уголке, приютившись в крошечном деревянном балаганчике, старушка вязала чулок и косилась на нас через очки. Она продавалатуристам пиво, пряники и зельтерскую воду. Мы уместились на лавочке ипринялись пить из тяжелых оловянных кружек довольно холодное пиво. Асяпродолжала сидеть неподвижно, подобрав под себя ноги и закутавшись кисейным шарфом; стройный облик ее отчетливо и красиво рисовался на ясномнебе; но я с неприязненным чувством посматривал на нее. Уже накануне за
