Школьная библиотека

Сказал, что у меня соперниц нет.

Я для него не женщина земная,

А солнца зимнего утешный свет

И песня дикая родного края.

Когда умру, не станет он грустить,

Не крикнет, обезумевши:

Слаб голос мой, но воля не слабеет,

Мне даже легче стало без любви.

Высоко небо, горный ветер веет

И непорочны помыслы мои.



Ушла к другим бессонница-сиделка,

Я не томлюсь над

Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король.



Вечер осенний был душен и ал,

Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:



«Знаешь, с охоты его принесли,

Тело у стар

Сладок запах синих виноградин...

Дразнит опьяняющая даль.

Голос твой и глух и безотраден.

Никого мне, никого не жаль.



Между ягод сети-паутинки,

Гибких лоз стволы еще тонки,

Словно ангел, возмутивший воду,

Ты взглянул тогда в мое лицо,

Возвратил и силу и свободу,

А на память чуда взял кольцо.

Мой румянец жаркий и недужный

Стерла богомольная печаль.

Совсем не тот таинственный художник,

Избороздивший Гофмановы сны,—

Из той далекой и чужой весны

Мне чудится смиренный подорожник.



Он всюду рос, им город зел

Сразу стало тихо в доме,

Облетел последний мак,

Замерла я в долгой дреме

И встречаю ранний мрак.



Плотно заперты ворота,

Вечер черен, ветер тих.

Где веселье, где забота,

Стрелецкая луна, Замоскворечье, ночь.

Как крестный ход идут часы Страстной недели.

Мне снится страшный сон - неужто

Никто, никто, никто не может мне помочь?

Столько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает.

Как я рада, что нынче вода

Под бесцветным ледком замирает.



И я стану — Христос, помоги!—

На покров этот, свет

1. Творчество



Бывает так: какая-то истома;

В ушах не умолкает бой часов;

Вдали раскат стихающего грома.

Неузнанных и пленных голосов

Мне чудятся