Великан

ВЕЛИКАН



1



«Поздно уж, милая, поздно... усни:

это обман...

Может быть, выпадут лучшие дни.



Мы не увидим их... Поздно... усни...

Это — обман».



Ветер холодный призывно шумит,

холодно нам...

Кто-то, огромный, в тумане бежит...



Тихо смеется. Рукою манит.

Кто это там?



Сел за рекою. Седой бородой

нам закивал

и запахнулся в туман голубой.



Ах, это, верно, был призрак ночной...

Вот он пропал.



Сонные волны бегут на реке.

Месяц встает.

Ветер холодный шумит в тростнике.



Кто-то, бездомный, поет вдалеке,

сонный поет.



«Всё это бредни... Мы в поле одни.

Влажный туман

нас, как младенцев, укроет в тени...




Поздно уж, милая, поздно. Усни.

Это — обман...»



Март 1901, Москва



2



Сергею Михайловичу
Соловьеву



Бедные дети устали:

сладко заснули.

Сонные тополи в дали

горько вздохнули,



мучимы вечным обманом,

скучным и бедным...

Ветер занес их туманом

мертвенно-бледным.



Там великан одинокий,

низко согнувшись,

шествовал к цели далекой,

в плащ запахнувшись.



Как он, блуждая, смеялся


в эти минуты...

Как его плащ развевался,

ветром надутый.



Тополи горько вздохнули.

Абрис могучий,

вдруг набежав, затянули

бледные тучи.



3



Средь туманного дня,

созерцая минувшие грезы,

близ лесного ручья

великан отдыхал у березы.



Над печальной страной

протянулись ненастные тучи.

Бесприютной главой

он прижался к березе плакучей.



Горевал исполин.

На челе были складки кручины.

Он кричал, что один,

что он стар, что немые годины

надоели ему...



Лишь заслышат громовые речи,—

точно встретив чуму,

все бегут и дрожат после встречи.



Он — почтенный старик,

а еще не видал теплой ласки.

Ах, он только велик...

Ах, он видит туманные сказки.



Облака разнесли

этот жалобный крик великана.

Говорили вдали:

«Это ветер шумит средь тумана».



Проходили века.

Разражались ненастные грозы

На щеках старика

заблистали алмазные слезы.



4



Потянуло грозой.

Горизонт затянулся.

И над знойной страной

его плащ растянулся.



Полетели, клубясь,

грозно вздутые скалы.

Замелькал нам, искрясь,

из-за тучи платок его алый.



Вот плеснул из ведра,

грозно ухнув на нас для потехи:

«Затопить вас пора...

А ужо всем влетит на орехи!»



Вот нога его грузным столбом

где-то близко от нас опустилась,

и потом

вновь лазурь просветилась.



«До свиданья! — кричал,—

мы увидимся летними днями...»

В глубину побежал,

нам махнув своей шляпой с полями.



5



В час зари на небосклоне,

скрывши лик хитоном белым,

он стоит в своей короне

замком грозно-онемелым.



Солнце сядет. Всё притихнет.

Он пойдет на нас сердито.

Ветром дунет, гневом вспыхнет,

сетью проволок повитый



изумрудно-золотистых,

фиолетово-пурпурных.

И верхи дубов ветвистых

зашумят в движеньях бурных.



Не успев нас сжечь огнями,

оглушить громовым ревом,

разорвется облаками

в небе темнобирюзовом.





Возможно заинтересуют книги: