Школьная библиотека

МОЯ РОДОСЛОВНАЯ



Смеясь жестоко над собратом,

Писаки русские толпой

Меня зовут аристократом:

Смотри, пожалуй, вздор какой!

Не офицер я, не асессор,

Я по кресту не дворянин,

Не академик, не профессор;

Я просто русский мещанин.



Понятна мне времен превратность,

Не прекословлю, право, ей:

У нас нова рожденьем знатность,

И чем новее, тем знатней.

Родов дряхлеющих обломок

(И, по несчастью, не один),

Бояр старинных я потомок;

Я, братцы, мелкий мещанин.



Не торговал мой дед блинами,

Не ваксил царских сапогов,

Не пел с придворными дьячками,

В князья не прыгал из хохлов,

И не был беглым он солдатом

Австрийских пудренных дружин;

Так мне ли быть аристократом?

Я, слава Богу, мещанин.




Мой предок Рача мышцей бранной

Святому Невскому служил;

Его потомство гнев венчанный,

Иван IV пощадил.

Водились Пушкины с царями;

Из них был славен не один,

Когда тягался с поляками

Нижегородский мещанин.



Смирив крамолу и коварство

И ярость бранных непогод,

Когда Романовых на царство

Звал в грамоте своей народ,

Мы к оной руку приложили,

Нас жаловал страдальца сын.

Бывало, нами дорожили;

Бывало... но - я мещанин.



Упрямства дух нам всем подгадил:


В родню свою неукротим,

С Петром мой пращур не поладил

И был за то повешен им.

Его пример будь нам наукой:

Не любит споров властелин.

Счастлив князь Яков Долгорукий,

Умен покорный мещанин.



Мой дед, когда мятеж поднялся

Средь петергофского двора,

Как Миних, верен оставался

Паденью третьего Петра.

Попали в честь тогда Орловы,

А дед мой в крепость, в карантин.

И присмирел наш род суровый,

И я родился мещанин.



Под гербовой моей печатью

Я кипу грамот схоронил

И не якшаюсь с новой знатью,

И крови спесь угомонил.

Я грамотей и стихотворец,

Я Пушкин просто, не Мусин,

Я не богач, не царедворец,

Я сам большой: я мещанин.



Post scriptum



Решил Фиглярин, сидя дома,

Что черный дед мой Ганнибал

Был куплен за бутылку рома

И в руки шкиперу попал.



Сей шкипер был тот шкипер славный,

Кем наша двигнулась земля,

Кто придал мощно бег державный

Рулю родного корабля.



Сей шкипер деду был доступен,

И сходно купленный арап

Возрос усерден, неподкупен,

Царю наперсник, а не раб.



И был отец он Ганнибала,

Пред кем средь чесменских пучин

Громада кораблей вспылала

И пал впервые Наварин.



Решил Фиглярин вдохновенный:

Я во дворянстве мещанин.

Что ж он в семье своей почтенной?

Он?... он в Мещанской дворянин.