Молочная роза краснела сто крат...
Молочная роза краснела сто крат,
И алая бледность наполнила мглу –
Так плыл, умирал над полями закат,
Где ивы плясали, срывая листву.
Потом потемнело, и чья-то душа
Упала в репейник, что черен, как смоль.
Я долго смотрела на всё, не дыша,
И кто-то дышал за моею спиной.
А чьей-то души молодой мотылек
Такое шептал, что рождалась Луна.
И шелк – из нейтрино! – свивался и тек
Сквозь чернь и жнивье, как живая волна.
Наверно, я вновь проломилась в миры,
Где жизнь и нежизнь перевиты, как плеть.
Где та, что ушла, накрывает столы,
А тот, что ушел, собирается петь.
Он локтем задел нежнобокий кувшин –
Тот медленно падал, схватить не смогла!
И долго – веками! – сквозь темную синь
Молочные розы текли со стола.
И алая бледность наполнила мглу –
Так плыл, умирал над полями закат,
Где ивы плясали, срывая листву.
Потом потемнело, и чья-то душа
Упала в репейник, что черен, как смоль.
Я долго смотрела на всё, не дыша,
И кто-то дышал за моею спиной.
А чьей-то души молодой мотылек
Такое шептал, что рождалась Луна.
И шелк – из нейтрино! – свивался и тек
Сквозь чернь и жнивье, как живая волна.
Наверно, я вновь проломилась в миры,
Где жизнь и нежизнь перевиты, как плеть.
Где та, что ушла, накрывает столы,
А тот, что ушел, собирается петь.
Он локтем задел нежнобокий кувшин –
Тот медленно падал, схватить не смогла!
И долго – веками! – сквозь темную синь
Молочные розы текли со стола.
