Книга "Похождения Чичикова". Страница 3
- Слушаю-с.
Немедленно взял пакет, немедленно отправился и немедленно потерял.
Позвонили Селифану в гараж:
- Машину срочно.
- Чичас.
Селифан встрепенулся, закрыл мотор теплыми штанами, натянул на себ
куртку, вскочил на сиденье, засвистел, загудел и полетел.
Какой же русский не любит быстрой езды?!
Любил ее и Селифан, и поэтому при самом въезде на Лубянку пришлос
ему выбирать между трамваем и зеркальным окном магазина. Селифан в течени
одной терции времени выбрал второе, от трамвая увернулся и, как вихрь,
воплем: "Спасите! " въехал в магазин через окно.
Тут даже у Тентетникова, который заведовал всеми Селифанами
Петрушками, лопнуло терпение:
Уволить обоих к свиньям!
Уволили. Послали на биржу труда. Оттуда командировали: на мест
Петрушки - Плюшкинского Прошку, на место Селифана - Григори
Доезжай-Не-Доедешь.
А дело тем временем кипело дальше!
- Авансовую ведомость!
- Извольте.
- Попросить сюда Неуважая-Корыто.
Оказалось, попросить невозможно. Неуважая месяца два тому наза
вычистили из партии, а уже из Москвы он и сам вычистился сейчас же посл
этого, так как делать ему в ней было больше решительно нечего.
- Кувшинное Рыло!
Уехал куда-то на куличку инструктировать губотдел.
Принялись тогда за Елизавета Воробья. Нет такого! Есть правда
машинистка Елизавета, но не Воробей. Есть помощник заместителя младшег
делопроизводителя замзавгоротдел Воробей, но он не Елизавета!
Прицепились к машинистке:
- Вы?!
- Ничего подобного! Почему это я? Здесь Елизавета с твердым знаком,
разве я с твердым? Совсем наоборот...
И в слезы. Оставили в покое.
А тем временем, пока возились с Воробьем, правозаступник Самосвисто
дал знать Чичикову стороной, что по делу началась возня и, понятное дело
Чичикова и след простыл.
И напрасно гоняли машину по адресу: поворотя направо, никакого
конечно, справочного бюро не оказалось, а была там заброшенная
разрушенная столовая общественного питания. И вышла к приехавшим уборщиц
Фетинья и сказала, что никого нетути.
Рядом, правда, поворотя налево, нашли нашли справочное бюро, н
сидела там не штаб-офицерша Подточина, а какая-то Подстега Сидоровна и
само собой разумеется, не знала не только Чичиковского адреса, но и своег
собственного
Тогда напало на всех отчаяние. Дело запуталось до того, что и черт
нем никакого вкуса не отыскал. Несуществующая аренда перемешалась
опилками, брабантские кружева с электрификацией, Коробочкина покупка
бриллиантами. Влип в дело Ноздрев, оказались замешанными и сочувствующи
ротозей Емельян и беспартийный вор Антошка, открылась какая-то панама
пайками Собакевича. И пошла писать губерния!
Самосвистов работал не покладая рук и впутал в общую кашу
путешествия по сундукам и дело о подложных счетах за разъезды.
(По одному ему оказалось замешано до 50000 лиц) и проч. и проч
Словом, началось черт знает что. И те у кого миллиарды из-под нос
выписали и те, кто их должны были отыскать, метались в ужасе и пере
глазами был только один непреложный факт:
- Миллиарды были и исчезли.
Наконец встал какой-то дядя Митяй и сказал:
- Вот что, братцы... Видно, не миновать нам следственную комисси
назначить
1
И вот тут (чего во сне не увидишь!) вынырнул, как некий бог н
машине, я и сказал:
- Поручите мне
Изумились:
- А вы... того... сумеете?
А я:
- Будьте покойны.
Поколебались. Потом красным чернилом:
- Поручить.
- Тут я и начал (в жизнь не видел приятнее сна!)
Полетели со всех сторон ко мне 35 тысяч мотоциклистов:
- Не угодно ли чего?
А я им:
- Ничего не угодно. Не отрывайтесь от ваших дел. Я сам справлюсь
Единолично.
Набрал воздуху и гаркнул так, что дрогнули стекла:
- Подать мне сюда Ляпкина-Тяпкина! Срочно! По телефону подать!
- Так что подать невозможно... телефон сломался.
- А-а! Сломался! Провод оборвался? Так чтоб он даром не мотался
повесить на нем того, кто докладывает!!
Батюшки! Что тут началось!
- Помилуйте-с... что вы-с... сию... хе-хе... минутку... эй! Мастеров
Проволоки! Сейчас починят.
В два счета починили и подали.
И я рванул дальше:
- Тяпкин? М-мерзавец! Ляпкин? Взять его прохвоста! Подать мне списки
Что? Не готовы? Приготовить в пять минут, или вы сами очутитесь в списка
покойников! Э-э-то кто?! Жена Манилова - регистраторша? В шею! Улиньк
Бетрищева - машинистка? В шею! Собакевич? Взять его! У вас служит негодя
Мурзофейкин? Шулер утешительный? Взять!! И того, что их назначил - тоже
Схватить его! И его! И этого! И того! Фетинью вон! Поэта Тряпичкина
Селифана и Петрушку в учетное отделение! Ноздрева в подвал... в минуту!
секунду!! Кто подписал ведомость? Подать его каналью!! Со дна мор
достать!!
Гром пошел по пеклу...
- Вот черт налетел! И откуда такого достали?!
А я:
- Чичикова мне сюда!!
- Н... н... невозможно сыскать. Они скрымшись...
- Ах, скрымшись? Чудесно! Так вы сядете на его место.
- Помил...
- Молчать!!
- Сию минуточку... сию... повремените секундочку. Ищут-с.
И через два мгновения нашли!
И напрасно Чичиков валялся у меня в ногах и рвал на себе волосы
френч и уверял, что у него нетрудоспособная мать.
- Мать?!. - гремел я, - мать?.. Где миллиарды? Где народные деньги?
Вор!! Взрезать его мерзавца! У него бриллианты в животе!
Вскрыли его. Тут они.
- Все?
- Все-с.
- Камень на шею и в прорубь!
И стало тихо и чисто.
И я по телефону:
- Чисто.
А мне в ответ:
- Спасибо. Просите, чего хотите.
Так я и взметнулся около телефона. И чуть было не выложил в трубк
все смутные предположения, которые давно уже терзали меня:
"Брюки... фунт сахару... лампу в 25 свечей... "
Но вдруг вспомнил, что порядочный литератор должен быть бескорыстен
увял и пробормотал в трубку:
- Ничего, кроме сочинений Гоголя в переплете, каковые сочинения мно
недавно проданы на толчке.
И... бац! У меня на столе золотообрезный Гоголь!
Обрадовался я Николаю Васильевичу, который не раз утешал меня
хмурые бессонные ночи, до того, что рявкнул:
- Ура!
И..
ЭПИЛО
...Конечно, проснулся. И ничего: ни Чичикова, ни Ноздрева и, главно
Гоголя...
- Э-хе-хе, - подумал я себе и стал одеваться, и вновь пошла перед
мной по-будничному щеголять жизнь