Школьная библиотека

фельдшерица-акушерка и фельдшер. Фельдшер женат. Они (фельдш. персонал) живутво флигеле. А я один.15 февраля.Вчера ночью интересная вещь произошла. Я собирался ложиться спать, как вдруг уменя сделались боли в области желудка. Но какие! Холодный пот выступил у меняна лбу.Все-таки медицина - сомнительная наука, должен заметить.Отчего у человека, у которого нет абсолютно никакого заболевания желудка иликишечника (аппенд., напр.), у которого прекрасная печень и почки, у которогокишечник функционирует совершенно нормально, могут ночью сделаться такие боли,что он станет кататься по постели?Со стоном добрался до кухни, где ночует кухарка с мужем своим, Власом. Власаотправил к Анне Кирилловне. Та ночью пришла ко мне и вынуждена была впрыснутьмне морфий. Говорит, что я был совершенно зеленый. Отчего? Фельдшер наш мне ненравится. Нелюдим, а Анна Кирилловна очень милый и развитой человек. Удивляюсь,как не старая женщина может жить в полном одиночестве в этом снежном гробу. Мужее в германском плену.Не могу не воздать хвалу тому, кто первый извлек из маковых головок морфий.Истинный благодетель человечества. Боли прекратились через семь минут послеукола. Интересно: боли шли полной волной, не давая никаких пауз, так что яположительно задыхался, словно раскаленный лом воткнули в живот и вращали.Минуты через четыре после укола я стал различать волнообразность боли.Было бы очень хорошо, если б врач имел возможность на себе проверить многиелекарства. Совсем иное у него было бы понимание их действия. После уколавпервые за последние месяцы спал глубоко и хорошо, - без мыслей о ней,обманувшей меня.16 февраля.Сегодня Анна Кирилловна на приеме осведомилась о том, как я себя чувствую, исказала, что впервые за все время видит меня нехмурым.- Разве я хмурый?- Очень, - убежденно ответила она и добавила, что она поражается тем, что явсегда молчу.- Такой уж я человек.Но это ложь. Я был очень жизнерадостным человеком до моей семейной драмы.Сумерки наступают рано. Я один в квартире. Вечером пришла боль, но не сильная,как тень вчерашней боли, где-то за грудною костью. Опасаясь возврата вчерашнегоприпадка, я сам себе впрыснул в бедро один сантиграмм.Боль прекратилась мгновенно почти. Хорошо, что Анна Кирилловна оставилапузырек.18-го.Четыре укола не страшны.25-го февраля.Чудак эта Анна Кирилловна! Точно я не врач. 1а(1>2) шприца ч 0,015 морпч? Да.1-го марта.Доктор Поляков, будьте осторожны!Вздор.???Сумерки.Но вот уже полмесяца, как я ни разу не возвращался мыслью к обманувшей меняженщине. Мотив из партии ее Амнерис покинул меня. Я очень горжусь этим. Я мужчина.???Анна К. стала моей тайной женой. Иначе быть не могло никак. Мы заключены нанеобитаемый остров.???Снег изменился, стал как будто серее. Лютых морозов уже нет, но метели повременам возобновляются...???Первая минута: ощущение прикосновения к шее. Это прикосновение становитсятеплым и расширяется. Во вторую минуту внезапно проходит холодная волна подложечкой, а вслед за этим начитается необыкновенное прояснение мыслей и взрывработоспособности. Абсолютно все неприятные ощущения прекращаются. Это высшаяточка проявления духовной силы человека. И если б я не был испорчен медицинскимобразованием, я бы сказал, что нормально человек может работать только послеукола морфием. В самом деле: куда к чорту годится человек, если малейшаяневралгийка может выбить его совершенно из седла!???Анна К. боится. Успокоил ее, сказав, что я с детства отличался громаднейшейсилой воли.2 марта.Слухи о чем-то грандиозном. Будто бы свергли Николая!!.Я ложусь спать очень рано. Часов в девять. И сплю сладко.10 марта.Там происходит революция. День стал длиннее, а сумерки как будто чутьголубоватее.Таких снов на рассвете я еще никогда не видел. Это двойные сны.Причем основной из них, я бы сказал, стеклянный. Он прозрачен.Так что вот, - я вижу жутко освещенную лампу, из нее пышет разноцветная лентаогней. Амнерис, колыша зеленым пером, поет. Оркестр, совершенно неземной,необыкновенно полнозвучен. Впрочем, я не могу передать это словами. Однимсловом, в нормальном сне музыка беззвучна... (в нормальном? Еще вопрос, какойсон нормальнее! Впрочем, шучу...) беззвучна, а в моем сне она слышна совершеннонебесно. И, главное, что я по своей воле могу усилить или ослабить музыку.Помнится, в "войне и мире" описано, как Петя Ростов в полусне переживал такоеже состояние. Лев Толстой - замечательный писатель!Теперь о прозрачности> так вот, сквозь переливающиеся краски Аиды выступаетсовершенно реально край моего письменного стола, видный из двери кабинета,лампа, лоснящийся пол и слышны, прорывшись сквозь волну оркестра Большоготеатра, ясные шаги, ступающие приятно, как глухие кастаньеты.Значит, - восемь часов, - это Анна К., идет ко мне будить меня и сообщить, чтоделается в приемной.Она не догадывается, что будить меня не нужно, что я все слышу и могуразговаривать с нею.И такой опыт я проделал вчера:Анна. - Сергей Васильевич...Я. - я слышу... (тихо музыке "сильнее").Музыка - великий аккорд.Ре-диез...Анна. - Записано двадцать человек.