Книга "Заметки юного врача". Страница 103
- А вы доктор!..
Ткнула пальцем в рукав, в красный крест и покачалаголовой.
- Ай, ай, - продолжала она, и глаза ее пылали, - ай, ай.Какой вы подлец... вы в университете обучались и с этойрванью... На их стороне и перевязочки делаете?! Он человека полицу лупит и лупит. Пока с ума не свел... А вы ему перевязочкуделаете?..
Все у меня помутилось перед глазами, даже до тошноты, и япочувствовал, что сейчас вот и начались самые страшные иудивительные события в моей злосчастной докторской жизни.
- Вы мне говорите? - спросил я и почувствовал, что дрожу.- Мне?.. Да вы знаете...
Но она не пожелала слушать, повернулась к полковнику иплюнула ему в лицо. Тот вскочил, крикнул: - Хлопцы!
Когда ворвались, он сказал гневно.
- Дайте ей двадцать пять шомполов.
Она ничего не сказала, и ее выволокли под руки, аполковник закрыл дверь и забросил крючок, потом опустился натабурет и отбросил ком марли. Из небольшого пореза сочиласькровь. Полковник вытер плевок, повисший на правом усе.
- Женщину? - спросил я совершенно чужнм голосом.
Dев загорелся в его глазах.
- Эге-ге... - сказал он и глянул зловеще на меня. Теперь явижу, якую птицу мне дали вместо ликаря..................................................................
Одну из пуль я, по-виднмому, вогнал ему в рот, потому чтопомню, что он качался на табурете и кровь у него бежала изорта, потом сразу выросли потеки на груди и животе, потом егоглаза угасли и стали молочными из черных, затем он рухнул напол. Стреляя, я, помнится, боялся ошибиться в счете и выпустнтьседьмую, последнюю. "Вот и моя смерть", - думал я, и оченьприятно пахло дымным газом от браунинга. Дверь лишь толькозатрещала, я выбросился в окно, выбив стекла ногами. Ивыскочил, судьба меня побаловала, в глухой двор, пробежал мнмоштабелей дров в черную улицу. Меня бы обязательно схватили, ноя случайно налетел на провал между двумя вплотную подходившимидруг к другу стенами и там, в выбоине, как в пещере, на битомкирпиче просидел несколько часов. Конные проскакали мимо меня,я это слышал. Улочка вела к Днепру, и они долго рыскали пореке, искали меня. В трещину я видел одну звезду, почему-тодумаю, что это был Марс. Мне показалось, что ее разорвало. Этопервый снаряд лопнул, закрыл звезду. И потом всю ночь грохоталопо Слободке и било, а я сидел в кирпичной норе и молчал и думалоб ученой степени и о том, умерла ли эта женщнна под шомполами.А когда стихло, чуть-чуть светало и я вышел из выбоины, невытерпев пытки, - я отморозил ноги. Слободка умерла, всемолчало, звезды побледнели. И когда я пришел к мосту, не былокак будто никогда ни полковника Лещенко, ни конного полка...Только навоз на истоптанной дороге...
И я один прошел весь путь к Киеву и вошел в него, когдасовсем рассвело. Меня встретил странный патруль, В каких-тошапках с наушниками.Меня остановили, спросили документы.Я сказал:- Я лекарь Яшвин. Бегу от петлюровцев. Где они?Мне сказали:- Ночью ушли. В Киеве ревком.
И вижу, один из патрульных всматривается мне в глаза,потом как-то жалостливо махнул рукой и говорит:- Идите, доктор, домой.И я пошел.???После молчания я спросил у Яшвина:- Он умер? Убили вы его или только ранили?Яшвин ответил, улыбаясь своей странненькой улыбкой:- О, будьте покойны. Я убил. Поверьте моему хирургическому опыту.? Несомненно, 1917 год. Д-р Бомгард.---------------------------------------------------------------------------
Last-modified: Tue, 13-Aug-96 05:53:00 GMTМихаил Булгаков
ЗАПИСКИ ЮНОГО ВРАЧА
Версия 1.0 от 29 декабря 1996 г.
Сверка произведена по Собранию сочинений в пяти томах
(Москва, Художественная литература, 1991г.).
ЗВЕЗДНАЯ СЫПЬ Это он! Чутье мне подсказало. На знание мое рассчитывать не приходилось.Знания у меня, врача, шесть месяцев тому назад окончившего университет,конечно, не было. Я побоялся тронуть человека за обнаженное и теплое плечо (хотя боятьсябыло нечего) и на словах велел ему: - Дядя, а ну-ка, подвиньтесь ближе к свету! Человек повернулся так, как я этого хотел, и свет керосиновойлампы-молнии залил его желтоватую кожу. Сквозь эту желтизну на выпуклойгруди и на боках проступала мраморная сыпь. Как в небе звезды, подумал я ис холодком под сердцем склонился к груди, потом отвел глаза от нее, поднялих на лицо. Передо мной было лицо сорокалетнее, в свалявшейся бородкегрязно-пепельного цвета, с бойкими глазками, прикрытыми напухшими веками. Вглазках этих я, к великому моему удивлению, прочитал важность и сознаниесобственного достоинства. Человек помаргивал и оглядывался равнодушно и скучающе и поправлял поясокна штанах. Это он - сифилис, - вторично мысленно и строго сказал я. В первый раз вмоей врачебной жизни я натолкнулся на него, я - врач, прямо суниверситетской скамеечки брошенный в деревенскую даль в начале революции. На сифилис этот я натолкнулся случайно. Этот человек приехал ко мне ижаловался на то, что ему заложило глотку. Совершенно безотчетно и не думаяо сифилисе, я велел ему раздеться, и вот тогда увидел эту звездную сыпь. Я сопоставил хрипоту, зловещую красноту в глотке, странные, белые пятна вней, мраморную грудь, и догадался. Прежде всего, я малодушно вытер рукисулемовым шариком, причем беспокойная мысль - Кажется, он кашлянул мне наруки, - отравила мне минуту. Затем беспомощно и брезгливо повертел в рукахстеклянный шпатель, при помощи которого исследовал горло моего пациента.Куда бы его деть? Решил положить на окно, на комок ваты. - Вот что, - сказал я, - видите ли... Гм... По-видимому... Впрочем, даженаверно... У вас, видите ли, нехорошая болезнь -- сифилис... Сказал это и смутился. Мне показалось, что человек этот очень сильноиспугается, разнервничается... Он нисколько не разнервничался и не испугался. Как-то сбоку он покосилсяна меня, вроде того, как смотрит круглым глазом курица, услышав призывающийее голос. В этом круглом глазе я очень изумленно отметил недоверие. - Сифилис у вас, - повторил я мягко.
