Книга "ДВА ГУСАРА". Страница 9
приезд покойного графа в город К. - Наша барыня, Анна Федоровна, очень с нимизнакомы были
- Это мой отец был; да доложи барыне, что очень благодарен, ничего не нужно,только, мол, приказали просить, ежели бы можно, комнатку почище где-нибудь, вдоме или где-нибудь
- Ну, зачем ты это? - сказал Полозов, когда Данило вышел. - Разве не всё равно? одна ночь здесь разве не всё равно; а они будут стесняться
- Вот еще! Кажется, довольно мы пошлялись по курным избам!.. Сейчас видно, чтоты непрактический человек... Отчего же не воспользоваться, когда можно хоть наодну ночь поместиться как людям? А они, напротив, ужасно довольны будут
- Одно только противно: ежели эта барыня точно знала отца, - продолжал графоткрывая улыбкой свои белые, блестящие зубы, - как-то всегда совестно за папашупокойного: всегда какая-нибудь история скандальная или долг какой-нибудь. Отэтого я терпеть не могу встречать этих отцовских знакомых. Впрочем, тогда вектакой был, - добавил он уже серьезно
- А я тебе не рассказывал, - сказал Полозов, - я как-то встретил уланскойбригады командира Ильина. Он тебя очень хотел видеть и без памяти любит твоегоотца
- Он, кажется, ужасная дрянь, этот Ильин. А главное, что все эти господа,которые уверяют, что знали моего отца, чтобы подделаться ко мне, и как будтоочень милые вещи, рассказывают про отца такие штуки, что слушать совестно. Оноправда, - я не увлекаюсь и беспристрастно смотрю на вещи, - он был слишкомпылкий человек, иногда и не совсем хорошие штуки делал. Впрочем, всё деловремени. В наш век он, может быть, вышел бы и очень дельный человек, потому чтоспособности-то у него были огромные, надо отдать справедливость
Через четверть часа вернулся слуга и передал просьбу помещицы пожаловатьночевать в доме
XI
Узнав, что гусарский офицер был сын графа Федора Турбина, Анна Федоровназахлопоталась
- А, батюшки мои! Голубчик он мой!.. Данило! Скорей беги, скажи: барыня к себепросит, - заговорила она, вскакивая и скорыми шагами направляясь в девичью. Лизанька! Устюшка! приготовить надо твою комнату, Лиза. Ты перейди к дяде; а вы,братец... братец! вы в гостиной уж ночуйте. Одну ночь ничего
- Ничего, сестрица, я на полу лягу
- Красавчик, я чай, коли на отца похож. Хоть погляжу на него, на голубчика..
Вот ты посмотри, Лиза! А отец красавец был... Куда несешь стол? оставь тут, суетилась Анна Федоровна, - да две кровати принеси - одну у приказчика возьми,да на этажерке подсвечник хрустальный возьми, что мне братец в именины подарил,и калетовскую свечу поставь
Наконец, всё было готово. Лиза, несмотря на вмешательство матери, устроила посвоему свою комнатку для двух офицеров. Она достала чистое, надушенное резедойпостельное белье и приготовила постели; велела поставить графин воды и свечиподле, на столике; накурила бумажкой в девичьей и сама перебралась с своеюпостелькой в комнату дяди. Анна Федоровна успокоилась немного, уселась опять насвое место, взяла было даже в руки карты, но, не раскладывая их, оперлась напухлый локоть и задумалась. "Времечко-то, времечко как летит! - топотом про себятвердила она. - Давно ли, кажется? Как теперь гляжу на него. Ах, шалун был! - Иу нее слезы выступили на глаза. - Теперь Лизанька... но всё она не то, что ябыла в ее года-2о... хороша девочка, но нет, не то..." - Лизанька, ты бы платьице муслин-де-леневое надела к вечеру
- Да разве вы их будете звать, мамаша? Лучше не надо, - отвечала Лиза, испытываянепреодолимое волнение при мысли видеть офицеров, - лучше не надо, мамаша! Действительно, она не столько желала их видеть, сколько боялась какого-товолнующего счастия, которое, какой казалось, ожидало ее
- Может быть, сами захотят познакомиться, Лизочка! - сказала Анна Федоровна,гладя ее по волосам и вместе с тем думая: "Нет, не те волоса, какие у меня былив ее годы... Нет, Лизочка, как бы я желала тебе..." И она точно чего-то оченьжелала для своей дочери, но женитьбы с графом она не могла предполагать, техотношений, которые были с отцом его, она не могла желать, - но чего-то такогоона Очень-очень желала для своей дочери. Ей хотелось, может быть, пожить еще разв душе дочери той же жизнью, которою она жила с покойником
Старичок-кавалерист тоже был несколько взволнован приездом графа. Он вышел всвою комнату и заперся в ней. Через четверть часа он явился оттуда в венгерке иголубых панталонах и с смущенно-довольным выражением лица, с которым девушка впервый раз надевает бальное платье, пошел в назначенную для гостей комнату
- Посмотрю на нынешних гусаров, сестрица! Покойник граф, точно, истинный гусарбыл. Посмотрю, посмотрю
Офицеры пришли уже с заднего крыльца в назначенную для них комнату
- Ну, вот видишь ли, - сказал граф, как был, в пыльных сапогах ложась наприготовленную постель: - разве тут не лучше, чем в избе с тараканами! - Лучше-то лучше, да как-то обязываться хозяевам..
- Вот вздор! Надо во всем быть практическим человеком. Они ужасно довольны,наверно... Человек! - крикнул он, - спроси чего-нибудь завесить это окошко, а тоночью дуть будет
В это время вошел старичок знакомиться с офицерами. Он, хотя и краснеянесколько, разумеется, не преминул рассказать о том, что был товарищем покойногографа, что пользовался его расположением, и даже сказал, что он не раз былоблагодетельствован покойником. Разумел ли он под благодениями покойного то, чтотот так и не отдал ему занятых ста рублей, или то, что бросил его в сугроб, иличто ругал его, - старичок не объяснил нисколько. Граф был весьма учтив сстаричком-кавалеристом и благодарил за помещение
- Уж извините, что не роскошно, граф (он чуть было не сказал: ваше сиятельство, - так уж отвык от обращения с важными людьми), домик сестрицы маленький. А вотэто сейчас завесим чем-нибудь, и будет хорошо, - прибавил старичок и подпредлогом занавески, но главное, чтоб рассказать поскорее про офицеров, шаркая,вышел из комнаты
Хорошенькая Устюша с барыниной шалью пришла завесить окно. Кроме того, барыняприказала ей спросить, не угодно ли господам чаю
Хорошее помещение, повидимому, благоприятно подействовало на расположение духаграфа: он, весело улыбаясь, пошутил с Устюшей, так что Устюша назвала его дажешалуном, расспросил ее, хороша ли их барышня, и на вопрос ее, не угодно ли чаю,отвечал, что чаю, пожалуй, пусть принесут, а главное, что свой ужин еще неготов, так нельзя ли теперь водки, закусить чего-нибудь и хересу, ежели есть
Дядюшка был в восторге от учтивости молодого графа и превозносил до небесмолодое поколение офицеров, говоря, что нынешние люди не в пример авантажнеепрежних
Анна Федоровна не соглашалась - лучше графа Федора Иваныча никто не был - инаконец уже серьезно рассердилась, сухо замечала только, что "для вас, братец,кто последний вас обласкал, тот и лучше. Известно, теперь, конечно, люди умнеестали, а что всё-таки граф Федор Иваныч так танцовал экосес и так любезен был,что тогда все, можно сказать, без ума от него; были; только он ни с кем, кромеменя, не занимался. Стало быть, и в старину были хорошие люди"
В это время пришло известие о требовании водки, закуски и хереса
- Ну вот, как же вы, братец! Вы всегда не то сделаете. Надо было заказатьужинать, - заговорила Анна Федоровна. - Лиза! распорядись, дружок! Лиза побежала в кладовую за грибками и свежим сливочным маслом, повару заказалибитки
- Только хересу у вас осталось, братец? - Нету, сестрица! у меня и не было
- Как же нету! А вы что-то пьете такое с чаем
- Это ром, Анна Федоровна
- Разве не всё равно? Вы дайте этого, всё равно - ром. Да уж не попросить ли ихлучше сюда, братец? Вы всё знаете. Они, кажется, не обидятся? Кавалерист объявил, что он ручается за то, что граф по доброте своей неоткажется, и что он приведет их непременно. Анна Федоровна пошла надеть длячего-то платье гро-гро и новый чепец, а Лиза так была занята, что и не успеласнять розового холстинкового платья с широкими рукавами, которое было на ней
Притом она была ужасно взволнована: ей казалось, что ждет ее что-топоразительное, точно низкая, черная туча нависла над ее душой. Этот граф-гусар,красавец, казался ей каким-то совершенно новым для нее, непонятным, нопрекрасным существом. Его нрав, его привычки, его речи - всё должно было бытьтакое необыкновенное, какого она никогда не встречала. Всё, что он думает иговорит, должно быть умно и правда; всё, что он делает, должно быть честно; всяего наружность должна быть прекрасна. Она не сомневалась в этом. Ежели бы он нетолько потребовал закуски и хересу, но ванну из шалфея с духами, она бы неудивилась, не обвиняла бы его и была бы твердо уверена, что это так нужно идолжно
Граф тотчас же согласился, когда кавалерист выразил ему желание сестрицы,причесал волосы, надел шинель и взял сигарочницу
- Пойдем же, - сказал он Полозову
- Право, лучше не ходить, - отвечал корнет, - ils feront des frais pour nousrecevoir.<<1>> - Вздор! это их осчастливит. Да я уж и навел справки: там дочка хорошенькаяесть... Пойдем, - сказал граф по-французски
- Je vous en prie, messieurs!<<2>> - сказал кавалерист только для того, чтобыдать почувствовать, что и он знает по-французски и понял то, что сказалиофицеры
XII
Лиза покраснела и, потупясь, будто бы занялась доливанием чайника, боясьвзглянуть на офицеров, когда они вошли в комнату. Анна Федоровна, напротив,торопливо вскочила, поклонилась и, не отрывая глаз от лица графа, началаговорить ему, то находя необыкновенное сходство с отцом, то рекомендуя своюдочь, то предлагая чаю, варенья или пастилы деревенской. На корнета, по егоскромному виду, никто не обращал внимания, чему он был очень рад, потому что,сколько возможно было прилично, всматривался и до подробностей разбирал красоту
