Книга "Ася". Страница 3
метил я в ней что-то напряженное, не совсем естественное... "Она хочетудивить нас, - думал я, - к чему это? Что за детская выходка?" Словноугадавши мои мысли, она вдруг бросила на меня быстрый и пронзительныйвзгляд, засмеялась опять, в два прыжка соскочила со стены и, подойдя кстарушке, попросила у ней стакан воды
- Ты думаешь, я хочу пить? - промолвила она, обращаясь к брату, нет; тут есть цветы на стенах, которые непременно полить надо
Гагин ничего не ответил ей; а она, с стаканом в руке, пустилась карабкаться о развалинам, изредка останавливаясь, наклоняясь и с забавнойважностью роняя несколько капель воды, ярко блестевших на солнце. Еедвижения были очень милы, но мне по-прежнему было досадно на нее, хотя яневольно любовался ее легкостью и ловкостью. На одном опасном месте онанарочно вскрикнула и потом захохотала... Мне стало еще досаднее
- Да она как коза лазит, - пробормотала себе под нос старушка, оторвавшись на мгновенье от своего чулка
Наконец, Ася опорожнила весь свой стакан и, шаловливо покачиваясь,возвратилась к нам. Странная усмешка слегка подергивала ее брови, ноздрии губы; полудерзко, полувесело щурились темные глаза
"Вы находите мое поведение неприличным, - казалось, говорило ее лицо- все равно: я знаю, вы мной любуетесь"
- Искусно, Ася, искусно, - промолвил Гагин вполголоса
Она вдруг как будто застыдилась, опустила свои длинные ресницы искромно подсела к нам, как виноватая. Я тут в первый раз хорошенькорассмотрел ее лицо, самое изменчивое лицо, какое я только видел. Несколько мгновений спустя оно уже все побледнело и приняло сосредоточенное, почти печальное выражение; самые черты ее мне показались больше,строже, проще. Она вся затихла. Мы обошли развалину кругом (Ася шла занами следом) и полюбовались видами. Между тем час обеда приближался
Расплачиваясь со старушкой, Гагин спросил еще кружку пива и, обернувшисько мне, воскликнул с лукавой ужимкой:
- За здоровье дамы вашего сердца!
- А разве у него, - разве у вас есть такая дама? - спросила вдругАся
- Да у кого же ее нет? - возразил Гагин
Ася задумалась на мгновение; ее лицо опять изменилось, опять появилась на нем вызывающая, почти дерзкая усмешка
На возвратном пути она пуще хохотала и шалила. Она сломала длиннуюветку, положила ее к себе на плечо, как ружье, повязала себе голову шарфом. Помнится, нам встретилась многочисленная семья белокурых и чопорныхангличанах; все они, словно по команде, с холодным изумлением проводилиАсю своими стеклянными глазами, а она, как бы им назло, громко запела
Воротясь домой, она тотчас ушла к себе в комнату и появилась только ксамому обеду, одетая в лучшее свое платье, тщательно причесанная, перетянутая и в перчатках. За столом она держалась очень чинно, почти чопорно, едва отведывала кушанья и пила воду из рюмки. Ей явно хотелось разыграть передо мною новую роль - роль приличной и благовоспитанной барышни. Гагин не мешал ей: заметно было, что он привык потакать ей вовсем. Он только по временам добродушно взглядывал на меня и слегка пожимал плечом, как бы желая сказать: "Она ребенок; будьте снисходительны"
Как только кончился обед, Ася встала и, надевая шляпу, спросила Гагина:можно ли ей пойти к фрау Луизе?
- Давно ли ты стала спрашиваться? - отвечал он со своей неизменной,на этот раз несколько смущенной улыбкой, - разве тебе скучно с нами?
- Нет, но я вчера еще обещала фрау Луизе побывать у нее; притом же ядумала, что вам будет лучше вдвоем: господин Н. (она указала на меня)что-нибудь еще тебе расскажет
Она ушла
- Фрау Луизе, - сказал Гагин, стараясь избегать моего взора, - вдовабывшего здешнего бургомистра, добрая, впрочем пустая старушка. Она оченьполюбила Асю. У Аси страсть знакомиться с людьми круга низшего: я заметил: причиною этому всегда бывает гордость. Она у меня очень избалована,как видите, - прибавил он, помолчав немного, - да что прикажете делать?Взыскивать я ни с кого не умею, а с нее и подавно. Я обязан быть снисходительным с нею
Я промолчал. Гагин переменил разговор. Чем больше я узнавал его, темсильнее я к нему привязывался. Я скоро его понял. Это была прямо русскаядуша, правдивая, честная, простая, но, к сожалению, немного вялая, безцепкости и внутреннего жара. Молодость не кипела в нем ключом; она светилась тихим светом. Он был очень мил и умен, но я не мог себе представить, что с ним станется, как только он возмужает. Быть художником..
Без горького, постоянного труда не бывает художников... а трудиться, думал я, глядя на его мягкие черты, слушая его неспешную речь - нет! трудиться ты не будешь, сдаться ты не сумеешь. Но не полюбить его не быловозможности: сердце так и влеклось к нему. Часа четыре провели мы вдвоем, то сидя на диване, то медленно расхаживая перед домом; и в эти четыре часа сошлись окончательно
Солнце село, и мне уже пора было идти домой. Ася все еще не возвращалась
- Экая она у меня вольница! - промолвил Гагин. - Хотите, я пойду провожать вас? Мы по пути завернем к фрау Луизе; я спрошу, там ли она? Крюкне велик
Мы спустились в город и, свернувши в узкий, кривой переулочек, остановились перед домом в два окна шириною и вышиною в четыре этажа. Второйэтаж выступал на улицу больше первого, третий и четвертый еще большевторого; весь дом с своей ветхой резьбой, двумя толстыми внизу, остройчерепичной кровлей и протянутым в виде клюва воротом на чердаке казалсяогромной, сгорбленной птицей
- Ася! - крикнул Гагин, - ты здесь?
Освещенное окно в третьем этаже стукнуло и открылось, и мы увидалитемную головку Аси. Из-за нее выглядывало беззубое и подслеповатое лицостарой немки
- Я здесь, - проговорила Ася, кокетливо опершись локтями на оконницу,- мне здесь хорошо. На тебе, возьми, - прибавила она, бросая Гагину ветку гераниума, - вообрази, что я дама твоего сердца
Фрау Луизе засмеялась
- Н. уходит, - ответил Гагин, - он хочет с тобой проститься
- Будто? - промолвила Ася, - в таком случае дай ему мою ветку, а ясейчас вернусь
Она захлопнула окно и, кажется, поцеловала фрау Луизе. Гагин протянулмне молча ветку. Я молча положил ее в карман, дошел до перевоза и перебрался на другую сторону
Помнится, я шел домой, ни о чем не размышляя, но с странной тяжестьюна сердце, как вдруг меня поразил сильный, знакомый, но в Германии редкий запах. Я остановился и увидал возле дороги небольшую грядку конопли
Ее степной запах мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить порусской земле. "Что я здесь делаю, зачем таскаюсь в чужой стороне, междучужими?" - воскликнул я, и мертвенная тяжесть, которую я ощущал на сердце, разрешилась внезапно в горькое и жгучее волнение. Я пришел домойсовсем в другом настроении духа, чем накануне. Я чувствовал себя почтирассерженным и долго не мог успокоиться. Непонятная мне самому досадаменя разбирала. Наконец, я сел, и, вспомнив о своей коварной вдове,(официальным воспоминанием обо этой даме заключался каждый мой день),достал одну из ее записок. Но я даже не раскрыл ее; мысли мои тотчасприняли иное направление. Я начал думать... думать об Асе. Мне пришло вголову, что Гагин в течение разговора намекнул мне на какие-то затруднения, препятствующие его возвращению в Россию... "Полно, сестра ли онаего?" - произнес я громко
Я разделся, лег и старался заснуть; но час спустя я опять сидел впостели, облокотившись локтем на подушку, и снова думал об этой "капризной девочке с натянутым смехом...". "Она сложена, как маленькая рафаэлевская Галатея в Фарнезине, - шептал я, - да; и она ему не сестра..."
А записка вдовы преспокойно лежала на полу, белея в лучах луны
V
На следующее утро опять я пошел в Л. Я уверял себя, что мне хочетсяповидаться с Гагиным, но втайне я хотел посмотреть, что станет делатьАся, так ли она будет "чудить", как накануне. Я застал обоих в гостиной,и странное дело! - оттого ли, что я ночью и утром много размышлял о России, - Ася показалась мне совершенно русской девушкой, простою девушкой,чуть не горничной. На ней было старенькое платьице, волосы она зачесалаза уши и сидела, не шевелясь, у окна да шила в пяльцах, скромно, тихо,точно она век свой ничем другим не занималась. Она почти ничего не говорила, спокойно посматривала на свою работу, и черты ее приняли такоенезначительное, будничное выражение, что мне невольно вспомнились нашидоморощенные Кати и Маши. Для довершения сходства она принялась напеватьвполголоса "Матушку, голубушку". Я глядел на ее желтоватое, угасшее личико, вспоминал о вчерашних мечтаниях, и жаль мне было чего-то. Погодабыла чудесная. Гагин объявил нам, что пойдет сегодня рисовать этюд с натуры: я спросил его, позволит ли он мне провожать его, не помешаю ли яему?
- Напротив, - возразил он, - вы мне можете хороший совет дать
Он надел круглую шляпу a la Van Dyck, блузу, взял картон под мышку иотправился; я поплелся вслед за ним. Ася осталась дома. Гагин, уходя,попросил ее позаботиться о том, чтобы суп был не слишком жидок: Ася обещалась побывать на кухне. Гагин добрался до знакомой уже мне долины,присел на камень и начал срисовывать старый дуплистый дуб с раскидистымисучьями. Я лег на траву и достал книжку; но я двух страниц не прочел, а
