Школьная библиотека

шала. Ты хочешь, баба, сделаться молодою - это совсем нетрудно: нужнотанцевать только; гляди, как я танцую..." И, проговорив такие несвязныеречи, уже неслась Катерина, безумно поглядывая на все стороны и упираясьруками в боки. С визгом притопывала она ногами; без меры, без такта звенели серебряные подковы. Незаплетенные черные косы метались по белойшее. Как птица, не останавливаясь, летела она, размахивая руками и киваяголовою, и казалось, будто, обессилев, или грянется наземь, или вылетитиз мира.

Печально стояла старая няня, и слезами налились ее глубокие морщины;тяжкий камень лежал на сердце у верных хлопцев, глядевших на свою пани

Уже совсем ослабела она и лениво топала ногами на одном месте, думая,что танцует горлицу. "А у меня монисто есть, парубки! - сказала она, наконец остановившись, - а у вас нет!.. Где муж мой? - вскричала онавдруг, выхватив из-за пояса турецкий кинжал. - О! это не такой нож, какой нужно. - При этом и слезы и тоска показались у ней на лице. - У отцамоего далеко сердце; он не достанет до него. У него сердце из железа выковано. Ему выковала одна ведьма на пекельном огне. Что ж нейдет отецмой? разве он не знает, что пора заколоть его? Видно, он хочет, чтоб ясама пришла... - И, не докончив, чудно засмеялася. - Мне пришла на умзабавная история: я вспомнила, как погребали моего мужа. Ведь его живогопогребли... какой смех забирал меня!.. Слушайте, слушайте!" И вместослов начала она петь песню:

Бiжить возок кривавенький;

У тiм возку козак лежить,

Пострiляний, порубаний.

В правiй ручцi дротик держить,

З того дроту крiвця бежить;

Бiжить река кривавая.

Над рiчкою явор стоiть,

Над явором ворон кряче.

За козаком мати плаче.

Не плачь, мати, не журися!

Бо вже твiй сын оженився,

Та взяв женку паняночку,

В чистом полi земляночку,

I без дверець, без оконець.

Та вже пiснi вийшов конець.

Танцiвала рыба з раком...

А хто мене не полюбить, трясця его матерь!

Так перемешивались у ней все песни. Уже день и два живет она в своейхате и не хочет слышать о Киеве, и не молится, и бежит от людей, и с утра до позднего вечера бродит по темным дубравам. Острые сучья царапаютбелое лицо и плеча; ветер треплет расплетенные косы; давние листья шумятпод ногами ее - ни на что не глядит она. В час, когда вечерняя заря тухнет, еще не являются звезды, не горит месяц, а уже страшно ходить в лесу: по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещеные дети, рыдают,хохочут, катятся клубом по дорогам и в широкой крапиве; из днепровскихволн выбегают вереницами погубившие свои души девы; волосы льются с зеленой головы на плечи, вода, звучно журча, бежит с длинных волос на землю, и дева светится сквозь воду, как будто бы сквозь стеклянную рубашку;уста чудно усмехаются, щеки пылают, очи выманивают душу... она сгорелабы от любви, она зацеловала бы... Беги, крещеный человек! уста ее - лед,постель - холодная вода; она защекочет тебя и утащит в реку. Катерина неглядит ни на кого, не боится, безумная, русалок, бегает поздно с ножомсвоим и ищет отца.

С ранним утром приехал какой-то гость, статный собою, в красном жупане, и осведомляется о пане Даниле; слышит все, утирает рукавом заплаканные очи и пожимает плечами. Он-де воевал вместе с покойным Бурульбашем;вместе рубились они с крымцами и турками; ждал ли он, чтобы такой конецбыл пана Данила. Рассказывает еще гость о многом другом и хочет видетьпани Катерину.

Катерина сначала не слушала ничего, что говорил гость; напоследокстала, как разумная, вслушиваться в его речи. Он повел про то, как онижили вместе с Данилом, будто брат с братом; как укрылись раз под греблеюот крымцев... Катерина все слушала и не спускала с него очей.

"Она отойдет! - думали хлопцы, глядя на нее. - Этот гость вылечит ее!Она уже слушает, как разумная!"

Гость начал рассказывать между тем, как пан Данило, в час откровеннойбеседы, сказал ему: "Гляди, брат Копрян: когда волею божией не будет меня на свете, возьми к себе жену, и пусть будет она твоею женою..."

Страшно вонзила в него очи Катерина. "А! - вскрикнула она, - это он!это отец!" - и кинулась на него с ножом.

Долго боролся тот, стараясь вырвать у нее нож. Наконец вырвал, замахнулся - и совершилось страшное дело: отец убил безумную дочь свою.

Изумившиеся козаки кинулись было на него; но колдун уже успел вскочить на коня и пропал из виду

XIV

За Киевом показалось неслыханное чудо. Все паны и гетьманы собиралисьдивиться сему чуду: вдруг стало видимо далеко во все концы света. Вдализасинел Лиман, за Лиманом разливалось Черное море. Бывалые люди узнали иКрым, горою подымавшийся из моря, и болотный Сиваш. По левую руку виднабыла земля Галичская.

- А то что такое? - допрашивал собравшийся народ старых людей, указывая на далеко мерещившиеся на небе и больше похожие на облака серые ибелые верхи.

- То Карпатские горы! - говорили старые люди, - меж ними есть такие,с которых век не сходит снег, а тучи пристают и ночуют там.

Тут показалось новое диво: облака слетели с самкой высокой горы, и навершине ее показался во всей рыцарской сбруе человек на коне, с закрытыми очами, и так виден, как бы стоял вблизи.

Тут, меж дивившимся со страхом народом, один вскочил на коня и, дивоозираясь по сторонам, как будто ища очами, не гонится ли кто за ним, торопливо, во всю мочь, погнал коня своего. То был колдун. Чего же так перепугался он? Со страхом вглядевшись в чудного рыцаря, узнал он на немто же самое лицо, которое, незваное, показалось ему, когда он ворожил

Сам не мог он разуметь, отчего в нем все смутилось при таком виде, и,робко озираясь, мчался он на коне, покамест не застигнул его вечер и непроглянули звезды. Тут поворотил он домой, может быть, допросить нечистую силу, что значит такое диво. Уже он хотел перескочить с конем черезузкую реку, выступившую рукавом сегеди дороги, как вдруг конь на всемскаку остановился, заворотил к нему морду и - чудо, засмеялся! белые зубы страшно блеснули двумя рядами во мраке. Дыбом поднялись волоса на голове колдуна. Дико закричал он и заплакал, как исступленный, и погналконя прямо к Киеву. Ему чудилось, что все со всех сторон бежало ловитьего: деревья, обступивши темным лесом и как будто живые, кивая чернымибородами и вытягивая длинные ветви, силились задушить его; звезды, казалось, бежали впереди пер5д ним, указывая всем на грешника; сама дорога,чудилось, мчалась по следам его. Отчаянный колдун летел в Киев к святымместам

XV

Одиноко сидел в своей пещере перед лампадою схимник и не сводил очейс святой книги. Уже много лет, как он затворился в своей пещере. Ужесделал себе и дощатый гроб, в который ложился спать вместо постели. Закрыл святой старец свою книгу и стал молиться... Вдруг вбежал человекчудного, страшного вида. Изумился святой схимник в первый раз и отступил, увидев такого человека. Весь дрожал он, как осиновый лист; очи дикокосились; страшный огонь пугливо сыпался из очей; дрожь наводило на душууродливое его лицо.

- Отец, молись! молись! - закричал он отчаянно, - молись о погибшейдуше! - и грянулся на землю.

Святой схимник перекрестился, достал книгу, развернул - и в ужасеотступил назад и выронил книгу.

- Нет, неслыханный грешник! нет тебе помилования! беги отсюда! не могу молиться о тебе.

- Нет? - закричал, как безумный, грешник.

- Гляди: святые буквы в книге налились кровью. Еще никогда в мире небывало такого грешника!

- Отец, ты смеешься надо мною!

- Иди, окаянный грешник! не смеюсь я над тобою. Боязнь овладеваетмною. Не добро быть человеку с тобою вместе!

- Нет, нет! ты смеешься, не говори... я вижу, как раздвинулся роттвой: вот белеют рядами твои старые зубы!..

И как бешеный кинулся он - и убил святого схимника.

Что-то тяжко застонало, и стон перенесся через поле и лес. Из-за лесаподнялись тощие, сухие руки с длинными когтями; затряслись и пропали.

И уже ни страха, ничего не чувствовал он. Все чудится ему как-тосмутно. В ушах шумит, в голове шумит, как будто от хмеля; и все, что ниесть перед глазами, покрывается как бы паутиною. Вскочивши на коня, поехал он прямо в Канев, думая оттуда через Черкасы направить путь к татарам прямо в Крым, сам не зная для чего. Едет он уже день, другой, а Канева все нет. Дорога та самая; пора бы ему уже давно показаться, но Канева не видно. Вдали блеснули верхушки церквей. Но это не Канев, аШумск. Изумился колдун, видя, что он заехал совсем в другую сторону

Погнал коня назад к Киеву, и через день показался город; но не Киев, а