Школьная библиотека

Повести, изданные пасичником Рудым Паньком

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Предисловие

Сорочинская ярмарка

Вечер накануне Ивана Купала

Майская ночь, или Утопленница

Пропавшая грамота

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Предисловие

Ночь перед рождеством

Страшная месть

Иван Федорович Шпонька и его тетушка

Заколдованное место

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

"Это что за невидаль: "Вечера на хуторе близ Диканьки"? Что это за"Вечера"? И швырнул в свет какой-то пасечник! Слава богу! еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу! Еще мало народу, всякогозвания и сброду, вымарало пальцы в чернилах! Дернула же охота и пасичника дотащиться вслед за другими! Право, печатной бумаги развелосьстолько, что не придумаешь скоро, что бы такое завернуть в нее".....

что я, в самом деле, разболтался?.. Приезжайте только, приезжайте поскорей; а накормим так, что будете рассказывать и встречному и поперечному

Пасичник Рудый Панько.

На всякий случай, чтобы не помянули меня недобрым словом, выписываюсюда, по азбучному порядку, те слова, которые в книжке этой не всякомупонятны.

Банду'ра, инструмент, род гитары.

Бато'г, кнут.

Боля'чка, золотуха.

Бо'ндарь, бочарь.

Бу'блик, круглый крендель, баранчик.

Буря'к, свекла.

Бухане'ц, небольшой хлеб.

Ви'нница, винокурня.....

красному, полному лицу, по которому проскальзывало что-то столь неприятное, столь дикое, что каждый тотчас спешил перенести встревоженныйвзгляд свой на веселенькое личико дочки.

Глазам наших путешественников начал уже открываться Пс°л; издали ужевеяло прохладою, которая казалась ощутительнее после томительного, разрушающего жара. Сквозь темно- и светло-зеленые листья небрежно раскиданных по лугу осокоров, берез и тополей засверкали огненные, одетые холодом искры, и река-красавица блистательно обнажила серебряную грудь свою,на которую роскошно падали зеленые кудри дерев.....

хом оборотился он назад и увидел, что дочка его и парубок спокойно стояли, обнявшись и напевая друг другу какие-то любовные сказки, позабыв провсе находящиеся на свете свитки. Это разогнало его страх и заставило обратиться к прежней беспечности.

- Эге-ге-ге, земляк! да ты мастер, как вижу, обниматься! А я на четвертый только день после свадьбы выучился обнимать покойную своюХвеську, да и то спасибо куму: бывши дружкою, уже надоумил.

Парубок заметил тот же час, что отец его любезной не слишком далек, ив мыслях принялся строить план, как бы склонить его в свою пользу.....

гося около забора поповича, который поднялся скоро на плетень и долгостоял в недоумении на нем, будто длинное страшное привидение, измериваяоком, куда бы лучше спрыгнуть, и, наконец, с шумом обрушился в бурьян.

- Вот беда! Не ушиблись ли вы, не сломили ли еще, боже оборони, шеи?- лепетала заботливая Хивря.

- Тс! ничего, ничего, любезнейшая Хавронья Никифоровна! - болезненнои шепотно произнес попович, подымаясь на ноги, - выключая только уязвления со стороны крапивы, сего змиеподобного злака, по выражению покойногоотца протопопа.

- Пойдемте же теперь в хату; там никого нет.....

Хивря была ни жива ни мертва.

- Эх вы, бабы! бабы! - произнесла она громко. - Вам ли козаковать ибыть мужьями! Вам бы веретено в руки, да посадить за гребень! Одинкто-нибудь, может, прости господи... Под кем-нибудь скамейка заскрыпела,а все и метнулись как полоумные.

Это привело в стыд наших храбрецов и заставило их ободриться; кумхлебнул из кружки и начал рассказывать далее:

- Жид обмер; однако ж свиньи, на ногах, длинных, как ходули, повлезали в окна и мигом оживили жида плетеными тройчатками, заставя его плясать повыше вот этого сволока.....

койным видом, не останавливаясь и не выпуская из рук узды:

- Сам видишь, что продаю!

- Ремешки? - спросил цыган, поглядывая на находившуюся в руках егоузду.

- Да, ремешки, если только кобыла похожа на ремешки.

- Однако ж, черт возьми, земляк, ты, видно, ее соломою кормил!

- Соломою?

Тут Черевик хотел было потянуть узду, чтобы провести свою кобылу иобличить во лжи бесстыдного поносителя, но рука его с необыкновенноюлегкостью ударилась в подбородок. Глянул - в ней перерезанная узда и кузде привязанный - о, ужас! волосы его поднялись горою! - кусок красногорукава свитки!.....

бежала, - говорил он, боязливо оглядываясь по сторонам, - побежала закупать себе плахт и дерюг всяких, так нужно до приходу ее все кончить!

Не успела Параска переступить за порог хаты, как почувствовала себяна руках парубка в белой свитке, который с кучею народа выжидал ее наулице.

- Боже, благослови! - сказал Черевик, складывая им руки. - Пусть ихживут, как венки вьют!

Тут послышался шум в народе:

- Я скорее тресну, чем допущу до этого! - кричала сожительница Солопия, которую, однако ж, с хохотом отталкивала толпа народа.....

год померли от чумы; но тетка моего деда знать этого не хотела и всемисилами старалась наделить его родней, хотя бедному Петру было в нейстолько нужды, сколько нам в прошлогоднем снеге. Она говорила, что отецего и теперь на Запорожье, был в плену у турок, натерпелся мук бог знаеткакие и каким-то чудом, переодевшись евнухом, дал тягу. Чернобровым дивчатам и молодицам мало было нужды до родни его. Они говорили только, чтоесли бы одеть его в новый жупан, затянуть красным поясом, надеть на голову шапку из черных смушек с щегольским синим верхом, привесить к бокутурецкую саблю, дать в одну руку малахай, в другую люльку в красивой оправе, то заткнул бы он за пояс всех парубков тогдашних.....

прохрипела старуха; а Басаврюк, подавая ему заступ, примолвил: "Копайздесь, Петро. Тут увидишь ты столько золота, сколько ни тебе, ни Коржуне снилось".Петро, поплевав в руки, схватил заступ, надавил ногою и выворотил землю, в другой, в третий, еще раз... что-то твердое!.. Заступзвенит и нейдет далее. Тут глаза его ясно начали различать небольшой,окованный железом сундук. Уже хотел он было достать его рукою, но сундукстал уходить в землю, и все, чем далее, глубже, глубже; а позади егослышался хохот, более схожий с змеиным шипеньем. "Нет, не видать тебезолота, покамест не достанешь крови человеческой!" - сказала ведьма иподвела к нему дитя лет шести, накрытое белою простынею, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову.....