Школьная библиотека

При этом он так больно ущипнул меня за щеку, что если я невскрикнул, так только потому, что догадался принять это заласку.

Гости разъехались, папа и Володя вышли; в гостиной осталиськнязь, бабушка и я.

- Отчего это наша милая Наталья Николаевна не приехала? спросил вдруг князь Иван Иваныч после минутного молчания.

- Ah! mon cher*), - отвечала бабушка, понизив голос иположив руку на рукав его мундира, - она, верно бы, приехала,если б была свободна делать, что хочет. Она пишет мне, чтобудто Pierre предлагал ей ехать, но что она сама отказалась,потому что доходов у них будто бы совсем не было нынешний год;и пишет: "Притом, мне и незачем переезжать нынешний год всемдомом в Москву.....

поступками, закурил сигару.

Herr Frost был немец, но немец совершенно не того покроя,как наш добрый Карл Иваныч: во-первых, он правильно говорилпо-русски, с дурным выговором - по-французски и пользовалсявообще, в особенности между дамами, репутацией очень ученогочеловека; во-вторых, он носил рыжие усы, большую рубиновуюбулавку в черном атласном шарфе, концы которого были просунутыпод помочи, и светло-голубые панталоны с отливом и соштрипками; в-третьих, он был молод, имел красивую,самодовольную наружность и необыкновенно видные, мускулистыеноги.....

особенности судя по тому, что недаром же прислал князь ИванИваныч свою музыку, ожидалось немалое количество гостей квечеру.

При шуме каждого мимо ехавшего экипажа я подбегал к окну,приставлял ладони к вискам и стеклу и с нетерпеливымлюбопытством смотрел на улицу. Из мрака, который сперваскрывал все предметы в окне, показывались понемногу: напротив- давно знакомая лавочка, с фонарем, наискось - большой дом сдвумя внизу освещенными окнами, посредине улицы - какой-нибудьванька с двумя седоками или пустая коляска, шагомвозвращающаяся домой; но вот к крыльцу подъехала карета, и я,в полной уверенности, что это Ивины, которые обещалисьприехать рано, бегу встречать их в переднюю.....

- Э! да у вас, видно, будут танцы, - сказал Сережа, выходяиз гостиной и доставая из кармана новую пару лайковыхперчаток, - надо перчатки надевать.

"Как же быть? а у нас перчаток-то нет, - подумал я, - надопойти на верх - поискать".

Но хотя я перерыл все комоды, я нашел только в одном - нашидорожные зеленые рукавицы, а в другом - одну лайковуюперчатку, которая никак не могла годиться мне: во-первых,потому, что была чрезвычайно стара и грязна, во-вторых,потому, что была для меня слишком велика, а главное потому,что на ней недоставало среднего пальца, отрезанного, должнобыть, еще очень давно, Карлом Иванычем для больной руки.....

"Что же он это делает? - рассуждал я сам с собою. - Ведьэто вовсе не то, чему учила нас Мими: она уверяла, что мазуркувсе танцуют на цыпочках, плавно кругообразно разводя ногами; авыходит что танцуют совсем не так. Вон и Ивины, и Этьен, и всетанцуют, a pas de Basques не делают; и Володя наш перенялновую манеру. Недурно!.. А Сонечка-то какая милочка?! вон онапошла..." Мне было чрезвычайно весело.

Мазурка клонилась к концу: несколько пожилых мужчин и дамподходили прощаться с бабушкой и уезжали; лакеи, избегаятанцующих, осторожно проносили приборы в задние комнаты;бабушка заметно устала, говорила как бы нехотя и оченьпротяжно, музыканты в тридцатый раз лениво начинали тот жемотив.....

и пятницу мы с мамашей ездим на Тверской. Вы разве не ходитегулять?

- Непременно будем проситься во вторник, и если меня непустят, я один убегу - без шапки. Я дорогу знаю.

- Знаете что? - сказала вдруг Сонечка, - я с однимимальчиками, которые к нам ездят, всегда говорю ты; давайте и свами говорить ты. Хочешь? - прибавила она, встряхнув головкойи взглянув мне прямо в глаза.

В это время мы входили в залу, и начиналась Другая, живаячасть гросфатера.

- Давай... те, - сказал я в то время, когда музыка и шуммогли заглушить мои слова.....

слушая его, помирают со смеху.

La belle Flamande *), как ты называешь ее, гостит у меняуже вторую неделю, потому что мать ее уехала куда-то в гости,и своими попечениями доказывает самую искреннюю привязанность

Она поверяет мне все свои сердечные тайны. С ее прекраснымлицом, добрым сердцем и молодостью из нее могла бы выйти вовсех отношениях прекрасная девушка, если б она была в хорошихруках; но в том обществе, в котором она живет, судя по еерассказам, она совершенно погибнет. Мне приходило в голову,что, если бы у меня не было так много своих детей, я быхорошее дело сделала, взяв ее.....

печальное выражение, и когда, выходя из коляски, он спросил увыбежавшего, запыхавшегося Фоки: "Где Наталья Николаевна?",голос его был нетверд и в глазах были слезы. Добрый старикФока, украдкой взглянув на нас, опустил глаза и, отворяя дверьв переднюю, отвернувшись, отвечал:

- Шестой день уж не изволят выходить из спальни. Милка,которая, как я после узнал, с самого того дня, в которыйзанемогла maman, не переставала жалобно выть, весело бросиласьк отцу - прыгала на него, взвизгивала, лизала его руки; но оноттолкнул ее и прошел в гостиную, оттуда в диванную, изкоторой дверь вела прямо в спальню.....

несчастлив, старался возбуждать сознание несчастия, и этоэгоистическое чувство больше других заглушало во мне истиннуюпечаль.

Проспав эту ночь крепко и спокойно, как всегда бывает послесильного огорчения, я проснулся с высохнувшими слезами иуспокоившимися нервами. В десять часов нас позвали к панихиде,которую служили перед выносом. Комната была наполненадворовыми и крестьянами, которые, все в слезах, пришлипроститься с своей барыней. Во время службы я прилично плакал,крестился и кланялся в землю, но не молился в душе и былдовольно хладнокровен; заботился о том, что новый полуфрачек,который на меня надели, очень жал мне под мышками, думал отом, как бы не запачкать слишком пантолон на коленях, иукрадкою делал наблюдения над всеми присутствовавшими.....

радоваться.

- Отчего же вы говорите, Наталья Савишна, когда будет вцарствии небесном? - спросил я, - ведь она, я думаю, и теперьуже там.

- Нет, батюшка, - сказала Наталья Савишна, понизив голос иусаживаясь ближе ко мне на постели, - теперь ее душа здесь.

И она указывала вверх. Она говорила почти шепотом и с такимчувством и убеждением, что я невольно поднял глаза кверху,смотрел на карнизы и искал чего-то.

- Прежде чем душа праведника в рай идет - она еще сорокмытарств проходит, мой батюшка, сорок дней, и может еще всвоем доме быть.....