Школьная библиотека

черной стриженой бородкой и подстриженными усами, с одним открытым, другимполузакрытым глазом, с разрубленным и недорубленным бритым черепом, сокровавленным запекшейся черной кровью носом. Шея была замотанаокровавленным полотенцем. Несмотря на все раны головы, в складе посиневшихгуб было детское доброе выражение.

Марья Дмитриевна посмотрела и, ничего не сказав, повернулась и быстрымишагами ушла в дом.

Бутлер не мог отвести глаз от страшной головы. Это была голова тогосамого Хаджи-Мурата, с которым он так недавно проводил вечера в такихдружеских беседах.....

всегда делается весной, было только что залито водой и превратилось втрясину, в которой выше бабки вязли лошади. Хаджи-Мурат и его нукеры бралинаправо, налево, думая, что найдут более сухое место, но то поле, на котороеони попали, было все равномерно залито и теперь пропитано водою. Лошади сзвуком хлопания пробки вытаскивали утопающие ноги в вязкой грязи и, пройдянесколько шагов, тяжело дыша, останавливались.

Так они бились так долго, что начало смеркаться, а они все еще недоехали до реки. Влево был островок с распустившимися листиками кустов" иХаджи-Мурат решил въехать в эти кусты и там, дав отдых измученным лошадям,пробыть до ночи.....

Мне было тогда лет двадцать пять, - начал Н.Н., дела давно минувшихдней, как видите. Я только что вырвался на волю и уехал за границу, недля того, чтобы "окончить мое воспитание", как говаривалось тогда, апросто мне захотелось посмотреть на мир божий. Я был здоров, молод, весел, деньги у меня не переводились, заботы еще не успели завестись - яжил без оглядки, делал, что хотел, процветал, одним словом. Мне тогда ив голову не приходило, что человек не растение и процветать ему долгонельзя. Молодость ест пряники золоченые, да и думает, что это-то и естьхлеб насущный; а придет время - и хлебца напросишься.....

село, и алый тонкий свет лежал на зеленых лозах, на высоких тычинках, насухой земле, усыпанной сплошь крупным и мелким плитняком, и на белойстене небольшого домика, с косыми черными перекладинами и четырьмя светлыми окошками, стоявшего на самом верху горы, по которой мы взбирались

- Вот и наше жилище! - воскликнул Гагин, как только мы стали приближаться к домику, - а вот и хозяйка несет молоко. Guten Abend, Madame!.

Мы сейчас примемся за еду; но прежде, - прибавил он, - оглянитесь... каков вид?

Вид был, точно, чудесный.....

метил я в ней что-то напряженное, не совсем естественное... "Она хочетудивить нас, - думал я, - к чему это? Что за детская выходка?" Словноугадавши мои мысли, она вдруг бросила на меня быстрый и пронзительныйвзгляд, засмеялась опять, в два прыжка соскочила со стены и, подойдя кстарушке, попросила у ней стакан воды

- Ты думаешь, я хочу пить? - промолвила она, обращаясь к брату, нет; тут есть цветы на стенах, которые непременно полить надо

Гагин ничего не ответил ей; а она, с стаканом в руке, пустилась карабкаться о развалинам, изредка останавливаясь, наклоняясь и с забавнойважностью роняя несколько капель воды, ярко блестевших на солнце.....

он только бумагу измарал; мы все больше рассуждали, и, сколько я могусудить, довольно умно и тонко рассуждали о том, как именно должно работать, чего следует избегать, чего придерживаться и какое собственно значение художника в наш век. Гагин, наконец, решил, что он "сегодня не вударе", лег рядом со мной, и уж тут свободно потекли молодые наши речи,то горячие, то задумчивые, то восторженные, но почти всегда неясные речи, в которых так охотно разливается русский человек. Наболтавшись досыта и наполнившись чувством удовлетворения, словно мы что-то сделали, успели в чем-то, вернулись мы домой.....

статуйкой мадонны, присели на скамью, чтобы полюбоваться видом. Замечательный разговор произошел тут между нами

Сперва мы перекинулись несколькими словами, потом замолкли, глядя насветлую реку

- Скажите, - заговорил вдруг Гагин, со своей обычной улыбкой, - какого вы мнения об Асе? Не правда ли, она должна казаться вам немногостранной?

- Да, - ответил я не без некоторого недоумения. Я не ожидал, что онзаговорит о ней

- Ее надо хорошенько узнать, чтобы о ней судить, - промолвил он, - уней сердце очень доброе, но голова бедовая.....

- А работа ваша?

Я ничего не ответил; Гагин добродушно усмехнулся, и мы вернулись в Л

Увидев знакомый виноградник и белый домик на верху горы, я почувствовалкакую-то сладость - именно сладость на сердце. Мне стало легко после гагинского рассказа

IX

Ася встретила нас на самом пороге дома; я снова ожидал смеха; но онавышла к нам вся бледная, молчаливая, с потупленными глазами

- Вот он опять, - заговорил Гагин, - и, заметь, сам захотел вернуться

Ася вопросительно посмотрела на меня. Я в свою очередь протянул ейруку и на этот раз крепко пожал ее холодные пальчики.....

XI

Отправляясь на следующий день к Гагиным, я не спрашивал себя, влюбленли я в Асю, но я много размышлял о ней; ее судьба меня занимала, я радовался неожиданному нашему сближению. Я чувствовал, что только со вчерашнего дня я узнал ее; до тех пор она отворачивалась от меня. И вот, когдаона раскрылась, наконец, передо мною, каким пленительным светом озарилсяее образ, как он был нов для меня, какие тайный обаяния стыдливо в немсквозили..

Бодро шел я по знакомой дороге, беспрестанно посматривая на издалибелевший домик, я не только о будущем - я о завтрашнем дне не думал; мнебыло очень хорошо

Ася покраснела, когда я вошел в комнату; я заметил, что она опятьпринарядилась, но выражение ее лица не шло к ее наряду: оно было печально.....

ня с ума сведет. Но, к счастью, она не умеет лгать - и доверяет мне. Ах,что за душа у этой девочки... но она себя погубит, непременно

- Да вы ошибаетесь, - начал я

- Нет, не ошибаюсь. Вчера, вы знаете, она почти целый день пролежала,ничего не ела, впрочем не жаловалась... Она никогда не жалуется. Я небеспокоился, хотя к вечеру у нее сделался небольшой жар. Сегодня, в двачаса ночи, меня разбудила наша хозяйка: "Ступайте, говорит, к вашейсестре: с ней что-то худо". Я побежал к Асе и нашел ее нераздетою, в лихорадке, в слезах; голова у нее горела, зубы стучали.....