Школьная библиотека

захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые,и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходятпо-домашнему.

Артемий Филиппович. Ну, это еще ничего. Колпаки, пожалуй, можно надетьи чистые.

Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по латыни или надругом языке... Это уже по вашей части, Христиан Иванович, - всякуюболезнь: когда кто заболел, которого дня и числа... Нехорошо, что у васбольные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь

Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению илинеискусству врача.

Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичемвзяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств дорогих мы неупотребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет,то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с нимиизъясняться: он по-русски ни слова не знает

Христиан Иванович издает звук, отчастиEFохожий на букву и и несколько на е

Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратитьвнимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенноявляются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками,которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйствомзаводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только,знаете, в таком месте неприлично... Я и прежде хотел вам это заметить, новсе как-то позабывал.

Аммос Федорович. А вот я их сегодня же велю всех забрать на кухню

Хотите, приходите обедать.

Городничий. Кроме того, дурно, что у вас высушивается в самомприсутствии всякая дрянь и над самым шкапом с бумагами охотничий арапник. Язнаю, вы любите охоту, но все на время лучше его принять, а там, какпроедет ревизор, пожалуй, опять его можете повесить. Также заседательваш... он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто быон сейчас вышел из винокуренного завода, - это тоже нехорошо. Я хотел давнооб этом сказать вам, но был, не помню, чем-то развлечен. Есть против этогосредства, если уже это действительно, как он говорит, у него природныйзапах: можно посоветовать ему есть лук, или чеснок, или что-нибудь другое

В этом случае может помочь разными медикаментами Христиан Иванович

Христиан Иванович издает тот же звук

Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что вдетстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.

Городничий. Да я только так заметил вам. Насчет же внутреннегораспоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, яничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы засобою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, иволтерианцы напрасно против этого говорят.

Аммос Федорович. Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешкигрешкам - рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки?Борзыми щенками. Это совсем иное дело.

Городничий. Ну, щенками, или чем другим - все взятки.

Аммос Федорович. Ну нет, Антон Антонович. А вот, например, если укого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей, да супруге шаль...

Городничий. Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками?Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайнеймере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы... О, я знаювас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбомподнимаются.

Аммос Федорович. Да ведь сам собою дошел, собственным умом.

Городничий. Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем небыло. Впрочем, я так только упомянул о уездном суде; а по правде сказать,вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда; это уж такое завидное место, самбог ему покровительствует. А вот вам, Лука Лукич, как смотрителю учебныхзаведений, нужно позаботиться особенно насчет учителей. Они люди, конечно,ученые и воспитывались в разных коллегиях, но имеют очень странныепоступки, натурально неразлучные с ученым званием. Один из них, например,вот этот, что имеет толстое лицо... Не вспомню его фамилию, никак не можетобойтись без того, чтобы взошедши на кафедру, не сделать гримасу, вот этак(делает гримасу), и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду

Конечно, если ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего: может быть,оно там и нужно так, об этом я не могу судить; но вы посудите сами, если онсделает это посетителю, - это может быть очень худо: господин ревизор илидругой кто может принять это на свой счет. Из этого черт знает что можетпроизойти.

Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз емуговорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, онскроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал отдоброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаютсяюношеству.

Городничий. То же я должен вам заметить и об учителе по историческойчасти. Он ученая голова - это видно, и сведений нахватал тьму, но толькообъясняет с таким жаром, что не помнит себя. Я раз слушал его: ну покаместговорил об ассириянах и вавилонянах - еще ничего, а как добрался доАлександра Македонского, то я не могу вам сказать, что с ним сделалось. Ядумал, что пожар, ей-богу! Сбежал с кафедры и что есть силы хвать стулом обпол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?от этого убыток казне.

Лука Лукич. Да, он горяч! Я ему это несколько раз уже замечал.

Говорит: "Как хотите, для науки я жизни не пощажу".

Городничий. Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек либопьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.

Лука Лукич. Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься:всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.

Городничий. Это бы еще ничего, - инкогнито проклятое! Вдруг заглянет:"А, вы здесь, голубчики! А кто, скажет, здесь судья?" - "Ляпкин-Тяпкин". "А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! А кто попечитель богоугодных заведений?" "Земляника". "А подать сюда Землянику!" Вот что худо!

Явление II

Те же и почтмейстер

Почтмейстер. Объясните, господа, что, какой чиновник едет?

Городничий. А вы разве не слышали?

Почтмейстер. Слышал от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что былу меня в почтовой конторе.

Городничий. Ну, что? Как вы думаете об этом?

Почтмейстер. А что думаю? война с турками будет.

Аммос Федорович. В одно слово! я сам то же думал.

Городничий. Да, оба пальцем в небо попали!

Почтмейстер. Право, война с турками. Это все француз гадит.

Городничий. Какая война с турками! Просто нам плохо будет, а нетуркам. Это уже известно: у меня письмо.

Почтмейстер. А если так, то не будет войны с турками.

Городничий. Ну что же вы, как вы, Иван Кузьмич?

Почтмейстер. Да что я? Как вы, Антон Антонович?

Городничий. Да что я? Страху-то нет, а так, немножко... Купечество дагражданство меня смущает. Говорят, что я им солоно пришелся, а я, вотей-богу, если и взял с иного, то, право, без всякой ненависти. Я даже думаю(берет его под руку и отводит в сторону), я даже думаю, не было ли на менякакого-нибудь доноса. Зачем же в самом деле к нам ревизор? Послушайте, ИванКузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, котороеприбывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этакнемножко распечатать и прочитать: не содержится ли в нем какого-нибудьдонесения или просто переписки. Если же нет, то можно опять запечатать;впрочем, можно даже и так отдать письмо, распечатанное.

Почтмейстер. Знаю, знаю... Этому не учите, это я делаю не то чтоб изпредосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что естьнового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо снаслажденьем прочтешь - так описываются разные пассажи... а назидательностькакая... лучше, чем в "Московских ведомостях"!

Городничий. Ну что ж, скажите, ничего не начитывали о каком-нибудьчиновнике из Петербурга?

Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских исаратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: естьпрекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал всамом игривом... очень, очень хорошо: "Жизнь моя, милый друг, течет,говорит в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет..." - сбольшим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите,прочту?

Городничий. Ну, теперь не до того. Так сделайте милость, Иван Кузьмич:если на случай попадется жалоба или донесение, то без всяких рассужденийзадерживайте.

Почтмейстер. С большим удовольствием.

Аммос Федорович. Смотрите, достанется вам когда-нибудь за это.

Почтмейстер. Ах, батюшки!

Городничий. Ничего, ничего. Другое дело, если бы вы из этого публичноечто-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное