Книга "Бледное пламя". Страница 21
Герцогской школы. Обнаженный, сиял он в банном тумане, и мощнаямужественность его спорила с присущей ему девичьей грацией. То был настоящийфавненок. В описываемый день обильный хлывень лоснил весеннюю листвудворцового парка, и как валилась и вскидывалась персидская сирень в мятежномцвету за зеленой в аметистовых кляксах мутью оконных стекол! Оставалосьиграть под крышей. Олега все не было. Да и придет ли он вообще?
Юный принц задумал отыскать искусной работы игрушечный набор (дариностранного владыки, недавно павшего жертвой покушения), который скрасилему и Олегу прошлую Пасху, а после забылся, как часто случается средкостными, изящными игрушками, дозволяющими скрытым в них пузырькамвосторга единым духом выплеснуть весь их аромат, чтобы затем погрузиться вмузейное онемение. В особенности ему теперь захотелось сыскать затейливыйигрушечный цирк, умещавшийся в ящике размером с крокетный. Он страстно желалего, -- глаза, мозг, та часть мозга, что отвечает подушке большого пальца,живо помнили коричневых мальчиков-акробатов с усеянными блестками попками,элегантного грустного клоуна в брыжах и особенно трех полированного дереваслонов величиной со щенка каждый и с такими податливыми сочленениями, чтоудавалось поставить глянцевую махину на переднюю ногу или прочно усадить надонце барабанчика, белого с красной каемкой. Менее двух недель прошло споследнего посещения Олега, когда мальчикам впервые позволили разделитьобщее ложе, и зуд их тогдашних шалостей и предвкушение новой такой же ночимешалось у нашего юного принца со смущением, заставлявшим искать убежища вдавних невинных забавах.
Наставник-англичанин, слегший с вывихнутой лодыжкой после пикника вМандевильском лесу, не знал, куда задевался цирк: он посоветовалпорыться в старом чулане в конце Западной Галереи. Туда и направился принц
Не в этом ли пыльном черном бауле? Баул выглядывал угрюмо и замкнуто. Дождьказался здесь более звучным из-за близости говорливой водосточной трубы
Может, в стенном шкапу? Нехотя повернулся позолоченный ключик. Все три полкии пространство под ними забила разная рухлядь: палитра с отбросамибессчетных закатов, чашка, полная фишек, слоновой кости спиночесалка, томик"Тимона Афинского" в 1/32 листа, перевод на земблянский дяди Конмаля,королевина брата, situla [игрушечное ведерко] с морского курорта, голубойбриллиант в шестьдесят пять карат, ненароком утащенный из шкатулки покойногоотца и позабытый в этом ведерке среди камушков и ракушек, палочка мела иквадратная доска для какой-то давно забытой игры с рисунком переплетенныхфигур. Он уже было намеревался порыться в другом углу шкапа, когда, дернувкусок черного бархата, угол которого необъяснимым образом зажало краешкомполки, почувствовал, как что-то подалось, полка шевельнулась, отъехала, ипод дальним ее обрезом обнаружилась в задней стене шкапа замочная скважина,и к ней подошел все тот же позолоченный ключик.
Нетерпеливо очистил он другие две полки от их содержимого (все большестарая одежда и обувь), снял их вместе со средней и отпер сдвижную дверь взадней стене шкапа. Слоны были забыты, он стоял на пороге потаенного хода
Глубокая тьма его была непроглядной, но что-то в ее пещерной акустикепредрекало, прочищая гулкую глотку, удивительные дела, и принц поспешил всвои покои за парой фонариков и шагомером. Едва он вернулся туда, какпоявился Олег. В руке он держал тюльпан. Мягкие светлые локоны со временипоследнего визита во Дворец остригли и юный принц подумал: Да, я знал, чтоон станет другим. Но стоило Олегу свести золотистые брови и наклониться,чтобы выслушать весть об открытии, как по шелковистому теплу заалевшего уха,по оживленным кивкам, одобрявшим предложенное исследование, принц понял, чтоникаких перемен в милом его соложнике не случилось.
И едва лишь уселся мосье Бошан за шахматы у постели мистераКэмпбелла и протянул на выбор два кулака, юный принц увел Олега кволшебному шкапу. Настороженные, тихие, покрытые зеленой дорожкой ступениescalier dйrobй1 вели в одетый камнем подземный ход. В сущности говоря,"подземным" он становился не сразу, но лишь когда, протиснувшись подюго-западным вестибюлем, соседствующим с чуланом, пошел под чередою террас,под строем берез королевского парка и после под троице9 поперечных ему улиц-- бульваром Академии, Кориолановой канавой и тупиком Тимона, еще отделявшихего от конечной цели. В прочем же угловатый его и загадочный курсприноравливался к различным строениям, вдоль которых он следовал, тоиспользуя бастион, к стене которого ход приникал, как карандаш к держалкекарманного дневничка, то проскакивая погребами огромной усадьбы, в которыхобилие темных проходов не позволяло приметить вороватого самозванца. Видимо,вмешательством лет установились между заброшенным ходом и миром снаружи -вследствие случайных потрясений в слоях окружающей кладки или слепых тычковсамого Времени -- некие тайные сношения, ибо там и сям лужица сквернойканавной водицы обозначала присутствие рва, или же душный запах земли идерна свидетельствовал о близости наклонного гласиса над головой, сообщая очудодейственных проемах и провалах, столько глубоких и тесных, что дажемысль о них мутила рассудок, а в одном месте, где ход прокрадывался черезцоколь огромной герцогской виллы с теплицами, знаменитыми коллекциейпустынной флоры, небольшая россыпь песку на миг изменила звучанье шагов
Олег шел впереди, его точеные ягодицы, обтянутые синей хлопковой тканью,двигались споро, казалось, это не факел, а блистание его возбужденного телаозаряет скачущим светом низкий потолок и тесные стены. За ним свет отэлектрического фонаря юного принца играл на полу, припудривая сзади голыеОлеговы лягвии. Воздух был затхл и прохладен. Все дальше и дальше уводилфантастический подкоп. Вот он словно бы начал постепенно подниматься
Шагомер отщелкал 1888 ярдов, когда они, наконец, добрались до окончанияхода. Волшебный ключик от шкапа в стене с уступчивой легкостью скользнул взамочную скважину вставшей у них на пути зеленой двери и завершил бы акт,обещанный столь приятным вниканием, когда бы внезапный взрыв звуков,донесшихся из-за двери, не принудил наших изыскателей остановиться. Двастрашных голоса, мужской и женский, то страстно взвиваясь ввысь, то спадая кхриплым полутонам, бранились на гутнийском наречии, на котором изъясняютсярыбари Западной Земблы. Омерзительные угрозы исторгали у женщины испуганныйвизг. Затем вдруг наступило молчание, в конце концов прерванное мужчиной,пробормотавшим короткую фразу небрежного одобрения ("Отлично, душка" или"Лучше некуда"), и она показалась еще более жуткой, чем все ее предварявшее.
Не сговариваясь, принц и его друг в нелепом ужасе развернулись ипонеслись с отчаянно бьющимся шагомером назад по пути, которым пришли. "Уф!"-- сказал Олег, едва легла на место последняя полка. "У тебя вся спинабелая", -- сказал принц, когда они поднимались наверх. Бошана и Кэмпбеллаони застали доигрывавшими ничейную партию. Время шло к обеду. Мальчиковотправили мыть руки. Трепет недавнего приключения уже сменяло возбуждениеиного рода. Они заперли дверь. Бежала вода из забытого крана. Исполнившисьмужества, они стенали, как голубки.
Эти подробные воспоминания, структура и крапчатость которых взялинемалое время при описании их в настоящих заметках, единым мигом мелькнули впамяти короля. Кой-какие создания прошлого -- и это одно из них -- могуттридцать лет пролежать в дремоте, как пролежало это, пока их естественноеобиталище претерпевает бедственные перемены. Вскоре после открытияпотаенного хода принц чуть не умер от воспаления легких. В бреду он торвался за светлым кружком, шарившим по нескончаемому туннелю, то порывалсяпритиснуть тающий задок своего светлого ангела. На два лета его услали на югЕвропы, выздоравливать. Смерть пятнадцатилетнего Олега при крушениитобоггана помогла стушевать реальность их приключения. Для того, чтобыпотайной ход снова стал реальным, понадобилась революция.
Убедясь, что трескучие шаги стражника удалились достаточно, корольоткрыл шкап. Теперь он был пуст, лишь маленький томик, "Timon Afinsken", ещевалялся в углу, да в нижнее отделение напиханы были какие-то старыеспортивные тряпки и гимнастические туфли. Уже возвращались шаги. Он непосмел продолжить осмотр и снова замкнул дверцу шкапа.
Было очевидно, что потребуется несколько мгновений совершеннойбезопасности, чтобы с наименьшим шумом произвести череду мелких движений:войти в шкап, запереться изнутри, снять полки, открыть потайную дверцу,полки поставить на место, скользнуть в зияющую тьму, потайную дверцу закрытьи замкнуть. Скажем, секунд девяносто.
Он вышел в галерею, и стражник -- довольно смазливый, но невероятнотупой экстремист -- тотчас приблизился. "Я испытываю некоторую настоятельнуюпотребность, Хэл, -- сказал король. -- Прежде чем лечь, я хочупоиграть на рояле". Хэл (если его и вправду так звали) отвел его вмузыкальную, где, как ведал король, Одон бдительно охранял зачехленную арфу
То был дородный рыжебровый ирландец с розовой лысиной, ныне прикрытойухарским картузом русского мастерового. Король присел к "Бехштейну", и кактолько они остались наедине, коротко изъяснил ситуацию, беря между тем однойрукой звенящие ноты. "Сроду не слышал ни о каком проходе", -- проворчал Одонс досадой шахматиста, которому показали, как можно было спасти проиграннуюим партию. Его Величество совершенно уверены? Его Величество уверены. И ониполагают, что ход ведет за пределы Дворца? Определенно за пределы Дворца.
Как бы там ни было, Одон с минуты на минуту должен уйти, он нынчеиграет в "Водяном", чудной старинной мелодраме, которой не ставили, по егословам, лет уже тридцать. "Мне вполне хватает собственной мелодрамы", -заметил король. "Увы", -- откликнулся Одон. Наморщив лоб, он медленнонатягивал кожанку. Сегодня вечером ничего уже не сделаешь. Если он попроситкоменданта оставить его в наряде, это лишь возбудит подозрения, а малейшееподозрение может стать роковым. Завтра он изыщет возможность обследоватьэтот новый путь спасения, если это путь, а не тупик. Может ли Чарли (ЕгоВеличество) пообещать, что не предпримет до того никаких попыток? "Но ониподбираются все ближе и ближе", -- сказал король, имея в виду грохот итреск, долетавшие из Картинной Галереи. "Да где там, -- сказал Одон, -- дюймв час, ну от силы два. Мне пора", -- добавил он, поведя глазами внаправлении важного и жирного стражника, шедшего ему на подмену.
В нерушимой, но совершенно ошибочной уверенности, что сокровища Короныскрыты где-то во Дворце, новое правительство подрядило чету заграничныхспецов (смотри примечание к строкам 680-68{1}), чтобы те их отыскали
Спецы трудились вот уж несколько месяцев. Уже почти ободрав Палату Совета и
