Школьная библиотека

Жил на свете анархист,

Красил бороду и щеки,

Ездил к немке в Териоки

И при этом был садист.



Вдоль затылка жались складки

На багровой полосе.

Ел

Вы сидели в манто на скале,

Обхвативши руками колена.

А я - на земле,

Там, где таяла пена,-

Сидел совершенно один

И чистил для вас апельсин.



Оран

Бессмертье? Вам, двуногие кроты,

Не стоящие дня земного срока?

Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты

Того же захотят, обидевшись глубоко...



Мещане с крылышкам

Есть горячее солнце, наивные дети,

Драгоценная радость мелодий и книг.

Если нет — то ведь были, ведь были на свете

И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

1



Раз двое третьего рассматривали в лупы

И изрекли: «Он глуп». Весь ужас здесь был в том,



Что тот, кого они признали дураком,

Был умницей,- он

Во имя чего уверяют,

Что надо кричать: «Рад стараться!»?

Во имя чего заливают

Помоями правду и свет?



Ведь малые дети и галки

Друг другу давно расс

Яркий цвет лесной гвоздики.

Пряный запах горьких трав.

Пали солнечные блики,

Иглы сосен пронизав.



Душно. Скалы накалились,

Смольный воздух недвижим,

Серьезных лиц густая волосатость

И двухпудовые свинцовые слова:

«Позитивизм», «идейная предвзятость»,

«Спецификация», «реальные права»...

(Всем добрым знакомым с отчаянием посвящаю)



Итак - начинается утро.

Чужой, как река Брахмапутра,

В двенадцать влетает знакомый.

«Вы дома?» К нес

Профиль тоньше камеи,

Глаза как спелые сливы,

Шея белее лилеи

И стан как у леди Годивы.



Деву с душою бездонной,

Как первая скрипка оркестра,