Школьная библиотека

Айя-София,- здесь остановиться

Судил Господь народам и царям!

Ведь купол твой, по слову очевидца,

Как на цепи, подвешен к небесам.



И всем векам - пример

Здесь, на твердой площадке яхт-клуба,

Где высокая мачта и спасательный круг,

У южного моря, под сенью Юга

Деревянный пахучий строился сруб!



Это игр

В пол-оборота, о печаль,

На равнодушных поглядела.

Спадая с плеч, окаменела

Ложноклассическая шаль.



Зловещий голос - горький хмель -

Души расковывает

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

Я список кораблей прочел до середины:

Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,

Что над Элладою когда-то поднялся.



Как журавлиный клин в чужие ру

Бесшумное веретено

Отпущено моей рукою.

И - мною ли оживлено -

Переливается оно

Безостановочной волною -

Веретено.



Все одинаково темно;

Все в мире переплетено

Моею

В морозном воздухе растаял легкий дым,

И я, печальною свободою томим,

Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне,

Исчезнуть навсегда, но суждено идти мне



По снежной улице, в вече

В огромном омуте прозрачно и темно,

И томное окно белеет;

А сердце, отчего так медленно оно

И так упорно тяжелеет?



То всею тяжестью оно идет ко дну,

Соскучившись по милом иле,

В Петрополе прозрачном мы умрем,

Где властвует над нами Прозерпина.

Мы в каждом вздохе смертный воздух пьем,

И каждый час нам смертная година.



Богиня моря, грозная Афина,

Сним

В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа,

Нам пели Шуберта — родная колыбель.

Шумела мельница, и в песнях урагана

Смеялся музыки голубоглазый хмель.



Старинной песни мир — корич

Вечер нежный. Сумрак важный.

Гул за гулом. Вал за валом.

И в лицо нам ветер влажный

Бьет соленым покрывалом.



Все погасло. Все смешалось.

Волны берегом хмелели.

В нас вошла