Школьная библиотека

государства, так сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отцазаступите сиротке.

Городничий. Я готов со своей стороны, готов стараться.

Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе небудет времени думать об этом. И как можно и с какой стати себя обременятьэтакими обещаниями?

Городничий. Почему ж, душа моя? иногда можно.

Анна Андреевна. Можно, конечно, да ведь не всякой же мелюзге оказыватьпокровительство.

Жена Коробкина. Вы слышали, как она трактует нас?

Гостья. Да, она такова всегда была; я ее знаю: посади ее за стол, онаи ноги свои..

Явление VIII

Те же и почтмейстер впопыхах, с распечатанным письмом в руке

Почтмейстер. Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы принялиза ревизора, был не ревизор.

Все. Как не ревизор?

Почтмейстер. Совсем не ревизор, - я узнал это из письма...

Городничий. Что вы? что вы? из какого письма?

Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почтуписьмо. Взглянул на адрес - вижу: "в Почтамтскую улицу". Я так и обомлел

"Ну, - думаю себе, - верно, нашел беспорядки по почтовой част и уведомляетначальство". Взял да и распечатал.

Городничий. Как же вы?..

Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал былоуже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, - но любопытство такоеодолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что немогу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: "Эй, нераспечатывай! пропадешь, как курица"; а в другом словно бес какой шепчет:"Распечатай, распечатай, распечатай!" И как придавил сургуч - по жиламогонь, а распечатал - мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и всепомутилось.

Городничий. Да как же вы осмелились распечатать письмо такойуполномоченной особы?

Почтмейстер. В том-то и штука, что он не уполномоченный и не особа!

Городничий. Что ж он, по-вашему, такое?

Почтмейстер. Ни се ни то; черт знает что такое!

Городничий (запальчиво). как не се ни то? Как вы смеете назвать его нитем ни сем, да еще и черт знает чем? Я вас под арест...

Почтмейстер. Кто? Вы?

Городничий. Да, я!

Почтмейстер. Коротки руки!

Городничий. Знаете ли, что он женится на моей дочери, что я сам будувельможа, что я в самую Сибирь законопачу?

Почтмейстер. Эх, Антон Антонович! что Сибирь? далеко Сибирь. Вот лучшея вам прочту. Господа! позвольте прочитать письмо!

Все. Читайте, читайте!

Почтмейстер (читает). "Спешу уведомить тебя, душа моя Тряпичкин, какиесо мной чудеса. На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так чтотрактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моейпетербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня загенерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусьнапропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги

Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали нашерамыжку и как один разбыло кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счетдоходов аглицкого короля? Теперь совсем другой оборот. Все мне дают взаймысколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы ум5р. Ты, я знаю, пишешьстатейки: помести их в свою литературу. Во-первых, городничий - глуп, каксивый мерин..."

Городничий. Не может быть этого! Там нет этого.

Почтмейстер (показывает письмо). Читайте сами.

Городничий (читает). "Как сивый мерин". Не может быть! вы это саминаписали.

Почтмейстер. Как же бы я стал писать?

Артемий Филиппович. Читайте!

Лука Лукич. Читайте!

Почтмейстер (продолжая читать). "Городничий - глуп, как сивыймерин..."

Городничий. О, черт возьми! нужно еще повторять! как будто оно там ибез того не стоит.

Почтмейстер (продолжая читать). Хм... хм... хм... хм... "сивый мерин

Почтмейстер тоже добрый человек..." (Оставляя читать.) Ну, тут обо мне тожеон неприлично выразился.

Городничий. Нет, читайте!

Почтмейстер. Да к чему ж?..

Городничий. Нет, черт возьми, когда уж читать, так читать! Читайтевсе!

Артемий Филиппович. Позвольте, я прочитаю. (Надевает очки и читает.)"Почтмейстер точь-в-точь наш департаментский сторож Михеев; должно быть,также, подлец пьет горькую".

Почтмейстер (к зрителям.) Ну, скверный мальчишка, которого надовысечь; больше ничего!

Артемий Филиппович (продолжая читать). "Надзиратель над богоугоднымзаведе...и...и...и... (Заикается.)

Коробкин. А что ж вы остановились?

Артемий Филиппович. Да нечеткое перо... впрочем, видно, что негодяй.

Коробкин. Дайте мне! Вот у меня, я думаю, получше глаза. (Беретписьмо.)

Артемий Филиппович (не давая письмо). Нет, это место можно пропустить,а там дальше разборчиво.

Коробкин. Да позвольте, уж я знаю.

Артемий Филиппович. Прочитать я и сам прочитаю; далее, право, всеразборчиво.

Почтмейстер. Нет, все читайте! ведь прежде все читано.

Все. Отдайте, Артемий Филиппович, отдайте письмо! (Коробкину.)Читайте!

Артемий Филиппович. Сейчас. (Отдает письмо.) Вот, позвольте..

(Закрывает пальцем.) Вот отсюда читайте

Все приступают к нему

Почтмейстер. Читайте, читайте! вздор, все читайте!

Коробкин (читая). "Надзиратель над богоугодным заведением Земляника совершенная свинья в ермолке".

Артемий Филиппович (к зрителям). И неостроумно! Свинья в ермолке! гдеж свинья бывает в ермолке?

Коробкин (продолжая читать). "Смотритель училищ протухнул насквозьлуком".

Лука Лукич (к зрителям). Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.

Аммос Федорович (в сторону). Слава богу, хоть, по крайней мере, обомне нет!

Коробкин (читает). "Судья..."

Аммос Федорович. Вот тебе на! (Вслух.) Господа, я думаю, что письмодлинно. Да и черт ли в нем: дрянь этакую читать.

Лука Лукич. Нет!

Почтмейстер. Нет, читайте!

Артемий Филиппович. Нет уж, читайте!

Коробкин (продолжает). "Судья Ляпкин-Тяпкин в сильнейшей степенимоветон..." (Останавливается.) Должно быть, французское слово.

Аммос Федорович. А черт его знает, что оно значит! Еще хорошо, еслитолько мошенник, а может быть, и того еще хуже.

Коробкин (продолжая читать). "А впрочем, народ гостеприимный идобродушный. Прощай, душа Тряпичкин. Я сам, по примеру твоему, хочузаняться литературой. Скучно, брат, так жить; хочешь, наконец, пищи длядуши. Вижу: точно нужно чем-нибудь высоким заняться. Пиши ко мне вСаратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку. (Переворачиваетписьмо и читает адрес.) Его благородию, милостивому государю, ИвануВасильевичу Тряпичкину, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяностоседьмым, поворотя на двор, в третьем этаже направо".

Одна из дам. Какой репримант неожиданный!

Городничий. Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит!Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего..

Воротить, воротить его! (Машет рукою.) Куды воротить! Я, как нарочно,приказал смотрителю дать самую лучшую тройку; черт угораздил дать и впередпредписание.

Жена Коробкина. Вот уж точно, беспримерная конфузия!

Аммос Федорович. Однако ж, черт возьми, господа! он у меня взял тристарублей взаймы.

Артемий Филиппович. У меня тоже триста рублей.

Почтмейстер (вздыхает). Ох! и у меня триста рублей.

Бобчинский. У нас с Петром Ивановичем шестьдесят пять-с наассигнации-с, да-с.

Аммос Федорович (в недоумении расставляет руки). Как же это, господа?Как это, в самом деле, мы так оплошали?

Городничий (бьет себя по лбу). Как я - нет, как я, старый дурак?Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец,