Школьная библиотека

рыбий жир, потом железо, потом лапис, но так как ни то, ни другое, нитретье не помогало и так как он советовал от весны уехать за границу, топриглашен был знаменитый доктор. Знаменитый доктор, не старый еще,весьма красивый мужчина, потребовал осмотра больной. Он с особенным удовольствием, казалось, настаивал на том, что девичья стыдливость естьтолько остаток варварства и что нет ничего естественнее, как то, чтобеще не старый мужчина ощупывал молодую обнаженную девушку. Он находилэто естественным, потому что делал это каждый день и при этом ничего нечувствовал и не думал, как ему казалось, дурного, и поэтому стыдливостьв девушке он считал не только остатком варварства, но и оскорблением себе

Надо было покориться, так как, несмотря на то, что все доктора училисьв одной школе, по одним и тем же книгам, знали одну науку, и несмотря нато, что некоторые говорили, что этот знаменитый доктор был дурной доктор, в доме княгини и в ее кругу было признано почему-то, что этот знаменитый доктор один знает что-то особенное и один может спасти Кити

После 2нимательного осмотра и постукиванья растерянной и ошеломленной отстыда больной знаменитый доктор, старательно вымыв свои руки, стоял вгостиной и говорил с князем Князь хмурился, покашливая, слушая доктора

Он, как поживший, не глупый и не больной человек, не верил в медицину ив душе злился на всю эту комедию, тем более что едва ли не он один вполне понимал причину болезни Кити. "То-то пустобрех", - думал он, применяяв мыслях это название из охотничьего словаря к знаменитому доктору ислушая его болтовню о признаках болезни дочери. Доктор между тем с трудом удерживал выражение презрения к этому старому баричу и с трудомспускался до низменности его понимания. Он понимал, что с стариком говорить нечего и что глава в этом доме - мать. Пред нею-то он намеревалсярассыпать свой бисер. В это время княгиня вошла в гостиную с домашнимдоктором. Князь отошел, стараясь не дать заметить, как ему смешна былався эта комедия. Княгиня была растеряна и не знала, что делать. Оначувствовал себя виноватою пред Кити

- Ну, доктор, решайте нашу судьбу, - сказала княгиня. - Говорите мневс°. - "Есть ли надежда?" - хотела она сказать, но губы ее задрожали, иона не могла выговорить этот вопрос. - Ну что, доктор?.

- Сейчас, княгиня, переговорю с коллегой и тогда буду иметь честь доложить вам свое мнение

- Так нам вас оставить? - Как вам будет угодно

Княгиня, вздохнув, вышла

Когда доктора остались одни, домашний врач робко стал излагать своемнение, состоящее в том, что есть начало туберкулезного процесса, но..

и т. д. Знаменитый доктор слушал его и в середине его речи посмотрел насвои крупные золотые часы

- Так, - сказал он. - Но..

Домашний врач замолк почтительно на середине речи - Определить, как вы знаете, начало туберкулезного процесса мы не можем; до появления каверн нет ничего определенного. Но подозревать мы можем. И указание есть: дурное питание, нервное возбуждение и прочее. Вопрос стоит так: при подозрении туберкулезного процесса что нужно сделать,чтобы поддержать питание? - Но, ведь вы знаете, тут всегда скрываются нравственные, духовныепричины, - с тонкою улыбкой позволил себе вставить домашний доктор

- Да, это само собой разумеется, - отвечал знаменитый доктор, опятьвзглянув на часы. - Виноват; что, поставлен ли Яузский мост, или надовсе еще кругом объезжать? - спросил он. - А! поставлен. Да, ну так я вдвадцать минут могу быть. Так мы говорили, что вопрос так поставлен:поддержать питание и исправить нервы. Одно в связи с другим, надодействовать на обе стороны круга

- Но поездка за границу? - спросил домашний доктор

- Я враг поездок за границу. И изволите видеть: если есть начало туберкулезного процесса, чего мы знать не можем, то поездка за границу непоможет. Необходимо такое средство, которое бы поддерживало питание и невредило

И знаменитый доктор изложил свой план лечения водами Соденскими, приназначении которых главная цель, очевидно, состояла в том, что они повредить не могут

Домашний доктор внимательно и почтительно выслушал

- Но в пользу поездки за границу я бы выставил перемену привычек, удаление от условий, вызывающих воспоминания. И потом матери хочется, сказал он

- А! Ну, в этом случае, что ж, пускай едут; только повредят эти немецкие шарлатаны... Надо, чтобы слушались... Ну, так пускай едут

Он опять взглянул на часы

- О! уже пора, - и пошел к двери

Знаменитый доктор объявил княгине (чувство приличия подсказало это),что ему нужно видеть еще раз больную

- Как! еще раз осматривать!- с ужасом воскликнула мать

- О нет, мне некоторые подробности, княгиня

- Милости просим

И мать, сопутствуемая доктором, вошла в гостиную к Кити. Исхудавшая ирумяная, с особенным блеском в глазах вследствие перенесенного стыда,Кити стояла посреди комнаты. Когда доктор вошел, она вспыхнула, и глазаее наполнились слезами. Вся ее болезнь и леченье представлялись ей такоюглупою, даже смешною вещью! Лечение ее представлялось ей столь же смешным, как составление кусков разбитой вазы. Сердце ее было разбито. Чтоже они хотят лечить ее пилюлями и порошками? Но нельзя было оскорблятьмать, тем более что мать считала себя виноватою

- Потрудитесь присесть, княжна, - сказал знаменитый доктор

Он с улыбкой сел против нее, взял пульс и опять стал делать скучныевопросы. Она отвечала ему и вдруг, рассердившись, встала

- Извините меня, доктор, но это, право, ни к чему не поведет. Вы у меня по три раза то же самое спрашиваете

Знаменитый доктор не обиделся

- Болезненное раздражение, - сказал он княгине когда Кити вышла. Впрочем, я кончил..

И доктор пред княгиней, как пред исключительно умною женщиной, научноопределил положение княжны и заключил наставлением о том, как пить теводы, которые были не нужны. На вопрос, ехать ли за границу, доктор углубился в размышления, как бы разрешая трудный вопрос. Решение, наконец,было изложено: ехать и не верить шарлатанам, а во всем обращаться к нему

Как будто что-то веселое случилось после отъезда доктора. Мать повеселела, вернувшись к дочери, и Кити притворилась, что она повеселела. Ейчасто, почти всегда, приходилось теперь притворяться

- Право, я здорова, maman. Но если вы хотите ехать, поедемте!- сказалаона и, стараясь показать, что интересуется предстоящей поездкой, сталаговорить о приготовлениях к отъезду

II Вслед за доктором приехала Долли. Она знала, что в этот день долженбыть консилиум, и, несмотря на то, что недавно поднялась от родов (онародила девочку в конце зимы), несмотря на то, что у ней было много своего горя и забот, она, оставив грудного ребенка и заболевшую девочку, заехала узнать об участи Кити, которая решалась нынче

- Ну, что?- сказала она; входя в гостиную и не снимая шляпы. - Вы всевеселые. Верно, хорошо? Ей попробовали рассказывать, что говорил доктор, но оказалось, что,хотя доктор и говорил очень складно и долго, никак нельзя было передатьтого, что он сказал. Интересно было только то, что решено ехать за границу

Долли невольно вздохнула. Лучший друг ее, сестра, уезжала. А жизнь еебыла не весела. Отношения к Степану Аркадьичу после примирения сделалисьунизительны. Спайка, сделанная Анной, оказалась непрочна, и семейноесогласие надломилось опять в том же месте. Определенного ничего не было,но Степана Аркадьича никогда почти не было дома, денег тоже никогда почти не было, и подозрения неверностей постоянно мучали Долли, и она ужеотгоняла их от себя, боясь испытанного страдания ревности. Первый взрывревности, раз пережитый, уже не мог возвратиться, и даже открытие неверности не могло бы уже так подействовать на нее, как в первый раз. Такоеоткрытие теперь только лишило бы ее семейных привычек, и она позволяласебя обманывать, презирая его и больше всего себя за эту слабость. Сверхтого, заботы большого семейства беспрестанно мучали ее: то кормлениегрудного ребенка не шло, то нянька ушла, то, как теперь, заболел один издетей

- Что, как твои? - спросила мать

- Ах, maman, у вас своего горя много. Лили заболела, и я боюсь, чтоскарлатина. Я вот теперь выехала, чтоб узнать, а то засяду уже безвыездно, если, избави бог, скарлатина

Старый князь после отъезда доктора тоже вышел из своего кабинета и,подставив свою щеку Долли и поговорив с ней, обратился к жене: - Как же решили, едете? Ну, а со мной что хотите делать? - Я думаю, тебе остаться, Александр, - сказала жена

- Как хотите

- Maman, отчего же папа не поехать с нами? - сказала Кити. - И ему веселее и нам

Старый князь встал и погладил рукой волосы Кити. Она подняла лицо и,насильно улыбаясь, смотрела на него. Ей всегда казалось, что он лучшевсех в семье понимает ее, хотя он мало говорил с ней. Она была, какменьшая, любимица отца, и ей казалось, что любовь его к ней делала его