Школьная библиотека

Глава I

ИВАН ИВАНОВИЧ И ИВАН НИКИФОРОВИЧ

Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки! Фу ты,пропасть, какие смушки! сизые с морозом! Я ставлю бог знает что, если укого-либо найдутся такие! Взгляните, ради бога, на них, - особенно еслион станет с кем-нибудь говорить, - взгляните сбоку: что это за объядение! Описать нельзя: бархат! серебро! огонь! Господи боже мой! НиколайЧудотворец, угодник божий! отчего же у меня нет такой бекеши! Он сшил еетогда еще, когда Агафия Федосеевна не ездила в Киев. Вы знаете АгафиюФедосеевну? та самая, что откусила ухо у заседателя.....

ОКОНЧИЛСЯ

Утром, это было в июле месяце, Иван Иванович лежал под навесом. Деньбыл жарок, воздух сух и переливался струями. Иван Иванович успел уже побывать за городом у косарей и на хуторе, успел расспросить встретившихсямужиков и баб, откуда, куда и почему; уходился страх и прилег отдохнуть

Лежа, он долго оглядывал коморы, двор, сараи, кур, бегавших по двору, идумал про себя: "Господи боже мой, какой я хозяин! Чего у меня нет? Птицы, строение, амбары, всякая прихоть, водка перегонная настоянная; в саду груши, сливы; в огороде мак, капуста, горох.....

пощупал вокруг себя и достал рожок. - Вот глупая баба, так она и ружьетуда же повесила! Хороший табак жид делает в Сорочинцах. Я не знаю, чтоон кладет туда, а такое душистое! На канупер немножко похоже. Вотвозьмите, раздуйте немножко во рту. Не правда ли, похоже на канупер?Возьмите, одолжайтесь!

- Скажите, пожалуйста, Иван Никифорович, я все насчет ружья:что выбудете с ним делать? ведь оно вам не нужно.

- Как не нужно? а случится стрелять?

- Господь с вами, Иван Никифорович, когда же вы будете стрелять? Разве по втором пришествии.....

Глава III,

ЧТО ПРОИЗОШЛО ПОСЛЕ ССОРЫ ИВАНА ИВАНОВИЧА С ИВАНОМ НИКИФОРОВИЧЕМ?

Итак, два почтенные мужа, честь и украшение Миргорода, поссорилисьмежду собою! и за что? за вздор, за гусака. Не захотели видеть друг друга, прервали все связи, между тем как прежде были известны за самых неразлучных друзей! Каждый день, бывало, Иван Иванович и Иван Никифоровичпосылают друг к другу узнать о здоровье и часто переговариваются друг сдругом с своих балконов и говорят друг другу такие приятные речи,чтосердцу любо слушать было. По воскресным дням, бывало, Иван Иванович вштаметовой бекеше, Иван Никифорович в нанковом желто-коричневом казакинеотправляются почти об руку друг с другом в церковь.....

везде прекрасный плетень; по нем вьется хмель, на нем висят горшки,из-за него подсолнечник выказывает свою солнцеобразную голову, краснеетмак, мелькают толстые тыквы... Роскошь! Плетень всегда убран предметами,которые делают его еще более живописным: или напяленною плахтою, или сорочкою, или шароварами. В Миргороде нет ни воровства, ни мошенничества,и потому каждый вешает, что ему вздумается. Если будете подходить к площади, то, верно, на время остановитесь полюбоваться видом: на ней находится лужа, удивительная лужа! единственная, какую только вам удавалоськогда видеть! Она занимает почти всю площадь.....

будь сведущ в науках, не может быть записан в метрической книге, ибо гусак есть не человек, а птица, что уже всякому, даже не бывавшему, в семинарии, достоверно известно. Но оный злокачественный дворянин, будучиобо всем этом сведущ, не для чего иного, как чтобы нанесть смертельнуюдля моего чина и звания обиду, обругал меня оным гнусным словом.

2) Сей же самый неблагопристойный и неприличный дворянин посягнулпритом на мою родовую, полученную мною после родителя моего, состоявшегов духовном звании, блаженной памяти Ивана, Онисиева сына, Перерепенка,собственность, тем, что, в противность всяким законам, перенес совершенно насупротив моего крыльца гусиный хлев, что делалось не с иным какимнамерением, как чтоб усугубить нанесенную мне обиду, ибо оный хлев стоялдо сего в изрядном месте и довольно еще был крепок.....

и поклонился, с намерением уйти.

- Куда же вы, Иван Никифорович? - говорил ему вслед судья. - Посидитенемного! выпейте чаю! Орышко! что ты стоишь, глупая девка, и перемигиваешься с канцелярскими ? Ступай принеси чаю!

Но Иван Никифорович, с испугу, что так далеко зашел от дому и выдержал такой опасный карантин, успел уже пролезть в дверь, проговорив:

- Не беспокойтесь, я с удовольствием... - и затворил ее за собою, оставив в изумлении все присутствие.

Делать было нечего. Обе просьбы были приняты, и дело готовилось принять довольно важный интерес, как одно непредвиденное обстоятельство сообщило ему еще большую занимательность.....

- Все так, но закон говорит: "виновный в похищении..." Прошу васприслушаться внимательно: виновный! Здесь не означается ни рода, ни пола, ни звания, - стало быть, и животное может быть виновно. Воля ваша, аживотное прежде произнесения приговора к наказанию должно быть представлено в полицию как нарушитель порядка.

- Нет, Петр Федорович! - возразил хладнокровно Иван Иванович. - Этого-то не будет!

- Как вы хотите, только я должен следовать предписаниям начальства.

- Что ж вы стращаете меня? Верно, хотите прислать за нею безрукогосолдата? Я прикажу дворовой бабе его кочергой выпроводить.....

и сложил руки вместе. - Что ж теперь, если уже люди с добрыми глазами неживут в мире, где же жить мне в ладу с кривым моим оком!

На эти слова все засмеялись во весь рот. Все очень любили кривогоИвана Ивановича за то, что он отпускал шутки совершенно во вкусе нынешнем. Сам высокий, худощавый человек, в байковом сюртуке, с пластырем наносу, который до того сидел в углу и ни разу не переменил движения насвоем лице, даже когда залетела к нему в нос муха, - этот самый господинвстал с своего места и подвинулся ближе к толпе, обступившей кривогоИвана Ивановича.....

нину. Ивана Ивановича в это время не было; он зачем-то вышел. Очнувшисьот изумления, вся публика приняла участие в здоровье Ивана Никифоровичаи изъявила удовольствие, что он раздался в толщину. Иван Никифорович целовался со всяким и говорил: "Очень одолжен".

Между тем запах борща понесся чрез комнату и пощекотал приятно ноздрипроголодавшимся гостям. Все повалили в столовую. Вереница дам, говорливых и молчаливых, тощих и толстых, потянулась вперед, и длинный стол зарябел всеми цветами. Не стану описывать кушаньев, какие были за столом!Ничего не упомяну ни о мнишках в сметане, ни об утрибке, которую подавали к борщу, ни об индейке с сливами и изюмом, ни о том кушанье, котороеочень походило видом на сапоги, намоченные в квасе, ни о том соусе, который есть лебединая песнь старинного повара, - о том соусе, который подавался обхваченный весь винным пламенем, что очень забавляло и вместепугало дам.....