Книга "Записки сумасшедшего". Страница 4
даже не мог хорошенько разобрать их. Пишут, что престол упразднен и чточины находятся в затруднительном положении о избрании наследника и оттогопроисходят возмущения. Мне кажется это чрезвычайно странным. Как же можетбыть престол упразднен? Говорят, какая-то донна должна взойти на престол
Не может взойти донна на престол. Никак не может. На престоле должен бытькороль. Да, говорят, нет короля, - не может статься, чтобы не было короля
Государство не может быть без короля. Король есть, да только он где-нибудьнаходится в неизвестности. Он, статься может, находится там же, нокакие-нибудь или фамильные причины, или опасения со стороны соседственныхдержав, как-то: Франции и других земель, заставляют его скрываться, илиесть какие-нибудь другие причины
Декабря 8
Я было уже совсем хотел идти в департамент, но разные причины иразмышления меня удержали. У меня все не могли выйти из головы испанскиедела. Как же может это быть, чтобы донна сделалась королевою? Не позволятэтого. И, во-первых, Англия не позволит. Да притом и дела политические всейЕвропы: австрийский император, наш государь... Признаюсь, эти происшествиятак меня убили и потрясли, что я решительно ничем не мог заняться во весьдень. Мавра замечала мне, что я за столом был чрезвычайно развлечен. Иточно, я две тарелки, кажется, в рассеянности бросил на пол, которые тут жерасшиблись. После обеда ходил под горы. Ничего поучительного не могизвлечь. Большею частию лежал на кровати и рассуждал о делах Испании
Год 2000 апреля 43 числа
Сегодняшний день - есть день величайшего торжества! В Испании естькороль. Он отыскался. Этот король я. Именно только сегодня об этом узнал я
Признаюсь, меня вдруг как будто молнией осветило. Я не понимаю, как я могдумать и воображать себе, что я титулярный советник. Как могла взойти мне вголову эта сумасбродная мысль? Хорошо, что еще не догадался никто посадитьменя тогда в сумасшедший дом. Теперь передо мною все открыто. Теперь я вижувсе как на ладони. А прежде, я не понимаю, прежде все было передо мною вкаком-то тумане. И это все происходит, думаю, оттого, что люди воображают,будто человеческий мозг находится в голове; совсем нет: он приноситсяветром со стороны Каспийского моря. Сначала я объявил Мавре, кто я. Когдаона услышала, что перед нею испанский король, то всплеснула руками и чутьне умерла от страха. Она, глупая, еще никогда не видала испанского короля
Я, однако же, старался ес успокоить и в милостивых словах старался ееуверить в благосклонности, и что я вовсе не сержусь за то, что она мнеиногда дурно чистила сапоги. Ведь это черный народ. Им нельзя говорить овысоких материях. Она испугалась оттого, что находится в уверенности, будтовсе короли в Испании похожи на Филиппа II. Но я растолковал ей, что междумною и Филиппом нет никакого сходства и что у меня нет ни одногокапуцина... В департамент не ходил... Черт с ним! Нет, приятели, теперь незаманить меня; я не стану переписывать гадких бумаг ваших!
Мартобря 86 числа
Между днем и ночью
Сегодня приходил наш экзекутор с тем, чтобы я шел в департамент, чтоуже более трех недель как я не хожу на должность. Я для шутки пошел вдепартамент. Начальник отделения думал, что я ему поклонюсь и стануизвиняться, но я посмотрел на него равнодушно, не слишком гневно и неслишком благосклонно, и сел на свое место, как будто никого не замечая. Яглядел на всю канцелярскую сволочь и думал: "Что, если бы вы знали, ктомежду вами сидит... Господи боже! какую бы вы ералашь подняли, да и самначальник отделения начал бы мне так же кланяться в пояс, как он теперькланяется перед директором". Передо мною положили какие-то бумаги, чтобы ясделал из них экстракт. Но я и пальцем не притронулся. Через несколькоминут все засуетилось. Сказали, что директор идет. Многие чиновникипобежали наперерыв, чтобы показать себя перед ним. Но я ни с места. Когдаон проходил чрез наше отделение, все застегнули на пуговицы свои фраки; ноя совершенно ничего! Что за директор! чтобы я встал перед ним - никогда!Какой он директор? Он пробка, а не директор. Пробка обыкповенная, простаяпробка, больше ничего. Вот которою закупоривают бутылки. Мне больше всегобыло забавно, когда подсунули мне бумагу, чтобы я подписал. Они думали, чтоя напишу на самом кончике листа: столоначальник такой-то. Как бы не так! ая на самом главном месте, где подписывается директор департамента, черкнул:"Фердинанд VIII". Нужно было видеть, какое благоговейное молчаниевоцарилось; но я кивнул только рукою, сказав: "Не нужно никаких знаковподданничества!" - и вышел. Оттуда я пошел прямо в директорскую квартиру
Его не было дома. Лакей хотел меня не впустить, но я ему такое сказал, чтоон и руки опустил. Я прямо пробрался в уборную. Она сидела перед зеркалом,вскочила и отступила от меня. Я, однако же, не сказал ей, что я испанскийкороль. Я сказал только, что счастие ее ожидает такое, какого она ивообразить себе не может, и что, несмотря на козни неприятелей, мы будемвместе. Я больше ничего не хотел говорить и вышел. О, это коварное существо- женщина! Я теперь только постигнул, что такое женщина. До сих пор никтоеще не узнал, в кого она влюблена: я первый открыл это. Женщина влюблена вчерта. Да, не шутя. Физики пишут глупости, что она то и то, - она любиттолько одного черта. Вон видите, из ложи первого яруса она наводит лорнет
Вы думаете, что она глядит на этого толстяка со звездою? Совсем нет, онаглядит на черта, что у него стоит за спиною. Вон он спрятался к нему вофрак. Вон он кивает оттуда к ней пальцем! И она выйдет за него. Выйдет. Авот эти все, чиновные отцы их, вот эти все, что юлят во все стороны и лезутко двору и говорят, что они патриоты и то и се: аренды, аренды хотят этипатриоты! Мать, отца, бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы!Все это честолюбие, и честолюбие оттого, что под язычком находитсямаленький пузырек и в нем небольшой червячок величиною с булавочнуюголовку, и это все делает какой-то цирюльник, который живет в Гороховой. Яне помню, как его зовут; но достоверно известно, что он, вместе с одноюповивальною бабкою, хочет по всему свету распространить магометанство, иоттого уже, говорят, во Франции большая часть народа признает веруМагомета
Никакого числа.
День без числа Ходил инкогнито по Невскому проспекту. Проезжал государь император
Весь город снял шапки, и я также; однако же не подал никакого вида, что яиспанский король. Я почел неприличным открыться тут же при всех; потому,что прежде всего нужно представиться ко двору. Меня останавливало толькото, что я до сих пор не имею королевского костюма. Хотя бы какую-нибудьдостать мантию. Я хотел было заказать портному, но это совершенные ослы,притом же они совсем небрегут своею работою, ударились в аферу и большеючастию мостят камни на улице. Я решился сделать мантию из новоговицмундира, который надевал всего только два раза. Но чтобы эти мерзавцы немогли испортить, то я сам решился шить, заперши дверь, чтобы никто невидал. Я изрезал ножницами его весь, потому что покрой должен бытьсовершенно другой
Числа не помню. Месяца тоже не было.
Было черт знает что такое
Мантия совершенно готова и сшита. Мавра вскрикнула, когда я надел ее
Однако же я еще не решаюсь представляться ко двору. До сих пор нетдепутации из Испании. Без депутатов неприлично. Никакого не будет весамоему достоинству. Я ожидаю их с часа на час
Числа 1-го
Удивляет меня чрезвычайно медленность депутатов. Какие бы причинымогли их остановить. Неужели Франция? Да, это самая неблагоприятствующаядержава. Ходил справляться на почту, не прибыли ли испанские депутаты. Нопочтмейстер чрезвычайно глуп, ничего не знает: нет, говорит, здесь нетникаких испанских депутатов, а письма если угодно написать, то мы примем поустановленному курсу. Черт возьми! что письмо? Письмо вздор. Письма пишутаптекари..
Мадрид. Февуарий тридцатый
Итак, я в Испании, и это случилось так скоро, что я едва мог очнуться
Сегодня поутру явились ко мне депутаты испанские, и я вместе с ними сел вкарету. Мне показалась странною необыкновенная скорость. Мы ехали такшибко, что через полчаса достигли испанских границ. Впрочем, ведь теперь повсей Европе чугунные дороги, и пароходы ездят чрезвычайно скоро. Страннаяземля Испания: когда мы вошли в первую комнату, то я увидел множество людейс выбритыми головами. Я, однако же, догадался, что это должны быть илигранды, или солдаты, потому что они бреют головы. Мне показалосьчрезвычайно странным обхождение государственного канцлера, который вел меняза руку; он толкнул меня в небольшую комнату и сказал: "Сиди тут, и если тыбудешь называть себя королем Фердинандом, то я из тебя выбью эту охоту". Ноя, зная, что это было больше ничего кроме искушение, отвечал отрицательно,- за что канцлер ударил меня два раза палкою по спине так больно, что ячуть было не вскрикнул, но удержался, вспомнивши, что это рыцарский обычайпри вступлении в высокое звание, потому что в Испании еще и доныне ведутсярыцарские обычаи. Оставшись один, я решился заняться деламигосударственными. Я открыл, что Китай и Испания совершенно одна и та же
