Книга "Лолита". Страница 12
кофе, заботливо приготовленный хозяйкой и ждущий, чтобы я еговнес с порога в постель, глядит на меня, беззубо осклабясь
Лола! Лолита!
Вторник. Опять тучи помешали пикнику на - недосягаемом озере. Или это кознедействует Рок? Вчера я примерял передзеркалом новую пару купальных трусиков.
Среда. Сегодня Гейзиха, в тай ре, в башмаках на низкихкаблуках объявила, что едет в город купить подарки дляприятельницы подруги, и предложила мне присоединиться, потомучто я, мол, так чудно понимаю в материях и духах. "Выберите вашелюбимое обольщение", промурлыкала она. Как мог уклонитьсяГумберт, будучи хозяином парфюмерной фирмы? Она загнала меня втупик - между передним крыльцом и автомобилем. "Поторопитесь!",крикнула она, когда я стал чересчур старательно складывать своекрупное тело, чтобы влезть в машину (все еще отчаяннопридумывая, как бы спастись). Она уже завела мотор и приличнымидаме словами принялась проклинать пятившийся и поворачивавшийгрузовик, который только что привез ледащей старухе напротивновенькое кресло на колесах; но тут резкий голосок моей Лолитыраздался из окна гостиной: "Эй, вы! Куда вы? Я тоже еду!Подождите меня!" - "Не слушайте!", взвизгнула Гейзиха (причемнечаянно остановила мотор). Между тем, на беду моей прекраснойавтомедонше, Ло уже теребила ручку двери, чтобы взлезть с моейстороны. "Это возмутительно", начала Гейзиха, но Ло ужевтиснулась, вся трепеща от удовольствия. "Подвиньте-ка ваш зад",обратилась она ко мне. "Ло!" воскликнула Гейзиха (покосившись наменя в надежде, что прогоню грубиянку). "Ло-барахло", сказала Ло(не в первый раз), дернувшись назад, как и я дернулся, оттогочто автомобиль ринулся вперед. "Совершенно недопустимо", сказалаГейзиха, яростно переходя во вторую скорость, "чтобы так хамиладевчонка. И была бы так навязчива. Ведь она отлично знает, чтолишняя. И при том нуждается в ванне".
Суставами пальцев моя правая рука прилегала к синимковбойским штанам девчонки. Она была босая, ногти на ногаххранили следы вишневого лака, и поперек одного из них, набольшом пальце, шла полоска пластыря. Боже мой, чего бы я недал, чтобы тут же, немедленно, прильнуть губами к этимтонкокостным, длиннопалым, обезьяньим ногам! Вдруг ее рукаскользнула в мою, и без ведома нашей дуэньи я всю дорогу домагазина держал и гладил, и тискал эту горячую лапку. Крыльяноса у нашей марленообразной шоферши блестели, потеряв илиспалив свою порцию пудры, и она, не переставая, вела изящныймонолог по поводу городского движения, и в профиль улыбалась, ив профиль надувала губы, и в профиль хлопала крашенымиресницами; я же молился - увы, безуспешно, - чтобы мы никогда недоехали.
Мне больше нечего сообщить, кроме того, что, во-первых,собравшись домой, большая Гейзиха велела маленькой сесть сзади,а во-вторых, что она решила оставить выбранные мной духи длямочек своих собственных изящных ушей.
Четверг. Мы расплачиваемся бурей и градом за тропическоеначало месяца. В одном из томов "Энциклопедии для Юношества" янашел карту Соединенных Штатов и листок тонкой бумаги с начатымдетской рукой абрисом этой карты; а на обратной стороне, противнеоконченных очертаний Флориды, оказалась мимеографическ0я копияклассного списка в Рамздэльской гимназии. Это лирическоепроизведение я уже знаю наизусть
Анджель, Грация Аустин, Флойд Байрон, Маргарита Биэль, Джэк Биэль, Мэри Бук, Даниил Вилльямс, Ральф Виндмюллер, Луиза Гавель, Мабель Гамильтон, Роза Гейз, Долорес Грац, Розалина Грин, Луцинда Гудэйль, Дональд Дункан, Вальтер Камель, Алиса Кармин, Роза Кауан, Джон Кауан, Марион Кларк, Гордон Мак-Кристал, Вивиан Мак-Ку, Вирджиния Мак-Фатум, Обрэй Миранда, Антоний Миранда, Виола Найт, Кеннет Розато, Эмиль Скотт, Дональд Смит, Гэзель Тальбот, Эдвин Тальбот, Эдгар Уэн, Лулл Фальтер, Тэд Фантазия, Стелла Флейшман, Моисей Фокс, Джордж Чатфильд, Филлис Шерва, Олег Шеридан, Агнеса Шленкер, Лена Поэма, сущая поэма! Так странно и сладко было найти эту "Гейз,Долорес" (ее!) в живой беседке имен, под почетным караулом роз,стоящую, как сказочная царевна, между двух фрейлин! Стараюсьпроанализировать щекотку восторга, которую я почувствовал встановом хребте при виде того имени среди прочих имен. Что тутволнует меня - до слез (горячих, опаловых, густых слез,проливаемых поэтами и любовниками) - что именно? Нежнаяанонимность под черным кружевом мантильи ("Долорес")?Отвлеченность перестановки в положении имени и фамилии, чем-тонапоминающая пару длинных черных перчаток или маску? Не в этомли слове "маска" кроется разгадка? Или всегда есть наслаждение вкружевной тайне, в струящейся вуали, сквозь которую глаза,знакомые только тебе, избраннику, мимоходом улыбаются тебеодному? А кроме того, я могу так ясно представить себе остальнуючасть этого красочного класса вокруг моей дымчато-розовой,долорозовой голубки. Вижу Грацию Анджель и ее спелые прыщики;Джинни Мак-Ку и ее отсталую ногу; Кларка, изнуренного онанизмом;Дункана, зловонного шута; Агнесу с ее изгрызанными ноггями;Виолу с угреватым лицом и упругим бюстом; хорошенькую Розалину;темноволосую Розу; очаровательную Стеллу, которая дает себятрогать чужим мужчинам; Вилльямса, задиру и вора; Флейшмана,которого жалею, как всякого изгоя. А вот среди них - она,потерянная в их толпе, сосущая карандаш, ненавидимаянаставницами, съедаемая глазами всех мальчишек, направленными наее волосы и шею, моя Лолита.
Пятница. Мечтаю о какой-нибудь ужасающей катастрофе. Оземлетрясении. О грандиозном взрыве. Ее мать неопрятно, номгновенно и окончательно изъята вместе со всеми остальнымилюдьми на много миль вокруг. Лолита подвывает у меня в объятиях
Освобожденный, я обладаю ею среди развалин. Ее удивление. Моиобъяснения. Наглядные примеры, сопровождаемые животными звуками
Все это досужие, дурацкие вымыслы! Не будь Гумберт трусом, он бымог потешиться ею мерзейшим образом (воспользовавшись еепосещениями - вчера, например, когда она снова была у меня,показывала свои рисунки - образцы школьного искусства). ГумбертСмелый мог бы предложить ей взятку без всякого риска. Человек жепопроще - и попрактичнее - здраво удовлетворился быкоммерческими эрзацами, но для этого нужно знать, кудаобратиться, а я не знаю. Несмотря на мужественную моюнаружность, я ужасно робок. Моя романтическая душа вся трясетсяот какого-то липкого озноба при одной мысли, что можно нарватьсяна грязную ужасную историю. Вспоминаются мне похабные морскиечудовища, кричавшие 'Mais allez-у, allez-у!", Аннабелла,подпрыгивающая на одной ноге, чтобы натянуть трусики; и я, втошной ярости, пытающийся ее заслонить.
То же число, но позже, гораздо позже. Я зажег свет хотелось записать сон. Происхождение его мне ясно. За обедомГейзиха изволила объявить, что поскольку метеорологическое бюрообещает солнце на конец недели, мы поедем на озеро в воскресеньепосле церкви. Лежа в постели и перед сном распаляя себя мечтами,я обдумывал окончательный план, как бы получше использовать
