Книга "Лолита". Страница 56
основательно проверить свои впечатления несколько мгновенийспустя; да и кроме того, что-то внутри меня оставалось начеку ссамого того ужасного вечера в Бердслее. Я теперь не давалотвлечь себя приятному самочувствию, вызванному прогулкой, ветерку раннего лета, овевающему мне затылок, пружинистомускрипу сырого гравия под ногой, лакомому кусочку, высосанномунаконец из дуплистого зуба и даже комфортабельной тяжестипокупок, которые, впрочем, мне не полагалось бы носить ввидусостояния сердца; но даже несчастный этот насос мой работал,казалось, ровно, и я почувствовал себя adolori d'amoureusеlangueur, когда наконец добрел до коттеджа, где я оставил моюДолорес.
К удивлению моему я нашел ее одетой. Она сидела на краюпостели в синих холщевых брючках и вчерашней майке и глядела наменя, точно не совсем узнавала. Мягкий очерк ее маленьких грудейбыл откровенно подчеркнут, скорее чем скраден, мятостьютрикотажной ткани, и эта откровенность сразу раздражила меня
Она еще не купалась; однако успела покрасить губы, замазавкаким-то образом свои широкие передние зубы - они лоснились, каквином облитая слоновая кость или розоватые покерные фишки. Ивот, она так сидела, уронив на колени сплетенные руки, всянасыщенная чем-то ярким и дьявольским, не имевшим ровно никакогоотношения ко мне.
Я положил на стол свой тяжелый бумажный мешок и несколькосекунд стоял, переходя взглядом с ее сандалий и голых лодыжек наблаженно-глупое ее лицо и обратно к этим грешным ножкам.
"Ты выходила", сказал я (сандалии грязно облипли гравием).
"Я только что встала", ответила она и добавила {перехвативмой книзу направленный взгляд): "Я на минуточку вышла - хотелапосмотреть, идешь ли ты".
Почуяла бананы и раскрутила тело по направлению к столу.
Мог ли я подозревать что-либо определенное? Конечно, немог, но - эти мутные, мечтательные глаза, это странноеисходившее от нее тепло... Я ничего не сказал, только посмотрелна дорогу, так отчетливо вившуюся в раме окна: всякий, ктозахотел бы злоупотребить моим доверием, нашел бы в этом окнеотличнейший наблюдательный пункт. С разыгравшимся аппетитомЛолиточка принялась за фрукты. Вдруг мне вспомниласьподобострастная ухмылка типа из соседнего коттеджа. Я выскочилво двор. Все автомобили отбыли, кроме его шарабана; туда влезлаего брюхатая молодая жена со своим младенцем и другим, более илименее отменным ребенком.
"В чем дело, куда ты пошел?" закричала Лолита с крыльца.
Я ничего не сказал. Я втолкнул ее, такую мягонькую,обратно в комнату и последовал за ней. Я сорвал с нее майку. Подтреск застежки-молнии я содрал остальное. Я мигом разул ее
Неистово я стал преследовать тень ее измены; но горячий след, покоторому я несся, слишком был слаб, чтобы можно было егоотличить от фантазии сумасшедшего
17
Толстяк Гастон, будучи полон вычур, любил делать подарки подарки чуть-чуть тоже вычурные или по крайней меренеобыкновенные, на его вычурный вкус. Заметив однажды, чтосломался мой ящик с шахматами, он на другое ж= утро прислал мне,с одним из своих катамитиков, медный ларец: по всей крышке егошел сложный восточный узор, и он весьма надежно запирался наключ. Мне было достаточно одного в3ляда, чтобы узнать в немдешевую шкатулку для денег, зовущуюся почему-то "луизетта",которую мимоходом покупаешь где-нибудь в Малаге или Алжире и скоторой потом не знаешь, что делать. Шкатулка оказалась слишкомплоской для моих громоздких шахмат, но я ее сохранил - длясовершенно другого назначения.
Желая разорвать сеть судьбы, которая, как я смутночувствовал, опутывала меня, я решил (несмотря на нескрываемуюдосаду Лолиты) провести лишнюю ночь в "Каштановых Коттеджах"
Окончательно уже проснувшись в четыре часа утра, яудостоверился, что девочка еще спит (раскрыв рот, как будтоскучно дивясь нелепой до странности жизни, которую мы всепостроили кое-как для нее) и что драгоценное содержание"луизетты" в сохранности. Там, уютно закутанный в белыйшерстяной шарф, лежал карманный пистолет: калибр - ноль тридцатьдва, вместимость - восемь патронов, длина - около одной девятойроста Лолиты, рукоятка - ореховая в клетку, стальная отделка сплошь вороненая. Я его унаследовал от покойного Гарольда Гейзавместе с каталогом, где в одном месте, с беззаботнойбезграмотностью, объявлялось: "так же хорошо применим вотношении к дому и автомобилю, как и к персоне". Он лежал вящике, готовый быть немедленно примененным к персоне илиперсонам; курок был полностью взведен, но "скользящий запор" былна предохранителе во избежание непроизвольного спуска. Неследует забывать, что пистолет есть фрейдистический символцентральной праотцовской конечности.
Меня теперь радовало, что он у меня с собой, - и особеннорадовало то, что я научился им пользоваться два года тому назад,в сосновом бору около моего и Шарлоттиного, похожего на песочныечасы, озера. Фарло, с которым я ходил по этому глухому лесу,стрелял превосходно: ему удалось попасть из кольта в колибри,хотя нужно сказать, что в смысле трофея осталось от птичкинемного - всего лишь щепотка радужного пуха. Дородныйэкс-полицейский, по фамилии Крестовский, который в двадцатыхгодах ловко застрелил двух беглых арестантов, однаждыприсоединился к нам и пополнил ягдташ миниатюрным дятлом кстати, убитым им в такое время года, когда охота совершеннозапрещена. По сравнению с этими заправскими стрелками я,конечно, был новичок и все промахивался, но зато вдругой раз, когда я ходил один, мне посчастливилось ранитьбелку. "Лежи, лежи", шепнул я моему портативно-компактномудружку и выпил за его здоровье глоток джинанаса
18
Читатель должен теперь забыть Каштаны и Кольты, чтобыпоследовать за нами дальше на запад. Ближайшие дни были отмеченырядом сильных гроз - или, может быть, одна и та же грозапродвигалась через всю страну грузными лягушечьими скачками, имы так же неспособны были ее отряхнуть, как сыщика Траппа: ибоименно в эти дни передо мной предстала загадка Ацтеково-КрасногоЯка с откидным верхом, совершенно заслонившая собой темуЛолитиных любовников.
Любопытно! Я, который ревновал ее к каждому встречномумальчишке, - любопытно, до чего я неверно истолковал указаниярока! Возможно, что за зиму мою бдительность усыпило скромноеповедение Лолиты; и во всяком случае даже сумасшедший вряд либыл бы так глуп, чтобы предположить, что какой-то Гумберт Второйжадно гонится за Гумбертом Первым и его нимфеткой подаккомпанемент зевесовых потешных огней, через великие и весьманепривлекательные равнины. У меня поэтому явилась догадка, чтовишневый Як, пребывавший милю за милей на дискретном расстоянииот нас, управляем был сыщиком, которого какой-то досужийхлопотун нанял с целью установить, что именно делает ГумбертГумберт со своей малолетней падчерицей. Как бывает со мной впериоды электрических волнений в атмосфере и потрескивающихмолний, меня томили галлюцинации. Допускаю, что это было нечтопосущественнее галлюцинаций. Мне неизвестно, какой дурманоднажды положили она или он в мой джин, но он плохоподействовал, и ночью я ясно услышал легкий стук в дверькоттеджа; я распахнул ее и одновременно заметил, что ясовершенно гол и что на пороге стоит, бледно мерцая впропитанном дождем мраке, человек, державший перед лицом маску,изображающую Чина, гротескного детектива с выдающимсяподбородком, приключения которого печатались в комиксах. Ониздал глухой хохоток и улепстнул; я же, шатаясь, вернулся кпостели и тотчас заснул опять, - и как ни странно, мне до сихпор не ясно, была ли это действительность или дурманом вызванноевидение. Впрочем, я с тех пор досконально изучил особый юморТраппа, и это мне представляется довольно правдоподобным егообразцом. 0, как это было грубо задумано и вконец безжалостно!Какой-то коммерсант, полагаю, зарабатывал на том, что продавалэти маски ходких чудищ и оболтусов. Ведь заметил же я на другойдень, как два мальчугана рылись в мусорном ящике и примерялиличину Чина? Совпадение? Результат метеорологических условий?
Будучи убийцей, наделенным потрясающей, но неровной,норовистой памятью, не могу вам сказать, милостивые государыни игосудари, с какого именно дня я уже знал достоверно, что за намиследует вишневый Як с откидным верхом. Зато помню тот первыйраз, когда я совсем ясно увидел его водителя. Как-то под вечер ямедленно ехал сквозь струившийся ливень, все время видя красныйпризрак, который расплывался и трепетал от сладострастия у меня
