Книга "Лолита". Страница 77
Филлис и лагерь Кувшинка. Да, конечно. Кстати, ваша дочурканикогда не рассказывала вам, как Чарли Хольмс развращал таммаленьких пансионерок своей гнусной матери?"
"Стыдно!", крикнула миссис Чатфильд, "как вам не стыдно,мистер Гумберт! Бедного мальчика только что убили в Корее".
"В самом деле", сказал я (пользуясь дивной свободою,свойственной сновидениям). "Вот так судьба! Бедный мальчикпробивал нежнейшие, невосстановимейшие перепоночки, прыскалгадючьим ядом - и ничего, жил превесело, да еще получилпосмертный орденок. Впрочем, извините меня, мне пора кадвокату".
До конторы Виндмюллера было всего два блока. Рукопожатьеего оказалось очень медленным, очень обстоятельным, оченькрепким, но как бы вопросительным. Он думал, что я живу вКалифорнии. Не преподавал ли я одно время в Бердслейскомуниверситете? Туда только что поступила его дочь. А как поживает- ? Я дал полный отчет о миссис Скиллер. Деловой разговороказался приятнейшим. Я перевел все свое имущество на ее имя ивышел в сентябрьский зной беззаботным нищим.
Теперь, когда я покончил с делами, я мог посвятить себяглавной цели поездки в Рамздэль. До сих пор, придерживаясь тойметодичности, которой недаром горжусь, я не снимы маски с лицаКлэра Куильти; он сидел у меня в подземелье, ожидая моегоприхода со служителем культа и брадобреем: "Reveillez-vous,Tropman, il est temps de mourir!" Мне сейчас недосуг заниматьсявопросом, как запоминаются физиономии (нахожусь на пути к егодядюшке и иду скорым шагом); но позволю себе отчеркнутьследующее: в спирту мутной памяти я сохранял чье-то жабье лицо
Я видал это лицо мельком несколько раз и заметил в нем некотороесходство с жизнерадостным и довольно противным родственникоммоим, жившим и умершим в Швейцарии. Помню его гантели, вонючеетрико, толстые волосатые руки, и плешь, и свиноподобнуюгорничнуюналожницу, - но в общем этот паршивец был довольнобезобидный; слишком безобидный, добавлю, чтобы сойти за моюдобычу. В странном состоянии ума, в котором я сейчас находился,я как-то потерял связь с образом Густава Траппа: его полностьюпоглотило лицо драматурга Клэра Куильти, таким, каким он былпредставлен, с художественной точностью, на рекламах папирос"Дромадер" и на кабинетной фотографии, стоявшей у его дядюшки написьменном столе.
В свое время, когда я был пациентом другого, бердслейского,зубного врача, симпатичнейшего доктора Мольнара, я подвергсясерьезной операции, после которой у меня осталось довольно малопередних зубов. Искусственные зубы, замещающие прорехи,держались при помощи пластиковых пластинок и незаметнойпроволоки, идущей по верхней десне. В рассуждении удобства, этоустройство было шедевром, тем более что боковые зубы осталисьсовершенно здоровыми. Однако, дабы снабдить тайную цельправдоподобным предлогом, я объявил доктору Айвору Куильти, чтов надежде облегчить лицевую невралгию я решил удалить все зубы
Во что обойдется аппарат? Сколько это все займет времени, еслион назначит мне первый визит, скажем, в начале ноября? Гдесейчас находится его знаменитый племянник? Можно ли будет всевырвать за один раз?
Доктор Айвор (Ай-да-вор!) Куильти, толстяк в беломбалахоне, с седым E5жом и обширными плоскими щекамиполитикана-масона, присел на угол письменного стола, покачиваяодной ногой, мечтательно и заманчиво, между тем как он развивалпередо мной грандиозный дальнобойный план. Он сказал, чтосначала построит мне "предварительный" аппаратик, - я буду егоносить, пока не осядут десны. Затем он мне соорудит перманентныйпротез. Хорошо было бы уже сейчас осмотреть полость рта. Онносил двухцветные башмачки с узором из дырочек на концах. Он невидал "негодяя" с 1946 года, но был уверен, что его можно найтив родовом замке, улица Гримма, на окраине Паркинггона. Мечтахудожника-дантиста продолжала расти. Нога качалась. Взор блисталвдохновением. Мне это будет стоить около шестисот долларов. Онпредлагал, что тут же предпримет необходимые измерения, чтобызаготовить предварительный протез. Мой рот был для неговолшебной пещерой, полной бесценных сокровищ, но я туда его непустил.
"Нет", сказал я. "Я передумал. Мне все это сделает докторМольнар. Его цены выше, но как дантист он, конечно, гораздолучше вас".
Не знаю, доведется ли когда-нибудь моему читателю сказатьтакую фразу. Я уже испытал это дивное чувство сонной свободы вразговоре с госпожой Чатфильд. Дядюшка моего Клэра осталсясидеть на столе, все еще с мечтательным выражением на лице, нонога перестала толкать и качать люльку розового упования. Затовсе слышавшая секретарша, бледная, тощая девица, с трагическимиглазами непреуспевших блондинок, кинулась за мной, чтобы успетьбахнуть дверью мне вслед.
Вдавите обойму в рукоятку. Нажимайте, пока не услышите илине почувствуете, как захватило защелку. Упоительно плотно
Вместимость: восемь патронов. Вороной отлив. Мучительно готовразрядиться
34
На первой же бензиновой станции в Паркингтоне мне оченьясно объяснили, как добраться до улицы Гримма. Желая бытьуверенным, что застану Куильти, я попытался ему позвонить, новыяснилось, что его телефон недавно разъединили. Значило ли это,что он в отъезде? Я направился туда, - его дом находился вдвенадцати милях на север от города. К этому времени ночь убралабольшую часть ландшафта, и, когда я поехал по узкому извилистомушоссе, череда призрачно-белых столбиков с рефлекторами сталазанимать мой же свет, чтобы указать тот или другой поворотдороги. Можно было смутно различить речную долину с однойстороны и лесистые склоны - с другой; впереди же, какбеспризорные снежинки, ночные мотыльки плыли из черного мрака впытливый свет моих фаров. На двенадцатой миле, как и былопредсказано, появился диковинный крытый мост, вермонтскогообразца, который на меня натянулся, как чехол; за ним справавыросла беленая скала, а еще через несколько саженей я свернул,направо же, по гравийной дороге, которая и была "Улица Гримма"
Минуты две-три я ехал по сырому, темному, глухому лесу. Наконец,посреди округлой прогалины, вырос замок ужаса, огромныйдеревянный домище с башней. Окна горели красным и желтым огнем,и полдюжины автомобилей запрудило подъездную аллею
Остановившись под прикрытием деревьев и потушив фары, я сталспокойно обдумывать следующий ход. Господина Ку, наверное,окружали его приспешники и гетеры. Поневоле я видел внутренностьэтого празднично освещенного и необыкновенно запущенного шато,сквозь призму "Тревог Отрочества", повести в одном из Лолитиныхжурнальчиков, о довольно смутных "оргиях", взрослом злодее сприапической сигарой, наркотиках, телохранителях. По крайнеймере, Ку был тут. Ничего, вернусь утром, в час сонной неги.
Я не спеша поехал обратно в Паркингтон, в этом своемстаром, преданном Икаре, который так спокойно, так бодро работалдля меня. Моя Лолита! Еще валялась с 1949-го года одна из еезаколочек в глубине "перчатного" отделения. Еще текли бледныебабочки, вытягиваемые из ночи сифоном моего света. Ещедержались, опираясь на костыли, темные амбары там и сям вдольшоссе. Еще ездили люди смотреть фильмы. В поисках ночлега япроехал мимо драйвина - кино на вольном воздухе. Сияя луннойбелизной, прямо-таки мистической по сравнению с безлунной ибесформенной ночью, гигантский экран косо уходил в сумракдремотных, ни в чем не повинных полей, и на нем узкий призракподнимал пистолет, растворяясь, как в мыльной воде, приобострявшемся крене удалявшегося мира, и уже в следующий миг рядтополей скрыл бесплотную жестикуляцию
35
Я покинул Привал Бессонных Ловцов около восьми утра ипровел некоторое время в городе. Меня преследовала мысль, чтопалач я неопытный и могу дать маху. Мне, например, подумалось,что, может быть, патроны в обойме выдохлись за неделюбездеятельности; я заменил их новенькими. Дружка я такосновательно выкупал в масле, что теперь не мог избавиться отчерной гадости. Я забинтовал его в тряпку, как искалеченныйчлен, и употребил другую тряпку на то, чтобы запаковать горстьзапасных пуль.
По дороге меня настигла гроза, но, когда я доехал дозловещего замка, солнце уже горело, как мужественный мученик, иптицы вопили в промокшей, дымящейся листве. Гости разъехались
Затейливый и ветхий дом стоял как в чаду, отражая собственноемое состояние, ибо я невольно почувствовал, коснувшись ногамипружинистой и непрочной земли, что я переборщил в смысле
