Школьная библиотека

умерив раскаты голоса, так как неподалеку стоял сановникклерикального толка,-- если так называемая церковь никогда унас не въелась по-настоящему в тело государства, а за последниедва столетия и вовсе утратила политическое значение, так этоименно потому, что те элементарные и довольно однообразныечудеса, которые она могла предъявить, очень скоро наскучили(клерикал отошел, и голос принца вновь вышел на волю) и немогли тягаться с природным колдовством, avec la magie innee etnatuelle нашей родины. Возьмем далее безусловно историческихкоролей и начало нашей династии. Когда Рогфрид I вступил или,вернее, вскарабкался на шаткий трон, который он сам называлбочкой в море, и в стране стоял такой мятеж и неразбериха, чтоего попытка воцариться казалась детской мечтой,-- помните,первое, что он делает по вступлении на престол,-- он немедленночеканит круны и полкруны и гроши с изображением шестипалойруки,-- почему рука? почему шесть пальцев? -- ни один историкне может выяснить, да и сам Рогфрид вряд ли знал, но факт тот,что эта магическая мера сразу умиротворила страну. Далее, когдапри его внуке датчане попробовали навязать нам своегоставленника и тот высадился с огромными силами,-- вдруг,совершенно просто, партия -- я забыл, как ее звали,-- словомизменники, без помощи которых не случилось бы всей затеи,-отправили к нему гонца с вежливым извещением о невозможностидля них впредь поддерживать завоевателя, ибо, видите ли,"вереск (т. е. вересковая равнина, по которой продавшеесявойско должно было пройти, чтобы слиться с силами иноземца)опутал измене стремена и ноги и не пускает далее", что,по-видимому, следует понимать буквально, а не толковать в духетех плоских иносказаний, которыми питают школьников. Затем..

да, вот чудный пример,-- королева Ильда,-- не забудембелогрудой и любвеобильной королевы Ильды, которая всегосударственные трудности разрешала путем заклинаний, да такуспешно, что всякий неугодный ей человек терял рассудок,-- высами знаете, что до сих пор в народе убежища для сумасшедшихзовутся ildeham. Когда же он, этот народ, начинает участвоватьв делах законодательных и административных,-- до смешного ясно,что магия на его стороне, и уверяю вас, что, если бедный корольЭдарик никак не мог усесться во время приема выборных, винойтому был вовсе не геморрой. И так далее, и так далее (принцууже начинала надоедать им выбранная тема)... жизнь страны, какнекая амфибия, держит голову в простой севернойдействительности, а брюхо погружает в сказку, в густое,живительное волшебство,-- недаром у нас каждый мшистый камень,каждое старое дерево участвовало хоть раз в том или другомволшебном происшествии. Вот тут находится молодой студент, онизучил предмет и, думаю, подтвердит мое мнение"

Серьезно и доверчиво слушая рассуждения принца, Кр

поражался тем, до чего они совпадают с его собственнымимыслями. Правда, ему казалось, что хрестоматийный подборпримеров, производимый речистым наследником, несколькогрубоват; что все дело не столько в разительных проявленияхчудесного, сколько в оттенках его, глубоко и вместе туманноокрашивающих историю Острова. Но с основным положением он былбезусловно согласен,-- так он и ответил, опустив головуE8 киваясамому себе. Только гораздо позже он понял, что совпадениемыслей, так удивившее, было следствием почти бессознательнойхитрости со стороны их прокатчика, у которого несомненно былоособого рода чутье, позволявшее ему угадывать лучшую приманкудля всякого свежего слушателя

Король, покончив со своими сливами, подозвал племянника и,совершенно не зная, о чем с ним говорить, спросил его, сколькостудентов в университете. Тот смешался,-- не знал, сколько,-был слишком ненаходчив, чтобы назвать любую цифру. "Пятьсот?Тысяча?" -- допытывался король с какой-то ребяческой надеждой втоне. "Наверное, больше",-- примирительно добавил он, недобившись вразумительного ответа и, немного подумав, ещеспросил, любит ли племянник верховую езду. Тут вмешалсянаследник, с присущей ему сочной непринужденностью предложивдвоюродному брату совместную прогулку в ближайший четверг

"Удивительно, до чего он стал похож на мою бедную сестрицу,-проговорил король с машинальным вздохом, снимая очки и суя ихобратно в грудной карманчик коричневой, с бранденбурами,куртки.-- Я слишком беден,-- продолжал он, чтобы подарить тебеконя, но у меня есть чудный хлыстик,-- Гостен (обратился он кминистру двора), где чудный хлыстик с собачьей головкой?Разыщите потом и дайте ему,-- интересная вещица, историческаявещица,-- ну так вот, очень рад, а коня не могу, пара клячесть, да берегу для катафалка, не взыщи -- беден..." ("Il ment"(Он лжет (франц.)) ,-- сказал принц вполголоса и отошел,напевая.)

В день прогулки погода стояла холодная и беспокойная,летело перламутровое небо, склонялся лозняк по оврагам, копытавышлепывали брызги из жирных луж в шоколадных колеях, каркаливороны, а потом, за мостом, всадники свернули в сторону ипоехали рысью по темному вереску, над которым там и сямвысилась тонкая, уже желтеющая береза. Наследный принц оказалсяотличным наездником, хотя, видимо, в манеже не учился: посадкабыла никакая, и его тяжелый, широкий, вельветином и замшейобтянутый зад, ухающий вверх и вниз на седле, да округлые,склоненные плечи возбуждали в его спутнике какую-то странную,смутную жалость, которая совершенно рассеивалась, когда Кр

смотрел на толстощекое, розовое, разящее здоровьем исамодовольством лицо принца и слушал его напористую речь

Присланный накануне хлыстик взят не был: принц (кстатисказать, введший в моду дурной французский язык при дворе)высмеял "ce machin ridicule" (Это забавное устройство (франц.)), который, по его словам, сынок конюха забыл у королевскогоподъезда,-- "et mon bonhomme de pиre, tu sais, a une vraiepassion pour les objets trouvйs" (А у моего папочки, как тызнаешь, подлинная страсть к находкам (франц. ))

"Я все думал, как это верно, то, что вы говорили,-- вкнигах этого ведь не сказано..."

"О чем это?"--спросил принц, с трудом и неохотой стараясьвспомнить, какую случайную мысль он тогда развивал переддвоюродным братом

"Помните,-- о магическом начале власти,-- о том, что--,--"

"А, помню, помню,-- поспешно перебил принц и тут же нашеллучший способ разделаться с выдохшейся темой: -- Толькознаешь,-- сказал он,-- я тогда не докончил,-- слишком былоушасто. Видишь ли,-- все наше теперешнее несчастье, этастранная тоска государства, инертность страны, вялая ругань впеплерхусе,-- все это так потому, что самая сила чар, инародных и королевских, как-то сдала, улетучилась и нашеотечественное волхвование превратилось в пустое фокусничание

Но не будем сейчас говорить об этих грустных предметах, аобратимся к веселым. Скажи, ты в университете, верно, немалообо мне наслышался... Воображаю! Скажи, о чем говорилось? Что жты молчишь? Говорилось, что я развратен, не так ли?" "Я сплетенне слушал, но кое-что в этом роде болтали". "Что ж, молва -поэзия правды. Ты еще мальчик -- и довольно красивый мальчик впридачу,-- так что многого ты сейчас не поймешь. Я тебе толькоодно замечу: все люди в сущности развратны, но когда этоделается под шумок, когда второпях, скажем, обжираешьсявареньем в темном углу или Бог знает что поручаешь собственномувоображению,-- о, это не в счет, это преступлением не зовется;когда же человек откровенно и трудолюбиво удовлетворяетжелания, навязанные ему требовательным телом,-- тогда людиначинают трубить о беспутстве! И еще: если бы в моем случае этозаконное удовлетворение просто сводилось все к одному и тому жеоднообразному приему, общественное мнение с этим быпримирилось,-- разве что пожурило бы меня за слишком частуюсмену любовниц... но. Боже мой, какой поднимается шум оттого,что я не придерживаюсь канонов распутства, а собираю медповсюду, люблю все -- и тюльпан и простую травку,-- потому что,видишь ли,-- докончил принц, улыбаясь и щурясь,-- я собственноищу только дробь прекрасного, целое предоставляю добрымбюргерам, а эта дробь может найтись в балерине и в грузчике, впожилой красавице и в молодом всаднике"

"Да,-- сказал Кр.,-- я понимаю. Вы -- художник, скульптор,вы ищете форму..." Принц придержал коня и захохотал. "Ну,