Школьная библиотека

Это коб. Моя любимая. Подведи ее сюда, и дайте сахару. Граф где? - спросила она у выскочивших двух парадных лакеев. - А, вот и он! - сказалаона, увидев выходившего навстречу ей Вронского с Весловским

- Где вы поместите княгиню? - сказал Вронский по-французски, обращаяськ Анне, и, не дождавшись ответа, еще раз поздоровался с Дарьей Александровной и теперь поцеловал ее руку. - Я думаю, в большой балконной? - О нет, это далеко! Лучше в угловой, мы больше будем видеться. Ну,пойдем, - сказала Анна, дававшая вынесенный ей лакеем сахар любимой лошади

- Et vous oubliez votre devoir, - сказала она вышедшему тоже накрыльцо Весловскому

- Pardon, j'en ai tout plein les poches, - улыбаясь, отвечал он, опуская пальцы в жилетный карман

- Mais vois venez trop tard, - сказала она, обтирая платком руку, которую ей намочила лошадь, бравшая сахар. Анна обратилась к Долли: - Тынадолго ли? На один день? Это невозможно! - Я так обещала, и дети... - сказала Долли, чувствуя себя смущенною иоттого, что ей надо было взять мешочек из коляски, и оттого, что оназнала, что лицо ее должно быть очень запылено

- Нет, Долли, душенька... Ну, увидим. Пойдем, пойдем! - и Анна повелаДолли в ее комнату

Комната эта была не та парадная, которую предлагал Вронский, а такая,за которую Анна сказала, что Долли извинит ее. И зта комната, за которуюнадо было извиняться, была преисполнена роскоши, в какой никогда не жилаДолли и которая напомнила ей лучшие гостиницы за границей

- Ну, душенька, как я счастлива! - на минутку присев в своей амазонкеподле Долли, сказала Анна. - Расскажи же мне про своих. Стиву я виделамельком. Но он не может рассказать про детей. Что моя любимица Таня?Большая девочка, я думаю? - Да, очень большая, - коротко отвечала Дарья Александровна, самаудивляясь, что она так холодно отвечает о своих детях. - Мы прекрасноживем у Левиных, - прибавила она

- Вот если б я знала, - сказала Анна, - что ты меня не презираешь..

Вы бы все приехали к нам. Ведь Стива старый и большой друг с Алексеем, прибавила она и вдруг покраснела

- Да, но мы так хорошо... - смутясь, отвечала Долли

- Да впрочем, это я от радости говорю глупости. Одно, душенька, как ятебе рада! - сказала Анна, опять целуя ее. - Ты еще мне не сказала, каки что ты думаешь обо мне, а я все хочу знать. Но я рада, что ты меняувидишь, какая я есть. Мне, главное, не хотелось бы, чтобы думали, что ячто-нибудь хочу доказать. Я ничего не хочу доказывать, я просто хочужить; никому не делать зла, кроме себя. Это я имею право, не правда ли?Впрочем, это длинный разговор, и мы еще обо всем хорошо переговорим. Теперь пойду одеваться, а тебе пришлю девушку

XIX Оставшись одна, Дарья Александровна взглядом хозяйки осмотрела своюкомнату. Все, что она видела, подъезжая к дому и проходя через него, итеперь в своей комнате, все производило в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она читала тольков английских романах, но никогда не видала еще в России и в деревне. Всебыло ново, начиная от французских новых обой до ковра, которым была обтянута вся комната. Постель была пружинная с матрасиком и с особеннымизголовьем и канаусовыми наволочками на маленьких подушках. Мраморныйумывальник, туалет, кушетка, столы, бронзовые часы на камине, гардины ипортьеры - все это было дорогое и новое

Пришедшая предложить свои услуги франтиха-горничная, в прическе иплатье моднее, чем у Долли, была такая же новая и дорогая, как и всякомната. Дарье Александровне были приятны ее учтивость, опрятность и услужливость, но было неловко с ней; было совестно пред ней за свою, какна беду, по ошибке уложенную ей заплатанную кофточку. Ей стыдно было зате самые заплатки и заштопанные места, которыми она так гордилась дома

Дома было ясно, что на шесть кофточек нужно было двадцать четыре аршинанансуку по шестьдесят пять копеек, что составляло больше пятнадцати рублей, кроме отделки и работы, и эти пятнадцать рублей были выгаданы. Нопред горничной было не то что стыдно, а неловко

Дарья Александровна почувствовала большое облегчение, когда в комнатувошла давнишняя ее знакомая, Аннушка. Франтиха-горничная требовалась кбарыне, и Аннушка осталась с Дарьей Александровной

Аннушка была, очевидно, очень рада приезду барыни и без умолку разговаривала. Долли заметила,что ей хотелось высказать свое мнение насчетположения барыни, в особенности насчет любви и преданности графа к АннеАркадьевне, но Долли старательно останавливала ее, как только та начинала говорить об этом

- Я с Анной Аркадьевной выросла, они мне дороже всего. Что ж, не намсудить. А уж так, кажется, любить..

- Так, пожалуйста, отдай вымыть, если можно, - перебивала ее ДарьяАлександровна

- Слушаю-с. У нас на постирушечки две женщины приставлены особо, абелье все машиной. Граф сами до всего доходят. Уж какой муж..

Долли была рада, когда Анна вошла к ней и своим приходом прекратилаболтовню Аннушки

Анна переоделась в очень простое батистовое платье. Долли внимательноосмотрела это простое платье. Она знала, что значит и за какие деньгиприобретается эта простота

- Старая знакомая, - сказала Анна на Аннушку

Анна теперь уж не смущалась. Она была совершенно свободна и спокойна

Долли видела, что она теперь вполне уже оправилась от того впечатления,которое произвел на нее приезд, и взяла на себя тот поверхностный, равнодушный тон, при котором как будто дверь в тот отдел, где находились еечувства и задушевные мысли, была заперта

- Ну, а что твоя девочка, Анна? - спросила Долли

- Ани? (Так звала она дочь свою Анну.) Здорова. Очень поправилась. Тыхочешь видеть ее? Пойдем,я тебе покажу ее. Ужасно много было хлопот, начала она рассказывать, - с нянями. У нас итальянка была кормилицей

Хорошая, но так глупа! Мы ее хотели отправить, но девочка так привыкла кней, что все еще держим

- Но как же вы устроились?.. - начала было Долли вопрос о том, какоеимя будет носить девочка; но,заметив вдруг нахмурившееся лицо Анны, онапеременила смысл вопроса. - Как же вы устроили? отняли ее уже? Но Анна поняла

- Ты не то хотела спросить? Ты хотела спросить про ее имя? Правда? Этомучает Алексея. У ней нет имени. То есть она Каренина, - сказала Анна,сощурив глаза так, что только видны были сошедшиеся ресницы. - Впрочем,- вдруг просветлев лицом, - об этом мы все переговорим после. Пойдем, ятебе покажу ее. Elle est tres gentille. Она ползает уже

В детской роскошь, которая во всем доме поражала Дарью Александровну,еще более поразила ее. Тут были и тележечки, выписанные из Англии, иинструменты для обучения ходить, и нарочно устроенный диван вродебильярда, для ползания, и качалки, и ванны особенные, новые. Все это было английское, прочное и добротное и, очевидно, очень дорогое. Комнатабыла большая, очень высокая и светлая

Когда они вошли, девочка в одной рубашечке сидела в креслице у стола иобедала бульоном, которым она облила всю свою грудку. Девочку кормила и,очевидно, с ней вместе сама ела девушка русская, прислуживавшая в детской. Ни кормилицы, ни няни не было; они были в соседней комнате, и оттуда слышался их говор на странном французском языке, на котором онитолько и могли между собой изъясняться

Услыхав голос Анны, нарядная, высокая, с неприятным лицом и нечистымвыражением англичанка, поспешно потряхивая белокурыми буклями, вошла вдверь и тотчас же начала оправдываться, хотя Анна ни в чем не обвинялаее. На каждое слово Анны англичанка поспешно несколько раз приговаривала: "Yes, my lady"

Чернобровая, черноволосая, румяная девочка, с крепеньким, обтянутымкуриною кожей, красным тельцем, несмотря на суровое выражение, с которымона посмотрела на новое лицо, очень понравилась Дарье Александровне; онадаже позавидовала ее здоровому виду. То, как ползала эта девочка, тожеочень понравилось ей. Ни один из ее детей так не ползал. Эта девочка,когда ее посадили на ковер и подоткнули сзади платьице, была удивительномила. Она, как зверок, оглядываясь на больших своими блестящими чернымиглазами, очевидно радуясь тому, что ею любуются, улыбаясь и боком держаноги, энергически упиралась на руки и быстро подтягивала весь задок иопять вперед перехватывала ручонками

Но общий дух детской и в особенности англичанка очень не понравилисьДарье Александровне. Только тем, что в такую неправильную семью, как Аннина, не пошла бы хорошая, Дарья Александровна и объяснила себе то, чтоАнна, с своим знанием людей, могла взять к своей девочке такую несимпатичную, нереспектабельную англичанку. Кроме того, тотчас же по нескольким словам Дарья Александровна поняла, что Анна, кормилица, нянька иребенок не сжились вместе и что посещение матерью было дело необычайное

Анна хотела достать девочке ее игрушку и не могла найти ее

Удивительнее же всего было то, что на вопрос о том, сколько у ней зубов, Анна ошиблась и совсем не знала про два последние зуба

- Мне иногда тяжело, что я как лишняя здесь, - сказала Анна, выходя издетской и занося свой шлейф, чтобы миновать стоявшие у двери игрушки. Не то было с первым

- Я думала, напротив, - робко сказала Дарья Александровна

- О нет! Ведь ты знаешь, я его видела, Сережу, - сказала Анна, сощурившись, точно вглядываясь во что-то далекое. - Впрочем, это мы перего