Книга "Тень птицы". Страница 8
реками текут шарабаны, коляски, кареты и верховые к мосту через Нил, накатанье, гремят в садах оркестры... Но вот по людным широким тротуарам,никого и ничего не замечая, идут бедуины - худые, огнеглазые, высокие, и на их чугунных лицах - алый отблеск жаркого заката. Их тонкие, сухие,почти черные ноги голы от колен до больших жестких башмаков. Лица грозны, головы женственны: на головы накинуты и висят по плечам кэфии большие платки из черно-синей шерсти, а сверх платков лежит двойной обруч, два черных шерстяных жгута. На теле рубаха до колен, подпоясаннаяшалью, на рубахе - теплая безрукавка, а сверх всего - абая, шерстянаяпегая хламида, грубая, тяжелая с короткими .рукавами, но такая широкоплечая, такая свободная, что рукава, спускаясь, достигают до кистей маленьких лиловых рук. И царственно-гордо выгнуты тонкие шеи, обмотанныешелковыми платками, и небрежно опирается левая рука с серебрянымперстнем на мизинце на рукоятку огромного ятагана, засунутого за пояс..
Старый Каир, сарацинский, окружает Каир новый, европейский, со стороны желтого Мокатап1кого кряжа. Ему уже тысяча триста лет. Он основан"милостью и велением Бога". Фостат - его первое имя - значит палатка. Уподошвы Мокатама был Новый Вавилон, основанный еще при фараонах выходцами из Вавилона Халдейского. Настало время, когда над миром восторжествовала грозная и дикая мощь Ислама. Амру, полководец Омара, пришел к Нилуи взял Вавилон. В его палатке свила гнездо голубка. Уходя, Амру оставилпалатку, дабы не трогать гнезда. И на этом месте зачался "Победоносный",Великий Каир
Его узкие, длинные и кривые улицы переполнены лавками, цирюльнями,кофейнями, столиками, табуретами, людьми, ослами, собаками и верблюдами
Его сказочники и певцы, повествующие о подвигах Али, зятя пророка, известны всему миру. Его шахматисты и курильщики молчаливы и мудры. Егобазары равны шумом и богатством базарам Стамбула и Дамаска. В нем полтысячи мечетей, а вокруг него, в пустыне, - сотни тысяч могил. Мечети иминареты царят надо всем. Мечети плечисты, полосаты, как абаи, все в огромных и пестрых куполах-тюрбанах. Минареты высоки, узорны и тонки, какпики. Это ли не старина? Стары и погосты его, стары и голы. Там, средиусыпальниц халифов, среди усыпальниц мамелюков и вокруг полуразрушенноймечети Амру, похожей на громадную палатку, - вечное безмолвие песков инесметных рогатых бугорков из глины, усыпляемое жалобною песнью пустынного жаворонка или пестрокрылых чекканок. Но вот проходит и звонко истрастно кричит по узким и шумным коридорам базаров и улиц сожженнаянуждою и зноем женщина, со спутанными черными волосами, босая, в однойполинявшей кубовой рубахе. Все достояние ее в козе, которую она ведет засобою, - в старой козе с длинной шелковисто-черной шерстью, с длиннымиколокольцами-ушами и горбатым носом. Женщина кричит, предлагая подоитьэту козу и за грош напоить "сладким молоком" всякого желающего. И всястарина сарацинского Каира тонет в аравийской древности этого крика. Акогда смотришь на мечети Каира и на его погосты, то думаешь о том, чтомечети его сложены из порфира мемфисских храмов и гранита разрушенныхпирамид, что дорога мимо погостов ведет по пустыне к обелиску Гелиополя-Она. И тогда и от европейского Каира и от Каира мусульманского мысльуносится к древнему царству фараонов, видя вдали каменные мощи этогоцарства - пирамиды Гизе и Саккара..
II
Солнце склонялось к Ливийской пустыне. Я смотрел со стен цитадели Каира, утвержденной на выступе скал Мокатама, на запад, на восток и на север, - на город, занявший необозримую долину под цитаделью. Подошел ипредложил свои услуги какой-то милый и тихий человек в темном балахоне ибелой чалме. Он прежде всего показал мне колодец халифа Юсуфа. Но что жеэто за старина? Колодец глубок, как преисподняя, и только. Камни цитадели постарше - они из малых пирамид Гизе!
Я все глядел в пыль над долиною Нила и за Нил, где, в сухо-туманнойпустыне, рисовались фиолетовые конусы самых старых пирамид и среди них ступенчатая пирамида Аписов: Ко-Комех - "пирамида черного быка". Внутриона уже разрушается, а снаружи полузасыпана песками. Она даже не из камня, а из кирпичей нильского ила. Она на тысячу лет древнее великой пирамиды Хуфу. А близ нее - Серапеум, бесконечные черностенные катакомбы,высеченные в скалах. И, взглянув в сторону Серапеума, я забыл на минутувсе окружающее. Ах, как пышно-прекрасны были эти "земные воплощения богаНила", эти мощные траурные быки - черные, с белым ястребом на спине, сбелым треугольником на лбу! Как мрачно-торжественны были их погребальныегалереи и гигантские саркофаги из гранита!
- Эль-Азхар, Гассан, - бормотал араб, перечисляя каирские мечети и,бесшумно перебирая легкими босыми ногами, привел меня к северной стене,к другому обрыву, и опять стал указывать на море серого огромного города, теряющегося в пыли под нами
Воздух был тепел и душен. Далеко на западе склонялось к слоистым пескам горячее мутное солнце. Пирамиды Гизе были ближе и левей его: онимягко и четко выделялись среди этих пепельных дюн фиолетовыми конусами
Необъятное пространство между небом, пустыней и долиной Каира было все впыльно-золотистом блеске. Солнце опускалось все ниже, белый шлем, который я держал в руках, стал алеть. С минаретов понеслись к бледному бездонному небу древне-печальные прославления Бога. Летучие мыши дрожащимизигзагами зареяли вокруг: они любят теплые вечера, катакомбы, пустынныескалы..
В пустыне, сзади цитадели, раскинуты среди песков мечети-гробницы халифов. Они всеми забыты, приходят в ветхость. Там в усыпальнице Каид-Беяокна горят такой цветной мозаикой, равной которой нет на земле. Там естьдва камня из Мекки - один сиреневый, другой розовый - и на них следы Магомета. Но что Каид-Бей и Магомет! За могилами халифов, среди песков,уходящих до Красного моря, на самой окраине холмов Иудейских, есть оаз,где, по слову Осии, "тернии и волчцы выросли на жертвенниках Израиля",где с землею сровнялись следы города, более славного и древнего, чем самый Мемфис, - следы Она-Гелиополя, Бет-Шемеса, по-еврейски, - "ДомаСолнца". Это было средоточие культа Гора и высшей жреческой мудрости
Усиртесен Первый пять тысяч лет тому назад воздвиг перед онийским храмомСолнца, самым чтимым в древнем мире, свои обелиски из розовых гранитов иукрасил их золотыми наконечниками. В дни патриархов Иосиф, сын Иакова,женился в Оне на дочери первосвященника Потифера - "посвященного Солнцу"; Моисей, воспитавшийся там, основал на служении Изиде служение Иегове; Солон слушал первый рассказ о потопе; Геродот - первые главы истории, Пифагор - математику и астрономию; Платон, проведший в академии Онатринадцать лет, - презрительно-грустные слова: "Вы, эллины, - дети"; вОне жила сама Богоматерь с младенцем..
Солнце тонет в сухой сизой мути, и шафранный свет запада быстро меркнет. Мириады веселых огней рассыпаются по темнеющей долине Каира. Совсех сторон обступает Каир африканская душная ночь. Из тьмы неведомыхгорячих стран пролагает свой путь священная река, источники которой знали лишь жрецы Саиса. Неведомые экваториальные созвездия поднимаются оттуда, - и звездное небо принимает "вид лучистых алмазов на черно-бархатном покрове гроба". Черное! Сколько тут черного! Черны были палатки таинственных азиатских кочевников, "царей-пастухов", несметной ратью охватившие некогда Египет на целых пятьсот лет. Черны были Аписы Мемфиса
Черным гранитом лоснились скаты пирамиды Хуфу. "Семусином" - черно-пламенным ураганом песков - прошел по Египту Камбиз, до основания разрушиви Он и Мемфис, и это в его полчищах семусин пожрал в один день полтораста тысяч жизней на пути к черной Нубии! И вот тогда-то и дохнуло на Египет дыхание смерти, и "помутилось солнце его от пыли сражений и от курений жрецов, и прибег он к идолам и чародеям и к вызывающим мертвых"..
На месте Она, ныне покрытом хлебами, пальмами и хижинами арабской деревушки Матариэ, среди оаза, что питается родником Айн-Шемес - "Солнечным источником", - одиноко стоит десятисаженный обелиск, на треть утонувший в земле, изъеденный иероглифами и облепленный гнездами ос. А вЛивийской пустыне сонные змеи песков бегут и бегут во входы пирамид, ужедавно пустующих. Мумии из гробниц и пирамид Саккара выкинул еще Камбиз
Пустой саркофаг из базальта, найденный в пирамиде Менкери, потонул вместе с кораблем в океане, на пути в Британию. Пустой огромный саркофагстоит и в Великой пирамиде. Кто тот, что покоился в ней? Хуфу? Копты говорят: нет, Саурид, живший за три века до потопа и от потопа сохранившийв ней и свой труп, и все сокровища египетской мудрости... В те долгиевека, когда умерший Египет пребывал в тишине и забвении, пришли в егопустыни новые завоеватели, арабы, пробили, после долгих исканий, ужеободранную Великую пирамиду и в гробовой тьме, по узким проходам, ведущим в сердце пирамиды, проникли, в надежде на клады, в покой человека,умершего в начале мира. Но, озарив факелами заблестевшие, как черныйлед, шлифованно-гранитные стены этого покоя, в ужасе отступили: посрединего стоял прямоугольный и тоже весь черный саркофаг. В нем лежала мумияв золотой броне, осыпанной драгоценными камнями, и с золотым мечом убедра. На лбу же мумии красным огнем горел громадный карбункул, весь вписьменах, непонятных ни единому смертному..
III
Я кончил этот вечер в театре, на площади, сплошь занятой табуретами истоликами, шумной и людной, как ярмарка
Двери театра были открыты настежь, но в партере, усеянном фесками,стояла одуряющая духота. Что же было в решетчатых ложах, где помещаютсягаремы? Подняли под музыку занавес - и в глубине сцены открылся плакат:лиловая ночь и пребольшая луна над лиловым силуэтом города, состоящегоиз одних пальм и мечетей и четко отраженного в бледно-лиловой реке. На
