Школьная библиотека

Содержание

Тень птицы

Море богов

Дельта

Свет Зодиака

Иудея

Камень

Шеол

Пустыня дьявола

Страна содомская

Храм Солнца

Геннисарет

ТЕНЬ ПТИЦЫ

I

Второй день в пустынном Черном море. Начало апреля, с утра свежо иоблачно. Воздух прозрачен, краски несколько дики

Стая краснолапых чаек долго провожала нас вчера, долго плыла на тугихострых крыльях, косясь на длинный малахитовый след за кормою. Низкие,плоские берега Новороссии скрылись вчера еще в полдень.....

восклицавшие перед смертью, подобно Абд-эль-Кадеру, молившемуся в оградеМеккского храма:

- Господи, воскреси меня в день общего восстания слепым, дабы не стыдился я пред лицом праведных!

Были шитые золотом одежды, кривые ятаганы бесценной стали, тюрбаны избагдадских шалей... Но давно уже

Паук заткал паутиной царские входы,

И ночная сова кричит на башне Афразиаба..

Через полчаса пароход снова левиафаном потянулся по извивам Босфора ипошли кругом зеленые холмистые побережья в цветущих садах и могильныхкипарисовых рощах, в парках, мраморных дворцах и виллах, в развалинахкрепостей и деревянных турецких домишках, тесными уступами нагроможденных среди развалин и зелени.....

цов газет, сладкие тенора греческих кондитеров, хлопают бичами худыечерномазые извозчики в фесках и пыльных пиджаках. И по всем лицам и разноцветным одеждам то и дело легкими гигантскими взмахами проходят светлые столпы прожекторов: один за другим бегут шумные колесные пакеботы,переполненные народом, с загородных гуляний..

IV

Ночь я провожу в одном из афонских подворий, близ набережной Галаты

Поздним вечером покидаю я набережную и вхожу в узкие проходы междувысокими домами

Окна верхних этажей еще светят, но лавки и склады нижних давно заперты, и в проходах мрак: только бродят кое-где, низко над мостовою, фонарики нищих, выбирающих из уличного сора корки хлеба, окурки, жестянки,бутылки из-под оливкового масла.....

лопических каменных подпорок и пристроек, над которыми, в каменномкольце окон, царит одно из чудес земли - древне-приземистый, первобытно-простой, огромный и единственный на земле по легкости полушар-купол

И четыре стража этой грубой громады, скрывающей в недрах своих сокровищаискусства и роскоши, четыре белых минарета исполинскими копьями возносятся по углам ее в синюю глубину неба

- Где вход? - говорю я

Я опять не сразу нашел бы его, но Герасим уже идет в какой-тоузенький переулок, где на солнце пахнет сухими нечистотами, потом поворачивает в другой и по отлогому спуску, мощенному камнем, мы подходим кбоковому порталу, завешенному тяжкой завесой из буйволовьк кож

Дико это, первобытно, но как хорошо! Нравится мне и обычай надевать,входя, туфли: так когда-то у входа в святилище оставляли пыльные сандалии.....

скутарийскими холмами, "при слиянии водных путей и путей караванных". Новосточный поэт сказал не хуже: "Здесь пала тень Птицы Хумай"

В двух шагах от меня, возле этой башни, еще и доныне совершаются мучительно-сладостные мистерии Кружащихся Дервишей

Их монастырь затерялся теперь среди высоких европейских домов. Несколько лет тому назад, в один из таких же жарких весенних дней, Герасимпривел меня к его старой каменной ограде, и мы вошли, вместе с другими"франками", в небольшой каменный двор

Помню фонтан и старое зеленое дерево посреди его, направо - гробницышейхов-настоятелей, налево - кельи в ветхом деревянном доме под черепицей, а против входа - деревянную мечеть

Мы отдали несколько мелких монет, и нас впустили в восьмигранный высокий зал, обведенный с трех сторон хорами и украшенный только сурамиКорана

На хорах, над входом, поместились музыканты с длинными флейтами и барабанами, по бокам - зрители

Когда наступила тишина, вошел шейх-настоятель, а за ним десятка двадервишей - все босые, в коричневых мантиях, в войлочных черепенниках, сопущенными ресницами, с руками, смирно сложенными на груди

Шейх сел у стены против входа, разделившиеся дервиши - по сторонам,друг против друга

Шейх, медленно повышая жалобный, строгий и печальный голос, начал молитву, флейты внезапно подхватили ее на верхней страстной ноте - и в тотже миг, столь же внезапно и страстно, дервиши ударили ладонями в пол скриком во славу Бога, откинулись назад - и снова ударили

И вдруг все замерли, встали - и, сложив на груди руки, двинулисьгуськом за шейхом вокруг зала, обертываясь и низко кланяясь друг другувозле его места

Кончив же поклоны, быстро скинули мантии, остались в белых юбках ибелых кофтах с длинными широкими рукавами - и закружились в танце:взвизгнула флейта, бухнул барабан - и дервиши стали подбегать с поклономк шейху, как мяч, отпрядывать от него и, раскинув руки, волчком пускаться по залу

И скоро весь зал наполнился белыми вихрями с раскинутыми руками ираздувшимися в колокол юбками

И по мере того как все выше и выше поднимались голоса флейт, жалобнаяпечаль которых уже перешла в упоение этой печалью, все быстрее неслисьпо залу белые кресты-вихри, все бледнее становились лица, склонявшиесянабок, все туже надувались юбки и все крепче топал ногою шейх: приближалось страшное и сладчайшее "исчезновение в Боге и вечности".....

дышле. Яркая лента неба льется над коридором улицы с белой мостовой изапыленными кипарисами, вытянувшимися между домами. Даже и в теничувствуешь и видишь, как прозрачен сухой жаркий воздух. Спущены зеленыежалюзи на окнах, спущены маркизы над витринами. Быстро выезжаем, миновавплощадь, королевский дворец и предместье, на меловое шоссе, - и этотхолм пелазгов с руинами храмов поражает меня своей золотистой желтизнойи наготой. Громадная подкова гор, громадная долина, а среди долины одиноко высится желто-каменный пик холма, воедино слитый двадцатипятивековой древностью с голым остовом Акрополя, - останками стен, колоннад ипорталов.....

щейся палубе следом за ней..

Около полуночи над темно-лиловой равниной моря взошел оранжевый печальный полумесяц. Сея на горизонте шафранный свет, он наклонно виселнад бегущей на нас и качающейся зыбью, и от него несло теплым, теплымветром..

Утром открылся берег Африки

Сильно припекало. Небо было знойно и белесо, море тускло, блестелооловом. Вода под кормой бурлила жидкая, зелено-голубая

Командир, весь в белом, стоял на мостике, "не отводя от глаз бинокля

Медленней вздыхала машина: шли уже средним ходом, ждали араба-лоцмана,ибо взморье перед Александрией густо усеяно подводными камнями.....

реками текут шарабаны, коляски, кареты и верховые к мосту через Нил, накатанье, гремят в садах оркестры... Но вот по людным широким тротуарам,никого и ничего не замечая, идут бедуины - худые, огнеглазые, высокие, и на их чугунных лицах - алый отблеск жаркого заката. Их тонкие, сухие,почти черные ноги голы от колен до больших жестких башмаков. Лица грозны, головы женственны: на головы накинуты и висят по плечам кэфии большие платки из черно-синей шерсти, а сверх платков лежит двойной обруч, два черных шерстяных жгута. На теле рубаха до колен, подпоясаннаяшалью, на рубахе - теплая безрукавка, а сверх всего - абая, шерстянаяпегая хламида, грубая, тяжелая с короткими.....

полу среди сцены стояло ярко-зеленое дерево, а под деревом - араб в пышной старинной одежде и громадном тюрбане. Страстно завыл и загудел оркестр, и араб, приложив одну руку к сердцу, а другую, дрожащую, вытянув,разразился такими гнусавыми воплями, что весь партер затрепетал от рукоплесканий. Араб жаловался на несчастную любовь и прозакладывал кому-тодушу, лишь бы увидеть свою милую. Затем он смолк, закрыл лицо руками изатрясся от беззвучных рыданий. А наплакавшись, глубоко вздохнул, снялтемный широчайший халат, положил его подушкой под деревом и, оставшись вдругом, бледно-розовом, лег спать.....

на голых шеях. Хищно, восторженно и неожиданно вскрикивали в мертвой тишине крепкоклювые, горбоносые попугаи, - радужные, рубиново-синие, золотые и зеленые. И тогда сад казался Эдемом, заповедным приютом блаженстваи "незнания". Но, снедаемый жаждой знания, жаждой запретного, я ходил отрешетки к решетке змеиных клеток. Ужас и отвращение вселяла ленивая, широколобая, пучеглазая "капская гадюка", лежащая толстым ярко-соломеннымжгутом в темных подковках. Свившись в палевую спираль, отливавшую голубым пеплом, неподвижно смотрела в пространство круглоглазая, с яйцевидной головкой Гайя, неотразимо-смертоносная покровительница всего древнего Египта, - символ величия и власти, уреус на царских митрах, жгут, обвивающий крылатую эмблему Гора, "ара", стократ изображенная над входамихрамов.....