Школьная библиотека

пожалуйста", - да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня какс рук-то сбыть уж не знал бы! Кончил бы все наконец, пошел, двери быотворил - да нет, извините, опять воротился, спросить о чем-нибудь,объяснение какое-нибудь получить, - вот я бы как сделал!

- Фу, какие вы страшные вещи говорите! - сказал, смеясь, Заметов. Только все это один разговор, а на деле, наверно споткнулись бы. Тут, я вамскажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человекуза себя поручиться нельзя. Да чего ходить - вот пример: в нашей-то частистаруху убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на всериски рискнул, одним чудом спасся, - а руки-то все-таки дрогнули: обокрастьне сумел, не выдержал; по делу видно..

Раскольников как будто обиделся

- Видно! А вот поймайте-ка его, подите, теперь! - вскрикнул он,злорадно подзадоривая Заметова

- Что ж, поймают

- Кто? Вы? Вам поймать? Упрыгаетесь! Вот ведь что у вас главное:тратит ли человек деньги или нет? То денег не было, а тут вдруг тратитьначнет, - ну как же не он? Так вас вот этакий ребDок надует на этом, колизахочет!

- То-то и есть что они все так делают, - отвечал Заметов, - убьет-тохитро, жизнь отваживает, а потом тотчас в кабаке и попался. На трате-то ихи ловят. Не все же такие, как вы хитрецы. Вы бы в кабак не пошли,разумеется?

Раскольников нахмурил брови и пристально посмотрел на Заметова

- Вы, кажется, разлакомились и хотите узнать, как бы я и тут поступил?- спросил он с неудовольствием

- Хотелось бы, - твердо и серьезно ответил тот. Слишком что-тосерьезно стал он говорить и смотреть

- Очень?

- Очень

- Хорошо. Я вот бы как поступил, - начал Раскольников, опять вдругприближая свое лицо к лицу Заметова, опять в упор смотря на него и говоряопять шепотом, так что тот даже вздрогнул на этот раз. - Я бы вот каксделал: я бы взял деньги и вещи и, как ушел бы оттуда, тотчас, не заходяникуда, пошел бы куда-нибудь, где место глухое и только заборы одни, ипочти нет никого, - огород какой-нибудь или в этом роде. Наглядел бы я тамеще прежде, на этом дворе, какой-нибудь такой камень, этак в пуд илиполтора весу, где-нибудь в углу, у забора, что с построения дома, может,лежит; приподнял бы этот камень - под ним ямка должна быть, - да в ямку-тоэту все бы вещи и деньги и сложил. Сложил бы да и навалил бы камнем, в томвиде как он прежде лежал, придавил бы ногой, да и пошел бы прочь. Да годбы, два бы не брал, три бы не брал, - ну, и ищите! Был, да весь вышел!

- Вы сумасшедший, - выговорил почему-то Заметов тоже чуть не шепотом ипочему-то отодвинулся вдруг от Раскольникова. У того засверкали глаза; онужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала. Он склонился кЗаметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; такдлилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшноеслово, как тогдашний запор в дверях, так и прыгало на его губах: вот-вотсорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить!

- А что, если это я старуху и Лизавету убил? - проговорил он вдруг и опомнился

Заметов дико поглядел на него и побледнел как скатерть. Лицо егоискривилось улыбкой

- Да разве это возможно? - проговорил он едва слышно

Раскольников злобно взглянул на него

- Признайтесь, что вы поверили? Да? Ведь да?

- Совсем нет! Теперь больше, чем когда-нибудь, не верю! - торопливосказал Заметов

- Попался наконец! Поймали воробушка. Стало быть, верили же прежде,когда теперь "больше, чем когда-нибудь, не верите"?

- Да совсем же нет! - восклицал Заметов, видимо сконфуженный. - Это выдля того-то и пугали меня, чтоб к этому подвести?

- Так не верите? А об чем вы без меня заговорили, когда я тогда изконторы вышел? А зачем меня поручик Порох допрашивал после обморока? Эй ты,- крикнул он половому, вставая и взяв фуражку, - сколько с меня?

- Тридцать копеек всего-с, - отвечал тот, подбегая

- Да вот тебе еще двадцать копеек на водку. Ишь сколько денег! протянул он Заметову свою дрожащую руку с кредитками, - красненькие,синенькие, двадцать пять рублей. Откудова? А откудова платье новое явилось?Ведь знаете же, что копейки не было! Хозяйку-то, небось, уж опрашивали..

Ну, довольно! Assez cause! До свидания... приятнейшего!.

Он вышел, весь дрожа от какого-то дикого истерического ощущения, вкотором между тем была часть нестерпимого наслаждения, - впрочем мрачный,ужасно усталый. Лицо его было искривлено, как бы после какого-то припадка

Утомление его быстро увеличивалось. Силы его возбуждались и приходилитеперь вдруг, с первым толчком, с первым раздражающим ощущением, и так жебыстро ослабевали, по мере того как ослабевало ощущение

А Заметов, оставшись один, сидел еще долго на том же месте, враздумье. Раскольников невзначай перевернул все его мысли насчет известногоцелует ее в глаза, в губы... Потом вдруг вскакивает и в исступлении

"Илья Петрович - болван!" - решил он окончательно

Только что Раскольников отворил дверь на улицу, как вдруг, на самомкрыльце, столкнулся с входившим Разумихиным. Оба, даже за шаг еще, невидали друг друга, так что почти головами столкнулись. Несколько времениобмеривали они один другого взглядом. Разумихин был в величайшем изумлении,но вдруг гнев, настоящий гнев, грозно засверкал в его глазах

- Так вот ты где! - крикнул он во все горло. - С постели сбежал! А яего там под диваном даже искал! На чердак ведь ходили! Настасью чуть неприбил за тебя... А он вон где! Родька! Что это значит? Говори всю правду!Признавайся! Слышишь?

- А то значит, что вы все надоели мне смертельно, и я хочу быть один,- спокойно отвечал Раскольников

- Один? Когда еще ходить не можешь, когда еще рожа как полотно бледна,и задыхаешься! Дурак!.. Что ты в "Хрустальном дворце" делал? Признавайсянемедленно!

- Пусти! - сказал Раскольников и хотел пройти мимо. Это уже вывелоРазумихина из себя: он крепко схватил его за плечо

- Пусти? Ты смеешь говорить: "пусти"? Да знаешь ли, что я сейчас стобой сделаю? Возьму в охапку, завяжу узлом да и отнесу под мышкой домой,под замок!

- Слушай, Разумихин, - начал тихо и по-видимому совершенно спокойноРаскольников, - неужель ты не видишь, что я не хочу твоих благодеяний? Ичто за охота благодетельствовать тем, которые... плюют на это? Тем,наконец, которым это серьезно тяжело выносить? Ну для чего ты отыскал меняв начале болезни? Я, может быть, очень был бы рад умереть? Ну, неужели янедостаточно выказал тебе сегодня, что ты меня мучаешь, что ты мне..

надоел! Охота же в самом деле мучить людей! Уверяю же тебя, что все этомешает моему выздоровлению серьезно, потому что беспрерывно раздражаетменя. Ведь ушел же давеча Зосимов, чтобы не раздражать меня! Отстань же,ради бога, и ты! И какое право, наконец, имеешь ты удерживать меня силой?Да неужель ты не видишь, что я совершенно в полном уме теперь говорю? Чем,чем, научи, умолить мне тебя, наконец, чтобы ты не приставал ко мне и неблагодетельствовал? Пусть я неблагодарен, пусть я низок, только отстаньтевы все, ради бога, отстаньте! Отстаньте! Отстаньте!

Он начал спокойно, заранее радуясь всему яду, который готовился